Бартарьега обратился с пламенной речью к элитным подразделениям, последней опоре президентской власти. Он призвал нещадно расправиться с восставшими, но когда маршал завершил речь, не раздалось ни одного восторженного крика или хлопка. Бартарьега быстро покинул площадь и отправился в президентский дворец.
Всю ночь в небе громыхало. Успокоенный, президент улегся спать. Его снова разбудил секретарь.
– Сеньор президент...
– Бунт подавлен? – спросил, зевая, маршал. – Плохо вооруженные бунтовщики не смогли противостоять профессиональной армии?
– Нет, войска перешли на сторону восставших, – запинаясь, произнес секретарь. – Оборона столицы прорвана, вам необходимо покинуть дворец. Вертолет ждет вас, сеньор президент!
Новость оглушила Бартарьегу. Войска больше не подчиняются ему! Предательство, кругом предательство! Натянув штаны с лампасами и парадный мундир, он босиком выбежал на балкон. Небо над Эльпараисо было серым от дыма, вдали слышались вопли, выстрелы и задорные песни.
– Они движутся к вашей резиденции, – сказал в беспокойстве секретарь. – сеньор президент, вам стоит поторопиться, пока что у нас имеется шанс унести ноги.
– Унести ноги? – завопил в ярости Бартарьега и, выхватив пистолет, пустил пулю в голову секретарю. – Глава государства – я, маршал Рауль Бартарьега!
Он схватил трубку телефона.
– Министра обороны ко мне!
– Сеньор президент, министра нет на месте, – ответили ему.
Он не смог дозвониться ни до министра внутренних дел, ни до начальника Генерального штаба.
Двери президентского кабинета без стука раскрылись. Бартарьега увидел министров.
– Вот вы где, мерзавцы! – заявил он. – Приказываю сию секунду применить напалм и огнеметы!
– Сеньор президент, – заговорил кто-то из министров, – армия больше вам не подчиняется.
– Тогда пускай это сделают спецслужбы! – рявкнул Бартарьега.
– Вы же вчера уволили их шефа и разжаловали его в рядовые, – раздался чей-то желчный голос.
– Тогда я сам возглавлю войска! – отчеканил Бартарьега. – Бунтовщики должны умереть!
– Сеньор президент, разрешите заметить, что против вас выступает целая страна, – раздались страшные слова. – Мы не в состоянии расстрелять всех жителей Коста-Бьянки.
Министры придвинулись к Бартарьеге, и президент в страхе отступил. Один из министров толкнул его в грудь, и Рауль уселся в кресло.
– Если вы будете упорствовать, то республику разнесут вдребезги. Революционеры ведут пропагандистскую работу, и если их не остановить, то Коста-Бьянка превратится в нового члена коммунистического лагеря. Силовые меры только укрепят позиции бунтовщиков.
На стол перед Бартарьегой лег лист бумаги.
– Народ хочет одного – покарать убийцу, то есть вас. Поэтому вы должны принять быстрое решение, сеньор президент. Пишите заявление о сложении с себя полномочий!
– Предатели! – воскликнул Бартарьега, размахивая пистолетом.
Несколько министров скрутили его и вырвали оружие.
– Вы не дождетесь моей отставки! – прохрипел Бартарьега. – Никогда и ни за что!
– Вы же не хотите оказаться перед революционном трибуналом, маршал? Не хотите уходить в отставку, тогда умрите, как подобает офицеру. Только так вы можете спасти Коста-Бьянку!
Рауль Бартарьега беспомощно уставился на обступивших его министров. Каждый из них держал в руке пистолет.
– Не вынуждайте нас убивать вас, маршал, – заявил один из министров и положил на стол перед Бартарьегой пистолет. – Сделайте это сами!
Президент взглянул на оружие. За окном слышались громкие крики.
– Сеньор президент, поторопитесь, ситуацию может разрядить только одно – весть о вашей кончине, – заявили министры. – Если вы не решитесь, маршал, то мы поможем вам умереть. Или вы хотите, чтобы вас растерзала толпа? Самое позднее через час дворец окажется в их руках.
Министры вышли из президентского кабинета и закрыли массивные позолоченные двери. Рауль Бартарьега схватил пистолет и медленно поднес к виску. Другого выхода не оставалось.
Прогремел одинокий выстрел.
* * *
– Княжна, а вы опасная женщина, – произнес великий князь Клод-Ноэль Гримбург, кружившийся в вальсе с Софьей.
С момента самоубийства Рауля Бартарьеги прошло полгода. К власти в Коста-Бьянке пришла военная клика, Роза и ее соратники бежали из страны. Революция не удалась.
Макс и Софья прибыли в Бертран по приглашению Клода-Ноэля. Новый министр юстиции Коста-Бьянки объявил о полной невиновности Софьи. Эстелла, Себастьян, Луиза-Аврора и Карл были приговорены к долгим годам тюремного заключения – они сознались в причастности к ограблению музея; Ада и Эдуард понесли наказание за подделку завещания бабушки и попытку убийства Матильды.
– Смею ли я понимать ваши слова как комплимент, ваше высочество? – спросила Софья.
Клод-Ноэль вздохнул:
– Ах, как жаль, что драгоценности так и не удалось отыскать! Однако наше семейство давно получило более чем солидную страховку. И все же, скажите, княжна, вы не боялись вступить в схватку со своими врагами?
– Ваше высочество, каждый из них получил по заслугам, я лишь помогла восторжествовать справедливости, не более того. Мной руководила мысль не слепой мести, а о возмездии, а это совершенно разные вещи.
– Моя матушка и я так признательны вам, княжна, ведь вы открыли нам глаза. Только подумать – моя кузина Луиза-Аврора затеяла похищение фамильных реликвий! А затем пыталась избавиться от своего шведского супруга! Я не кровожаден, уверяю вас, княжна, но считаю, что тринадцати лет, которые ей придется провести в заключении, мало. В старые добрые времена за гораздо меньшие провинности отсекали голову!
Музыка стихла. Софья взглянула на Макса, беседующего с супругой Клода-Ноэля великой княгиней Клементиной. Перехватив ее взгляд, князь заметил:
– Мне повезло с супругой, благодаря ее миллиардам Бертрану удалось вернуть прежний блеск. Великая княгиня поддерживает мою идею, от которой пришлось отказаться несколько лет назад по причине нехватки средств, – на днях будет заложен фундамент нового музея современного искусства. Мы намереваемся сделать его самым значительным собранием Европы!
Софья с улыбкой взглянула на Клода-Ноэля. Она знала, что его высочество неспроста пригласил ее во дворец.
– Княжна, – кашлянув, продолжил великий князь, – кошмарная история с Эстеллой фон Лаутербах подтвердила простую истину: в человеческой натуре очень легко ошибиться. Мы доверяли Эстелле, а она обманывала нас. Новому музею потребуется компетентный и, что важнее всего, честный руководитель. Моя матушка, моя супруга и я будем счастливы видеть вас в этой должности! Прошу вас, примите это скромное предложение – станьте директрисой музея современного искусства.