Полина посмотрела на пожелтевшую папку, которая лежала перед ней. Она получила ее ценой неимоверных усилий, ей пришлось заплатить изрядную сумму.
«Дело № 15970-РЖ. Трбоевич Славко. Дата рождения: 21 марта 1893 – дата смерти: 19 февраля 1937».
Она сумела достать документы в КГБ: в Москве после крушения коммунизма постепенно рассекречивали архивы и реабилитировали тех, кто стал жертвой репрессий. На деле Славко все еще был гриф «Совершенно секретно». Полина порывалась съездить на родину, однако врачи запретили ей делать это (организм мог не вынести многочасового перелета), и сама она решила, что увидит перед собой совершенно иной город и совершенно иную страну – потому что время было совсем иным. Она пытается нагнать воспоминания, которые давно растворились в ней самой. Время, как всегда, вышло победителем из неравной схватки...
Прошедшие три года изменили многое. После той ненастной ночи, когда Алекса едва не убила ее, Полина составила новое завещание. Три ее внука – Патрик, Славко и Ксения – получили ровно по одной трети акций и ее состояния. Они, конечно же, шалопаи, однако они ее внуки. Славко и Ксения занимают ключевые посты в концерне, и Полина убедилась, что оставляет «Человека-невидимку» в надежных руках.
Ксения вышла замуж и родила ребенка – правнука Полины. Ее супруг был слащавым пуэрториканцем, к тому же с криминальным прошлым, но Ксения любит его...
Славко признался Полине в том, что позаимствовал со счетов концерна около миллиона долларов. Радует одно – он не пытался убить ее.
Патрику пришлось лечь в клинику, чтобы избавиться от наркотической зависимости. Полине позвонили шантажисты, донимавшие его, и потребовали за свое молчание пять миллионов долларов. Полина подключила к этому делу ФБР, вымогателей арестовали в два счета. Полина во внесудебном порядке выплатила семье женщины, сбитой Патриком, двенадцать миллионов, а ее внуку пришлось отправиться в тюрьму на полтора года. За время заключения он изменился и решил взяться за ум.
Алекса... Полина купила ей ветеринарную клинику и оставила миллион долларов. После той памятной ночи она больше не видела внучку.
Она никогда не заявит на нее в полицию, но встречаться с Алексой она не хочет. Пожалуй, в который раз подтверждается старая истина: теряя, мы обретаем.
Завтра ей исполнится сто лет. Она не хотела отмечать эту дату, но Ксения и Славко настояли: особняк был подготовлен к торжественному приему, приглашены почти две тысячи гостей, ожидается визит супруги президента и английского принца...
Завтра ее будут чествовать. Но это будет завтра...
Полина прикоснулась к шершавой поверхности личного дела Славко. Она еще не раскрывала его. Она сможет узнать, что же случилось с ее любимым.
Но стоит ли? Должна ли она знать, как умер Славко? Это ничего не изменит в ее чувствах к нему. Он любила и по-прежнему любит его.
Полина погладила папку, с трудом подошла к камину (апрель выдался холодным). Бережно положила ее в пламя. Наблюдая за тем, как чернеют и корчатся страницы, она поняла: теряя, мы обретаем.
Затем Полина села в кресло. Ее снова мучает бессонница. Завтра... Нет, уже сегодня состоится роскошный прием в честь ее сотого дня рождения.
А ведь когда-то она была девчонкой, которая с родителями приехала на курорт в Варжовцы... С ней была мадмуазель Шнайдер, тетя Лиззи и верная Глаша... Потом она познакомилась с Гердой... Нашла Славко и родила Володю... Потеряла их обоих, как и Макса... Как и Герду... Кэтрин стала ее дочерью, вышла замуж за Алека, тот стал президентом – и все исчезло...
Но у нее остались внуки – может, не самые честные, но любящие ее...
Она сложила свой паззл до конца. Тихо щелкнув, последняя узорчатая деталь опустилась на свое место. И у нее осталось всего мгновение, чтобы узреть всю картину – ту самую картину жизни, которую сложила она сама, и ту, что зовется судьбой.
Мойры закончили ткать нить. Настала пора ее перерезать.
Будь у нее возможность начать все заново, проснуться наивной Поленькой Новицких в вагоне «L’Express Adriatique», подъезжающего к Варжовцам, что бы она сделала?
Наверное, все было так в ее жизни, как и должно быть. Она любила и была любима, обретала и теряла – но ведь в этом и есть смысл этой странной игры в паззл, где вместо замысловатых узоров – люди и судьбы.
Ее паззл завершен. А что же дальше?
Полина почувствовала легкий ветерок. Она знала, кто это.
– Славко, ведь это ты? – спросила она, чувствуя его присутствие за спиной. – Я знаю, что ты ждешь меня. Осталось совсем немного. Я люблю тебя!
Люблю, люблю, люблю тебя... Славко был здесь. Полина повернула голову. В лицо ей ударил ветер, закачались шторы, распахнулось окно...
Она снова нашла его. Время более не властно над ней! Отныне они будут вместе всегда – ибо впереди их ждала целая вечность.
Ксения остановилась перед дверью в спальню Полины. Славко, поправив очки, весомо заметил:
– Не думаю, что бабушку стоит беспокоить. Она еще спит...
– Гости начнут собираться через два часа, – вставил Патрик. – Старушке пора подняться и навести марафет. Стилист, парикмахерша и портной уже ждут!
Ксения открыла дверь. Полина сидела в кресле, стоящем около открытого окна. Славко кашлянул и сказал:
– Бабушка, извини, что беспокоим тебя, но тебе стоит поторопиться...
Патрик подошел к креслу и взглянул в лицо Полины.
– Она сладко спит, – сказал он удивленно. – И видит приятный сон. Взгляните, она улыбается!
Ксения дотронулась до руки Полины.
– Она не спит, – произнесла она тихо. – Полина умерла.
Славко приглушенно вскрикнул.
– Надо вызвать Службу спасения, ей можно помочь...
Ксения поправила воротник халата Полины и поцеловала ее в морщинистый лоб.
– Она умерла во сне этой ночью. Мы уже не сможем помочь ей.
Патрик залепетал:
– Но как же гости, прием, супруга президента и принц...
Ксения презрительно посмотрела на брата (она сама не подозревала, что в тот момент была до крайности похожа на тетю Лиззи), и Патрик понял, что ляпнул глупость.
– Она улыбается. И выглядит такой умиротворенной, – сказала Ксения.
Славко добавил:
– И как она ослепительно красива!
– Кажется, она умерла счастливой, – произнес Патрик.
Лучи весеннего солнца проникали сквозь стекла в спальню Полины. Полина в самом деле выглядела умиротворенной и... и нашедшей тех, кого давно потеряла.
– Что это? – спросил Славко. Он взял со стола лист бумаги, на котором старомодным, слабеющим почерком его бабушки было начертано несколько слов.