– Ты ведь сама журналист и представляешь, что есть на самом деле империя, которую создал Владимир. Я далеко не уверена, что справлюсь с такой сложной задачей, как руководство телевизионным каналом, несколькими еженедельниками, газетами, радиостанцией. У меня, зачем скрывать, нет к этому таланта, которым обладал Володя. Однако если я и собралась продать свой пакет акций, то его новый хозяин должен быть таким же, как Стаховский. И вот теперь выясняется, что никому не известный молодой человек обладает правом голоса. Мне страшно, Света. Я боюсь, что он в погоне за прибылью разрушит начинания Владимира, и тогда… Я даже не хочу думать о том, что владельцем холдинга станет тип наподобие Деканозова. Кстати, тебе удалось узнать что-то новое о Константине Константиновиче?
– Пока нет, его охраняют, как американского президента, – ответила Ухтомина. – Однако в ближайшие дни я смогу получить кое-какие сведения по своим каналам. Мне только известно одно его высказывание. Деканозов пожелал всем своим сотрудникам, чтобы и они так же легко избавлялись от своих врагов и недоброжелателей, как он сам.
Кристина звякнула ложечкой о край чашки и сказала:
– Он торжествует, это же очевидно! Видела бы ты его глаза, когда он приносил мне свои соболезнования на кладбище. И еще венок, который его охранники возложили на могилу Володи. Это было подлинным издевательством, настоящим фарсом. Он пришел, чтобы продемонстрировать свое торжество. Я просмотрела Володины записи, которые он вел по последнему расследованию, связанному с Деканозовым. Там фигурирует некий проект «Фарма-Стикс». Известно тебе о нем что-то?
Светлана произнесла:
– Увы, об этом я не могу сказать ничего определенного. О проекте, который засекречен получше, чем разработка водородной бомбы, мне уже доводилось слышать, но никто конкретно не знает, что на самом деле скрывается за непонятным названием. Одни говорят, что Деканозов, втихую и нарушая всяческие конвенции и Уголовный кодекс, производит химическое и даже бактериологическое оружие; другие уверены, что в лабораториях концерна «Парацельс» вовсю идет клонирование человеческих клеток; третьи заявляют, что на самом деле Деканозов нашел способ производства дешевого и совершенно нового наркотика, по сравнению с которым все существующие не больше, чем лебеда. В любом случае все слухи едины в одном: Константин Константинович занимается чем-то чрезвычайно прибыльным и неблаговидным. Только угроза разоблачения и потери больших денег могла вынудить его пойти на такой серьезный шаг, как убийство. Впрочем, уже несколько человек, которые так или иначе мешали его планам, стали жертвами так и не раскрытых покушений, несчастных случаев и разбойных нападений.
– Спасибо тебе, Света, за то, что ты взялась за расследование, – сказала Кристина. – Я размышляла над тем: кто бы мог пронести бомбу в самолет? Этим предателем был кто-то из своих, из людей, которых Владимир и я считали друзьями и соратниками. Знаешь, какая у меня мелькнула мысль? Если бы не звонок Владимира всего за час до вылета, я бы наверняка была бы вместе с ним на борту самолета. И мне не удалось бы избежать смерти. И тогда бы у холдинга был только один наследник – этот мифический и таинственный молодой человек, сын Владимира и Галины Одинцовой. И я думаю… нет, я не имею права так думать о человеке, которого никогда не видела и о котором ничего не знаю, но мне кажется, Света… Почему мы решили, что он ничего не подозревает о своем происхождении? Вполне возможно, что мать рассказала ему обо всем. Или, предположим, он каким-то образом выяснил это сам. В конце концов, мать могла умереть и оставить сыну письмо с разъяснением всех семейных тайн, как это сделал Владимир. И что тогда? Из обыкновенного человека он превращается в наследника миллионов. Такое может вскружить голову любому. Я не думаю, точнее, не хочу думать, что сын Володи как-то причастен к его гибели. Но на такую мысль меня натолкнуло исчезновение одного из наших телохранителей.
Светлана насторожилась. Об этом Кристина раньше не упоминала. Стаховская продолжала:
– Из-за угроз, которые в последнее время стали поступать в адрес Володи регулярно, он нанял охранников. Один из них, его, кажется, звали Слава, исчез на следующий день после катастрофы самолета. Мне было не до телохранителей в первые дни, поэтому его исчезновение я заметила только позавчера. Он не уволился, а просто сбежал. И у меня возникло подозрение, что это бегство было им спланировано заранее – он что-то знает о смерти Володи, и, возможно, что-то важное. А теперь, когда мне стало известно о существовании сына, я вдруг задумалась – а что, если этот Слава и был сыном Стаховского? Он проник в окружение отца, чтобы… Чтобы поближе узнать его, и, возможно, потом задумался над тем, что все Володино богатство могло бы принадлежать ему.
– Ты сообщила об исчезновении этого типа в милицию? – задала вопрос Ухтомина.
Кристина горько усмехнулась:
– О чем ты говоришь, Света! Что они могут сделать, неужели они бросятся на поиски этого Славы? Он ведь ничего у меня не украл, мои подозрения ничем не подтверждены. Скажут – парень понял, что его услуги больше не понадобятся в связи с гибелью нанимателя, и решил таким образом распрощаться. Но, может быть, я все выдумываю…
Кристина обхватила голову руками, Ухтомина сказала ей успокаивающим тоном:
– Ты не должна впадать в истерику и поддаваться панике. Исчезновение телохранителя может стать многообещающей линией расследования. Были ли у него друзья среди других охранников, например? Что говорят о нем в агентстве, через которое Владимир нанимал этого Славу? В конце концов, у него есть адрес и телефон.
– Вот и хорошо, Света, я рада, что ты так уверена в успехе, займись, прошу тебя, всем этим, – произнесла Кристина. – Ты ведь не бросишь меня? Мне так нужна твоя поддержка. Я рассчитываю на тебя, Света.
– Да не беспокойся, – сказала Ухтомина. Кристина и в самом деле выглядела растерянной и озадаченной. – В любом случае к поиску сына Владимира тебе следует подключить детектива, это самый надежный и быстрый вариант. Хотя я уверена, что Володя и сам это делал, он же упомянул в письме, что у него ничего не вышло. Это не значит, что и ты потерпишь фиаско. А я займусь исчезнувшим телохранителем. Нам нужно побыстрее выяснить, имеет ли это отношение к смерти Владимира или нет. Если нет, то мы можем забыть об этом Славе.
– Ты единственный человек, которому я могу доверять, – сказала Кристина. – Мои родители как с ума сошли. Требуют от меня невозможного, уверены, что владелицей всего холдинга должна быть я. А я этого боюсь, не хочу. О, если бы Володя не сел в тот самолет…
Светлана попросила Кристину подготовить ей все документы, которые имелись на пропавшего телохранителя, и, забрав тонкую папку, отправилась в редакцию. Там, расположившись за своим столом и не замечая гомона, царившего в помещении, она углубилась в изучение личного дела Вячеслава Винокурова, который был в течение трех с половиной месяцев одним из телохранителей Стаховского. На первый взгляд ничего подозрительного. Предоставлены рекомендации солидной фирмы, молодой человек отслужил в армии и участвовал в нескольких вооруженных конфликтах. С фотографии на Светлану смотрел плотный лысеющий блондин с тяжелой челюстью и маленькими, близко поставленными глазами. Тридцать лет, не женат, высшего образования нет… Ничего подозрительного, если не считать его бесследного исчезновения.