– О, не стоит, – ответил журналист. – Вы правы, каждый из нас стремится предстать перед другими под маской. А некоторые и себе-то боятся признаться в истине. Вы не из их числа, Света?
Ухтомина пожала плечами. Разве ей есть что скрывать? Нет, вся ее жизнь как на ладони. Хотя тайна смерти матери… О том, что Татьяна Ухтомина стала жертвой разбойного нападения, знали немногие, Светлана избегала говорить об этом, и если кто-то спрашивал ее о родителях, то она отвечала, что не хочет утомлять подробностями своей жизни.
– Думаю, что нет, – сказал Резниченко. – Я уверен – многие из тех, кто считает себя счастливым человеком, в жизни которого нет места тайнам, и не подозревают на самом деле, что это их мнение не более чем иллюзия. Я убедился в этом на личном опыте…
Он замолчал, и Светлане на мгновение стало не по себе. Резниченко говорил с такой уверенностью и таким серьезным тоном, как будто он был готов рассказать ей что-то потрясающее и ужасное.
Прошло всего одно мгновение, и Павел снова превратился в шутника и весельчака.
– Когда я говорил, что Стаховский не тот, за кого себя выдает, я имел в виду, что мы очень мало знаем о Владимире Сергеевиче. У него нет ни единого родственника, на свет он появился в небольшом городке где-то на Урале…
Ухтомина поразилась: откуда у Резниченко подобные сведения? Он что, специально занимался изучением биографии Стаховского?
– Почему, даже когда его убили, не выступил ни один из его одноклассников, почему бывший учитель не появился на экране, чтобы сказать, какие замечательные сочинения по романам Фадеева писал Стаховский? И знаете почему? Потому что в этом идиллическом провинциальном городке Усть-Кремчужный не любят вспоминать о Владимире Сергеевиче Стаховском. Им гордятся, но он не тема для разговоров.
– Откуда вам это известно? – вырвалось у Светланы. – Павел, вы, как я подозреваю, знаете больше о Стаховском, чем я.
– Ваши подозрения, Света, вполне оправданны. Судите сами – Стаховский был вполне счастлив в браке с Кристиной. Кстати, она потрясающая женщина, чем-то напоминает мне Элизабет Тейлор в роли Клеопатры – та же грация, величие и аура превосходства. Но такой ее сделал брак со Стаховским. Однако не в этом дело… Кто бы мог поверить, что Стаховский ей изменяет? Вы же стали свидетельницей сцены на кладбище, когда я пытался взять интервью у молодой девицы, его пассии. Она затем прыгнула в вашу машину, и вы подбросили ее до дома.
«От его взгляда не ускользнуло и это, – подумала Ухтомина. – Ну что же, Паша, посмотрим, какую ты ведешь игру. Чего ты на самом деле добиваешься от меня? Что ты затеваешь, Резниченко?» Пока Светлана была не готова ответить на этот вопрос, но она признала – журналист умеет заинтриговать. Она провела с ним в кафе уже более получаса и даже пропустила летучку в редакции.
– Никто бы никогда не мог и помыслить, что Стаховский изменяет Кристине. Они были такой идеальной, словно богом созданной друг для друга парой. И вот на тебе – банальный адюльтер…
– И вы сумели взять интервью у этой девицы, как вы изволите ее величать. У Лизы Никитиной?
– Нет, – быстро ответил Резниченко. – Я после этого не видел ее больше. Она не отвечала на мои звонки, а дверь в квартиру никто не открывал. А затем ее нашли мертвой. Вы же знаете об этом?
– Да, из вашей статьи, – ответила Светлана.
– Приятно слышать, что мэтры отечественной журналистики читают статьи простых смертных, подобных мне, – улыбнулся Резниченко.
Улыбка у него была мальчишеская, теплая и вызывающая доверие. Но Светлана, помешивая ложечкой кофе, думала о том, что в Павле пропал талантливый актер. Впрочем, профессия журналиста сродни актерскому ремеслу. Ухтомина прекрасно помнила растерянное и испуганное выражение его лица, когда Павел шагнул из раскрытой двери лифта ей навстречу. Резниченко не хочет упоминать о том, что был в квартире Лизы Никитиной. Не исключено, что он, как и сама Светлана, обнаружил тело девушки в ванной. А если он причастен к ее смерти? Что, если именно Павел ударил Лизу три раза кухонным ножом в грудь и в шею?
– Увы, теперь я никогда не смогу опубликовать интервью с Лизой, – вздохнул Резниченко. – Но у меня возникла иная, куда более дерзкая цель. Вы же знаете, Света, что у господина Стаховского появился неожиданный наследник. Сынок, рожденный некой женой военного много лет назад. Опять же, никто и никогда не смог бы заподозрить Стаховского в прелюбодеянии с дамой из офицерских кругов. Таким он был, наш Владимир Сергеевич, полным неожиданностей и противоречий.
– И к чему вы все это говорит мне? – спросила Светлана, расстегивая сумочку. – Разве я узнала что-то новое, проведя с вами ровно сорок пять минут?
– Еще нет, – ответил Резниченко. – А вы, как я смотрю, уже собираетесь платить? Прошу вас, Света, подождите еще минутку, и тогда, смею надеяться, я смогу вас заинтриговать.
Павел замолк, а затем произнес:
– Прошлое довлеет над каждым человеком, и Владимир Сергеевич вовсе не исключение. Известно ли вам, что среди телохранителей, которые оберегали драгоценную жизнь Стаховского, был некий Вячеслав Винокуров, родом из того же городка, что и сам Стаховский?
Светлана ничего не отвечала. В конце концов, если Резниченко хочет делиться с ней информацией, то пусть продолжает. Она не собирается одаривать его ценными сведениями.
– И этот Винокуров бесследно исчез в день гибели Стаховского. Как будто выполнил свою миссию – и был таков. А кто может убить тщательно охраняемую персону, как не тот, кто ее охраняет?
– Мне это известно, – мягко произнесла Светлана. – Думаю, нам нужно завершать беседу, Павел. Мне пора в редакцию.
– Редакция может немного подождать, – возразил Резниченко. – Сразу видно тигра российской журналистики: вам известно все – или почти все. А что бы вы сказали, если бы узнали, что в юности, когда Владимиру Стаховскому не исполнилось и двадцати, он был замешан в деле об убийстве. И убийство это произошло в его родном гнездышке Усть-Кремчужном.
– Мне об этом неизвестно, но вокруг знаменитых персон ходит множество слухов, – сказала Светлана. – Я не так давно услышала о самой себе, что я, оказывается, являюсь любовницей Константина Деканозова, причем любовницей бывшей, которая в отместку за отставку и ведет расследование финансовых махинаций своего экс-благоверного.
– Надо же, какая у кого-то буйная фантазия, – посетовал Резниченко. – Но что касается дела об убийстве в Усть-Кремчужном, то это правда. И знаете, какова была фамилия жертвы?
– Не имею ни малейшего понятия, – сказала Светлана.
Резниченко улыбнулся и произнес:
– Ее звали Винокурова. Оксана Винокурова была изнасилована и убита в июле семьдесят второго. Стаховский проходил по делу свидетелем, хотя кое-кто считает, что на самом деле он был если не соучастником, то, во всяком случае, лицом, осведомленным о намерениях своего приятеля, который и убил бедную девушку. Процесс не состоялся, так как этот приятель погиб – сгорел. Не правда ли, страшная смерть? После этого юный Володя навсегда покинул Усть-Кремчужный и перебрался в столицу. И вовсе не стремление к славе или высотам журналистского мастерства тому причина, он удрал из города, где наследил. С точки зрения закона, Стаховскому нельзя было ничего инкриминировать, но, говорят, его роль в этом деле куда более серьезна, чем он пытался представить. Итак, Оксана Винокурова. А как фамилия исчезнувшего телохранителя? Правильно, Винокуров.