Кулинарные способности яппи Плотникова меня не занимали, и я строго сказала:
– Мария, брось заниматься сводничеством! Десятилетней девочке это не к лицу. Ей, видите ли, не знать… Что ты такое несешь? Мы с Марком любим друг друга!
– Да, ты его любишь, и то только потому, что он такой знаменитый и крутой, – заявила негодяйка Маша. – А уверена ли ты, теть Кать, что он тебя любит? Трах, конечно, трахом, но ведь нельзя же серьезные отношения только на нем строить! К тому же Илюшка почти на двадцать лет твоего Черносвитова моложе, и в постели наверняка ой-ой-ой!
И это говорила мне десятилетняя сирота, которая, впрочем, повидала и пережила в жизни больше иной восьмидесятилетней. Я страшно обиделась и впервые накричала на Машу, а потом с гордо поднятой головой покинула квартиру Плотникова и отправилась к себе.
По дороге домой я все думала – кто знает, может, девочка права? Ведь у нее глаз наметанный. И любит ли меня Марк?
– Конечно, люблю, – ответил тот на мой прямой вопрос ночью в постели. – А ты разве сомневаешься, Катюша?
Нет, не сомневалась, но услышать подтверждение из его уст было чертовски приятно. Я выкинула из головы премудрую Машу и решила не поддаваться на ее провокации.
Пару дней спустя мне позвонила Маша:
– Теть Кать, ты все еще на меня дуешься? На меня, десятилетнюю сироту, ты, тридцатичетырехлетняя тетка?
– Мне тридцать три! – взвилась я. – И тебе, Мария, это прекрасно известно! Если будешь звать на романтический ужин при свечах в компании твоего Илюшки, то сразу скажу: у меня есть Марк.
– Знаю, теть Кать, твой Гудвин, великий и ужасный, – ляпнула бессовестная Маша. – Но у нас с Илюшкой к тебе другое предложение. Мы тут одну небольшую экспедицию организовываем. У Илюшки одна новая идея появилась, до опупения классная!
– Нет, меня его идеи не интересуют, – заявила я, даже не выслушав предложение девочки.
– Теть Кать, да ты не бычься, – выдохнула в трубку Маша. – Вечно с тобой как с маленькой надо возиться… Илюшка знает, где восемь лямов искать! Ну, тех, выкуп за Феликса!
В экспедицию мы отправились на следующий день. Стояла мерзкая декабрьская погодка – дождь, грязь, хмурое небо, три градуса тепла, пронизывающий ветер. Но мне не терпелось узнать, где же деньги.
«Лексус» Ильи Плотникова мчался по трассе, а яппи рассказывал:
– Мое внимание вот что привлекло – упоминание о стычке между Степанюком и Плаксиным незадолго до того, как Степанюк отправился забирать выкуп.
– Орангутанги выясняли, кто в стае главный, – пожала я плечами. – У вас же, мужиков, вечно так! Мне ли, кандидату психологических наук, не знать!
– Или у кого больше! – внесла с заднего сиденья свою лепту в разговор Маша.
И я прикрикнула:
– Мария, оставь свои пошлые замечания! А вы, Илья, могли бы прививать ей нормальный русский язык, без отвратительного сексуального подтекста!
– А что я такого сказала? – завела шарманку Маша, изображая из себя оскорбленную добродетель. – Мужики выясняли, кто в стае главный или у кого больше... сил и мозгов. А ты что подумала, теть Кать? Другое что-то? Каждый думает в меру своей испорченности!
Я вздохнула – спорить с хитрюгой Машей было себе во вред. Илья же продолжил:
– А драка, по-моему, имеет прямое отношение ко всей истории. Со слов Маши, пересказавшей нам исповедь покойного Сергея Плаксина, известно, что он отшвырнул Степанюка, и тот здорово приложился о бетонную стену затылком. Вы удивитесь, но я еще раз побывал в воинской части и даже нашел в бункере застарелое кровавое пятно!
– И что? – все еще не понимала я. – Вы произвели анализ ДНК? Что вам то пятно дает? Ну, шандарахнул один бандит другого об стенку… Лучше бы совсем прибил, тогда бы одним мерзавцем на планете стало меньше!
– Он так и сделал, только не напрямую, – добавил с легкой улыбкой Плотников. – Маша также упомянула, восстанавливая исповедь Плаксина, весьма, надо сказать, подробную деталь, что у Степанюка пошла из носа кровь, ему даже пришлось делать компресс. А это вкупе с ударом затылком о бетонную стену может служить доказательством того, что он заработал сотрясение мозга или даже черепно-мозговую травму.
– Ну, заработал, и что с того? – не сдавалась я, начиная постепенно прозревать.
– События в дальнейшем могли развиваться следующим образом. Степанюк отправился в лес в одиночку, чтобы забрать сумку с выкупом. А потом поехал к месту встречи с одним из боссов, которым, как мы теперь знаем, был бравый полковник ФСБ Петр Аркадьевич Вершинин. Это отрезок длиной примерно в сорок шесть километров. И вот какова моя версия: Степанюк за рулем почувствовал себя плохо, не исключено, даже потерял сознание, а все в результате черепно-мозговой травмы, полученной за несколько часов до того в стычке с Плаксиным. И, как я предполагаю, попал в ДТП.
Я усмехнулась.
– Версия хорошая, только хромает на обе ноги. Если бы Степанюк врезался в дерево или столкнулся с другим автомобилем, это привлекло бы внимание милиции. И в автомобиле нашли бы сумку с восемью миллионами.
– Вы доверяете нашей доблестной милиции? – спросил иронично Плотников. – Представьте себе гаишника, обнаружившего в искореженном авто сумку, набитую деньгами: водитель мертв или тяжело ранен, свидетелей нет. Ведь так легко просто забрать деньги – никто и не узнает!
– Значит, деньги прибрал к рукам ушлый гаишник или, может, кто-то из случайных очевидцев. Но как его найти? Надо немедленно поднять хронику происшествий, ведь наверняка то ДТП – возможно, со смертельным исходом – зарегистрировано.
– Верно мыслите, Катя, – впервые назвал меня по имени Илья. – Сумка с деньгами могла испариться, а вот автомобиль с трупом – никак нет. Возможно, гаишник обработал отчетность и изъял упоминание о ДТП, но это слишком натянуто – человек, на которого свалилась сумка с восемью миллионами долларов, предпочтет тотчас исчезнуть. Кстати, семья Геннадия Степанюка никуда не делась: жена сожительствует с любовником, дочка вышла замуж и родила. Престарелая мать Степанюка тоже осталась в Москве, сейчас с большим трудом сводит концы с концами и торгует семечками. Никто из них в деньгах не купается, а ведь если бы Степанюк сбежал с выкупом, то наверняка позаботился бы о своих близких, в первую очередь о матери, которую очень любил. Во всяком случае точно не позволил бы ей торговать семечками около станции метро «Электрозаводская».
– Ну, он мог, забрав деньги, начать новую жизнь на Таити. Жену старую бросить. О дочке забыть. А мать... Не все чтят родителей!
– Повторяю: Степанюк был очень привязан к своей матери, – покачал головой Илья. – Но я всерьез никогда не верил в то, что он скрылся с деньгами. И не сомневаюсь, что ДТП имело место. Однако о нем никто так и не узнал. К примеру, Степанюк просто умер за рулем, и автомобиль съехал в овраг или лесополосу, а значит, остов автомобиля вместе с останками бандита, а также с сумкой, набитой деньгами, до сих пор где-то лежит и ждет своего часа.