– Вы должны мне поверить! – воскликнула в отчаянии Маша. – Этот человек не является моим мужем! А этот вовсе не мой отец!
– Вот что приходится нам выслушивать практически каждый день… – вздохнул тип постарше. – Машенька, дочка, успокойся, все будет хорошо. Сестренка Оля из Питера прилетит за нами и заберет тебя. Она же так тебя любит!
Подкатил автомобиль, и типы в черном усадили в него Машу. Когда дверь за тем, что помоложе, захлопнулась и машина тронулась с места, субъект постарше произнес:
– Ну, я не завидую тебе, потому что Ольга рвет и мечет. Она и так не подарок, а в гневе просто ужасна!
– Значит, так, жена! – продолжил четырехпалый похититель. – Советую вести себя адекватно, иначе придется применить силу. Ты же сама видишь, что никто тебе верить не собирается. Все твои документы у нас. И согласно им – ты умалишенная.
Маша молчала, понимая: ее тюремщики не сжалятся. Вот ведь незадача – у нее был шанс сбежать, и она почти сбежала. Однако далеко уйти не смогла. Собственно, наивно было надеяться, что ей удалось бы покинуть территорию аэропорта незамеченной. Наверняка бы схватили и передали на руки этим самым типам – «мужу» и «папе».
Автомобиль остановился, Машу выволокли наружу. Окруженная тюремщиками с обеих сторон, она сквозь стеклянные раздвигающиеся двери прошла в здание аэропорта. Один из людей в форме указал им путь. Маша в отчаянии взглянула на него – нет, и он ей не поможет. Ей никто не поможет! Кажется, остается смириться со своей судьбой и терпеливо ждать появления рыжеволосой Ольги Иннокентьевны.
Они прошли по коридору, свернули, миновали другой коридор – и оказались, как поняла девушка, в зале ожидания, однако предназначенного не для простых смертных, а для путешествующих бизнес-классом.
– Прошу вас, сюда! – произнес, указывая путь, работник аэропорта. Маша заметила приоткрытую дверь. – Там вас никто не потревожит!
И вдруг взгляд девушки упал на группу пассажиров, среди которых находился немолодой грузный человек в ярко-красном одеянии. Это был известный эстрадный певец. Около него толпились люди с камерами и микрофонами – похоже, у певца брали интервью.
Один из журналистов, стоявший к Маше спиной, повернулся. Знакомое лицо! Белокурая челка, капризно оттопыренная нижняя губа, очаровательная улыбка… Федор Крылов, заместитель главного редактора желтой-прежелтой газетенки «Бульвар-экспресс», а некогда ее однокурсник!
– Федя! – закричала девушка. Однако, по всей видимости, Крылов ее не услышал, ведь в зале ожидания было весьма шумно. – Федя!
Четырехпалый прикрыл Маше рот рукой, а другой потянул в комнату. Дверь за ними захлопнулась, Маша упала на стул. Тип постарше прошипел:
– Тебе же сказано, без фокусов!
– Ничего, теперь она никуда не денется, – обронил его напарник и взглянул на часы. – Ольга наверняка уже в воздухе. Ждать осталось недолго.
Послышался стук в дверь. Некто, представившийся работником аэропорта, попросил впустить его. Тюремщики переглянулись, и четырехпалый тихо произнес:
– Просто не будем открывать, и все. Ждем прилета Ольги.
Однако дверь вдруг распахнулась. На пороге возник сверкающий явно фальшивыми, неестественно белыми зубами известный певец в красном одеянии. Его окружали журналисты. Маша снова заметила знакомую физиономию Федора Крылова.
– Машенька, девочка моя золотая! – пропел он, бросаясь к ней.
– Значит, ты услышал, как я звала тебя! – воскликнула с неподдельной радостью Маша.
– Ну конечно же! – ответствовал Федор и потянул ее за собой. – Разреши представить тебя моему хорошему другу, народному артисту России…
Два типа перегородили Федору и Маше путь.
– Девушка останется здесь, – процедил субъект постарше.
А четырехпалый добавил:
– Она с нами!
– Что это за хмыри? Неужели твои приятели? – изумился Федор.
И Маша зашептала ему на ухо:
– Нет, меня похитили и собираются силой увезти в Питер! Прошу, помоги мне! Я потом тебе все объясню!
Крылов обладал массой недостатков: не пропускал ни одной юбки, был чрезвычайно непунктуален, врал без зазрения совести, думал только об одном – о своей собственной выгоде. Однако он никогда не бросал тех, кто был ему дорог, в беде. А Маша знала: она ему дорога. Или, по крайней мере, так было несколько лет назад.
– Девушка пойдет со мной! – заявил Федор, боевито вскидывая подбородок. – Ведь так, Маша?
– Я передумала лететь в Питер! – заявила та с милой улыбкой, обращаясь к своим похитителям. – Вы же не против, если я останусь в Москве?
Но четырехпалый грубо схватил ее за руку и потянул к себе.
– Эй, уважаемый, ты же слышал, дама не желает лететь с тобой в Питер! – раздался сочный бас, принадлежавший известному певцу. – Оставь ее в покое!
– Да кто ты такой, дедушка, чтобы мне приказывать? – бросил презрительно субъект.
Лицо певца побагровело и сравнялось по цвету с его эксцентричным нарядом.
– Охрана! – рыкнул он, тыча украшенным огромным перстнем пальцем в похитителей. – Поговорите с ними по душам и заставьте относиться ко мне с должным уважением!
Тотчас возникли три типа, больше походившие на орангутангов, – массивные фигуры, квадратные челюсти, бритые затылки.
Федор, взяв Машу под локоток, подвел ее к певцу, который, расплывшись в улыбке (певец, насколько знала девушка, был ничуть не меньшим бабником, чем Крылов), протянул ей свою наманикюренную руку и произнес:
– Можешь звать меня Вовиком.
Маша обернулась – телохранители певца взяли похитителей в кольцо.
– Пока, мальчики! – небрежно кивнула девушка своим мучителям. – И передавайте от меня Ольге пламенный привет!
Вцепившись в руку Крылова, она потянула спутника из помещения, шепнув:
– Нам нужно как можно быстрее уносить отсюда ноги!
Федор кивнул головой. Затем повернулся к звезде:
– Вовик, ты не обидишься, если мы сейчас исчезнем?
Певец игриво подмигнул Маше и ответил:
– Понимаю тебя, Федор! Я бы тоже сейчас не отказался исчезнуть – с такой-то роскошной женщиной!
Маша густо покраснела – еще никто не называл ее «роскошной женщиной».
– Кстати, мой лимузин в вашем полном распоряжении, – добавил певец и послал Маше воздушный поцелуй. – Надеюсь, еще увидимся!
Из комнаты вышел один из телохранителей. Звезда эстрады приказал ему проводить Федора и Машу до лимузина, а затем потребовал себе новую порцию коньяка.
– А что с этими… субъектами? – спросила осторожно Маша, на что телохранитель ответил:
– Мы научили их хорошим манерам и растолковали, как следует говорить с Владимиром Эдуардовичем!