Марк оглянулся, заметил Йозека, делавшего вид, что изучает стену, а на самом деле внимательно прислушивавшегося к их беседе, и рявкнул:
– Ты что здесь, оболтус, делаешь? Живо в архив – разбирать старые дела! – Йозека как ветром сдуло, а Марк, натужно кашлянув, тихо заметил: – Недаром вас взял в свою команду сам Теодор Готвальд. Черт, и как у вас получается, Стелла, в душу залезть!
Доктор Конвей ощутила странную радость – обычно к похвалам она была равнодушна, но скупые слова из уст Марка были для нее слаще признания в любви.
– Только вы никому не говорите, Стелла, – переминаясь с ноги на ногу, шепнул шериф. – Я не могу себе позволить переметнуться в стан мракобесов и дремучих личностей, в общем, тех, кто верит в вулкодлака, но…
– Но вас все же время от времени навещает мысль: может, в легендах имеется доля истины? – спросила Стелла.
Марк, с видом обреченного на казнь, признался:
– Вот именно, время от времени! Я же разумный человек, во всякую галиматью не верю, но… Но все вокруг меня верят, и в такой ситуации сложно оставаться скептиком. А еще сложнее заявить, что сомнения одолели, ведь тогда получается, что между стариками на улице и мной – никакой разницы.
Стелла отлично понимала проблему Марка. Он боялся даже самому себе признаться, что верит в вулкодлака, поэтому так отчаянно и искал виновного, чтобы продемонстрировать всем: убийца – не мифический монстр, а обыкновенный сумасшедший!
– Поймите, Павлушка под давлением признается в чем угодно, даже в убийстве президента Кеннеди, – заговорила спокойно Стелла Конвей. – А тут «вину» его доказать и совсем несложно. Еще бы, такие шикарные улики – вещи убитых в доме подозреваемого! Суд признал бы Павлушку виновным, приговорил к пожизненному заключению в стенах психиатрической клиники. Но вы, Марк, вы нашли в себе мужество признаться в собственной необъективности и поведать мне о своих страхах.
– Но я… начальник полиции… мне не дозволено… – заикаясь, пробормотал Золтарь.
Стелла поняла: больше всего Марк боится предстать перед сослуживцами и в собственных глазах размазней и хлюпиком, а именно такими, по его убеждению, являются люди, верящие в вулкодлака.
– Вы ведь не верите в то, что Павлушка убийца? – просто спросила Стелла.
И Марк, потерев переносицу, ответил:
– Он не убийца. Во-первых, слишком хилый и старый. Тот, кто убил Лешека, был наделен колоссальной физической силой. А Ванду он гнал по лесу. И вовсе не из-за того, что девица была такой прыткой, она сумела сначала от него убежать – ему нравилось наслаждаться властью над ней. Он знал, что она скоро умрет, но хотел, чтобы перед смертью несчастная девчонка помучилась и испытала всю гамму ужаса. Нет, Павлушка не из таких.
– Зато он может быть свидетелем, – добавила Стелла. – Он, вероятно, и правда видел того, кто совершил убийства. Поэтому одежда и оказалась у него в квартире – он взял ее с места преступления. Я могла бы попытаться вытащить из него эту информацию.
Марк с заметным облегчением перевел дух:
– Буду вам крайне благодарен, доктор! Значит, вы думаете, что Павлушка видел убийцу? Но почему он тогда твердит, что это – вулкодлак?
– Вот что я и хочу выяснить, – подчеркнула Стелла и вернулась в комнату для допросов.
Старик, сгорбившись, сидел на стуле и смотрел в пол. На появление Стеллы и Марка он не отреагировал. Казалось, Павлушка погрузился в транс.
– И какой он, ваш хозяин? – спросила громко Стелла.
Старик вздрогнул и медленно поднял голову. С минуту изучал лицо доктора Конвей, а потом заговорил визгливо:
– Он ликом страшен и силен необычайно! Я видел, как он выходил из леса, и когти у него были в крови!
– Когда он впервые заговорил с вами? – продолжила Стелла. – В вашем дневнике написано, что…
Павлушка перебил ее:
– Хозяин сам пришел ко мне! Сам! Это – знак его безграничной милости по отношению к такой жалкой твари, как я. Он ведь мог убить меня, как и других, но сказал, что я просто должен служить ему верой и правдой! И я служил, клянусь, служил! Он являлся ко мне и говорил, что я должен рассказывать о нем всюду и выть… выть, как он. Он, хозяин, просил меня… Он добрый, он дает мне еду и питье…
– Но тем не менее вы боитесь хозяина, – вставила Стелла. – Иначе чем объяснить, что вы развесили по всей квартире чеснок и распятия, а на досках, которыми заколочены окна, написали молитвы?
Павлушка, хитро подмигнув Стелле, прошептал:
– А ты не такая дура, как говорил мне хозяин!
– Вулкодлак… хозяин говорил… обо мне? – изумилась Стелла, чувствуя, что страх растекается по телу.
– Он все знает! – воскликнул Павлушка. – Все и обо всех! Он сказал мне, что замок скоро станет его, и тогда… тогда городку нашему несдобровать. А тебе стоит быть начеку. Хозяин точит на тебя зуб, красотка!
Марк, не вытерпев, рявкнул:
– Старик, перестань говорить загадками! Кто он такой, твой хозяин? Ты ведь его видел, значит, наверняка можешь опознать. Кто приказал тебе выть? Живо отвечай, старый пень!
– Хозяин сказал, что если я предам его, то мне конец, – прохныкал Павлушка. – Я знаю, что он может просочиться в камеру в виде лунного света или под видом крысы пробраться ко мне и растерзать!
– Если не он растерзает тебя, так это сделаю я! – заявил Марк. – Старик, ты подозреваешься в совершении двух убийств. Тебе понятно? Все улики свидетельствуют против тебя, в твоей квартире найдены вещи убитых. Суд, поверь мне, не будет долго церемониться – тебя признают виновным. Вот и вся милость твоего всемогущего хозяина. Кто тебя нанял? На кого ты работаешь? Где взял вещи убитых? Он тебе дал?
– Вещи я в лесу нашел, – залепетал Павлушка. – Мне были нужны деньги, поэтому я решил продать кое-что на рынке. Я же знаю, что колдуньям они требуются для ритуалов…
– Ты только местных ведьм не приплетай! – воскликнул Марк. – Ты видел хозяина, у тебя находятся вещи жертв, значит, ты его сообщник. Единственная для тебя возможность облегчить свою участь – вывести нас на след хозяина. Или хочешь отправиться до конца жизни в сумасшедший дом? Ты ведь, кажется, уже провел там какое-то время, тебя оттуда не так давно выпустили…
Павлушка захныкал:
– Нет, только не в психушку! Там со мной плохо обращались, заставляли таблетки глотать, шланг в желудок запихивали, по голове били! Пообещайте мне, что не выпустите меня отсюда! Заприте в камере без окон и поставьте трех часовых с пистолетами, заряженными серебряными пулями! И дайте мне распятие, Библию и венок из чесночных головок. И флягу с освященной водой!
Марк посмотрел на Стеллу, доктор Конвей едва заметно кивнула.
– Все получишь, старик, – пообещал Марк. – И чеснок, и святую воду, и камера у нас имеется в подвале, там стены двухметровой толщины, ни один вулкодлак сквозь них не проникнет. Тебя будут охранять день и ночь, даю тебе свое слово. А теперь расскажи – кого видел?