– Я слышала, что вы отправляетесь сегодня на прием в замок? – заговорила странным тоном Гертруда.
– Да, это так, – ответила Стелла.
– Князь – плохой человек, – произнесла женщина. – Я… Впрочем, неважно. Лучше откажитесь под благовидным предлогом!
– Но почему? – удивилась ее словам Стелла.
– Он устраивает пир во время чумы. Знаете ли вы, что сегодня – ночь вулкодлака? Его не оказалось в гробнице… Но этого и следовало ожидать! Потому что он давно среди нас!
– С чего вы взяли, что сегодня – ночь вулкодлака? – дрожа, задала вопрос Стелла. Ей хотелось одного: чтобы зажегся свет.
– Я чувствую! – зловеще прошептала Гертруда. – Все вильерцы обладают особым даром – они знают, когда хозяин спустится с гор, ища новую жертву. И это произойдет сегодня!
В комнате вспыхнула люстра, Стелла на секунду зажмурилась. Страхи, терзавшие ее, отступили. Гертруда, задув лампу, буднично поинтересовалась:
– Вы хотите перекусить, доктор? Хотя его светлость, по слухам, не пожалел денег на прием.
– Вы думаете, что сегодня произойдет еще одно убийство? – спросила доктор Конвей.
Но Гертруда пожала плечами и произнесла уже совсем другим тоном:
– На все воля божья! Не забивайте себе голову вещами, которых не понимаете. Вильер – не ваш мир. – И она оставила Стеллу в одиночестве.
Доктор Конвей, подняв трубку старого телефонного аппарата, набрала номер полицейского управления и попросила соединить ее с Марком.
– Что-нибудь случилось? – раздался встревоженный голос шерифа.
Стелла почувствовала радость и улыбнулась – хорошо, когда имеется человек, для которого ты важна.
– Жители городка уверены, что сегодня вулкодлак совершит очередное убийство, – сообщила Стелла. – Может, звучит глупо, но я хотела предупредить вас… Возможно, полиция предотвратит его.
– Мои подчиненные тоже только об этом и шепчутся, – ответил Марк Золтарь. – Причем не могут толком объяснить, почему кто-то решил, что сегодня – ночь вулкодлака. Сделаю все, что в моих силах. Кстати, я отослал патрульную машину к обиталищу Павлушки и сам заступлю на дежурство в одиннадцать. Если вулкодлак объявится, то я, клянусь, не долго думая, засажу ему в морду всю обойму.
Разговор с Марком оказал на Стеллу положительное воздействие. Она, высмеяв себя за нелепые страхи, приняла ванну и стала готовиться к приему. Князь обещал прислать за ней машину в восемь. В Вильер доктор Конвей захватила несколько деловых костюмов, а вот о вечернем платье не подумала. На выручку пришла Гертруда, с которой она поделилась этой своей бедой.
– Когда-то я обладала такой же изящной фигурой, как и вы, доктор, – сказала владелица пансиона. – Но те времена давно ушли в прошлое. У меня сохранилось несколько вечерних туалетов, может быть, среди них найдется такой, который вам понравится.
Она провела Стеллу в свою комнату, располагавшуюся на первом этаже, распахнула дверцы большого шкафа и предложила:
– Выбирайте. Время у нас имеется, если платье окажется не совсем по вашей фигуре, я его подгоню.
Гертруду позвал Йозек, и хозяйка удалилась. Роясь в вещах, Стелла наткнулась на дне шкафа на альбом с фотографиями. Решив, что Гертруда вряд ли будет иметь что-то против, если она заглянет в него, доктор Конвей перевернула первую страницу.
Гертруда не обманывала – в возрасте двадцати с небольшим лет она была похожа на фотомодель – точеная фигурка, длинные темные волосы, выразительные глаза. Вот Гертруда и ее товарищи по спортивной команде, они на соревнованиях во Франции, Германии, Италии… А вот Гертруда с младенцем на руках: Стелла поняла, что это – новорожденный Йозек. В середине альбома оказалось несколько фотографий, где молодая женщина была запечатлена с мужчиной, только его лицо было аккуратно вырезано ножницами. Наверное, это отец Йозека, чье имя Гертруда никогда не упоминает.
Дверь комнаты бесшумно раскрылась, и Гертруда застигла доктора Конвей врасплох. Стелла неловко захлопнула фотоальбом и виновато произнесла:
– Лежал на дне платяного шкафа, и я решила…
Гертруда, побледнев, подошла и вырвала у нее альбом.
– Вы нашли подходящий наряд? – спросила она внезапно осипшим голосом, и Стелла схватила черное платье. – Думаю, вам пора собираться, доктор! А у меня еще много дел!
Она буквально вытолкала Стеллу из комнаты, задержалась там на несколько секунд, вышла и, громыхнув связкой ключей, заперла дверь. Реакция Гертруды была вполне объяснима: она, как и любой другой человек, не хотела, чтобы кто-то копался в ее воспоминаниях.
– Мне очень жаль, если я позволила себе вторгнуться в вашу личную жизнь, – попыталась Стелла еще раз сгладить ситуацию.
Владелица пансиона подобрела.
– В альбоме имеются фотографии… отца Йозека. Он умер много лет назад. Я любила его до беспамятства, он обещал на мне жениться, а потом… потом произошло несчастье. Ну, ладно… Ваше платье надо погладить – я займусь этим.
Часы показывали три минуты девятого, когда Стелла услышала призывный автомобильный гудок. Она в последний раз взглянула на себя в зеркало и нашла, что короткое черное платье никогда не выйдет из моды. Йозек, влетев к ней в комнату, одобряюще присвистнул.
– Доктор, вы выглядите потрясающе! Если бы мой шеф не был влюблен в вас, как мальчишка, то я бы все отдал за то, чтобы вы стали моей подружкой!
Стеллу рассмешил неуклюжий комплимент Йозека, который позволил ей узнать о чувствах Марка. Значит, красавец-начальник полиции влюблен в нее?
– Ой, я ведь пришел, чтобы передать – княжеский лимузин ждет вас, доктор! – спохватился Йозек.
Стелла спустилась вниз. Длиннющий черный автомобиль с тонированными стеклами замер перед крыльцом пансиона матушки Гертруды. Шофер с физиономией уличного грабителя предупредительно распахнул дверцу.
– Желаю хорошо провести время! – подмигнув, сказал на прощание Йозек. – И не забудьте о том, что я вам сказал, доктор: Марк в вас втюрился, аж места себе не находит! Так что вы там с князем Сепетом полегче.
– Не болтай лишнего! – погрозила ему пальцем, появляясь на пороге пансиона, Гертруда. Затем она отвесила сыну подзатыльник и, подойдя к Стелле, перекрестила ее. – Мой подарок, – сказала она, вешая доктору Конвей что-то на шею.
– Я не могу принять такой подарок! – воскликнула Стелла, разглядев, что это старинный золотой крестик на изумительной цепочке.
– Нет, я так хочу! – отмела ее сомнения Гертруда. – Этот крест – все, что осталось у меня от любимого.
– Тем более я не хочу лишать вас семейной реликвии, – снова попыталась протестовать Стелла, но Гертруда была неумолима:
– Он тебе пригодится! Крест спас меня от многих бед и позволил справиться с различными несчастьями, пускай отныне служит тебе. И попомни мое слово: этот крест защитит тебя от вулкодлака!