Наталья еле сдержала улыбку – ничего страшного, по сути, не имело места. Разве что глубокий пилинг. Девушке придется недельку-другую посидеть дома, никуда не выходя и никого к себе не впуская. Потом все, конечно же, пройдет, и новая кожа действительно будет розовая и блестящая. Но сегодня Олеся точно не попадет на прием!
Скандал разразился небывалый, девица бушевала, как карибский ураган. Не помогло и появление директрисы Института красоты, пытавшейся убедить клиентку, что работницы по имени Инга у них в штате нет. И это была сущая правда – Наталья намеренно выбрала такое имя, которое не носила ни одна из сотрудниц Института красоты.
Олеся устроила дебош, разнесла вдребезги оборудование кабинета и даже попыталась наброситься с кулаками на директрису. Та вызывать милицию не стала, потому что никак не могла понять, кто же наложил на лицо клиентки невесть какую маску, приведшую к столь жутким результатам.
Наталья, заявив, что не может находиться в такой обстановке, завершила свой сеанс. Она вышла в коридор и столкнулась с Олесей, как раз покидавшей свой кабинет. Лицо девицы было обмотано косынкой.
Спустя пятнадцать минут Олеся позвонила со свого мобильного Генриху Минцу и, рыдая, заявила, что криворукая косметичка в Институте красоты сожгла ей лицо и поэтому поход на прием отменяется. Минц воспринял весть на редкость безразлично.
– Ну, тогда сиди дома, а я один поеду.
– Генрих, миленький мой, но что ты будешь там делать один? Может, ты приедешь ко мне, и мы проведем вечер вдвоем?
– Так ты же выглядишь сейчас как семь смертных грехов, как я понял! Нет, сиди в квартире и лечись.
– Генрих, я настаиваю на том, чтобы без меня ты на прием не ездил! Скажи, кто тебя будет сопровождать? Та рыжая жирная корова?
– Что ты себе позволяешь? Я должен быть на приеме, потому что вручаю премию и произношу речь! Ну, все, у меня нет времени и желания продолжать идиотскую беседу…
Адвокат весьма сухо попрощался с любовницей, и Тогобицкая поняла: дело сделано. Теперь она могла беспрепятственно отправляться на прием.
Но сначала требовалось перевоплотиться в «Олесю Белецкую». Наташа сделала это на квартире Михаила. На сей раз стилист ей не требовался, она сама осуществила метаморфозу. И вот уже из зеркала на нее смотрит надменная, ледяная блондинка… Узнать в ней прежнюю Наталью Тогобицкую было решительно невозможно.
Мстительница облачилась в серебристое вечернее платье с глубоким вырезом на спине. Имелась и подходящая сумочка, в которой и находилось разобранное на шесть частей оружие. Михаил, который вызвался отвезти Наталью на прием (не на метро же, в самом деле, ей добираться!), ходил около ванной и сумрачно вздыхал.
Когда Наталья в полном «боевом» облачении появилась на пороге, он не смог сдержать возглас изумления. И, помрачнев, произнес:
– Наташа, еще раз прошу тебя одуматься! Ведь еще не поздно! Не ходи на прием, а? Потому что добром это не закончится!
Наталья тихо ответила:
– Я знаю. Но я иду туда вовсе не для того, чтобы развлечься. И мне все равно, что со мной случится.
– Но мне-то – нет! – в отчаянии воскликнул Михаил. – Значит, так, я тут набросал кое-какой план… Вручение премий будет проходить в бальном зале. И оттуда имеется три выхода. Если ты воспользуешься вот этим…
Он стал объяснять Наташе, как она может спастись, и показывал на плане верный маршрут. Женщина бросила на листок ленивый взгляд и заметила:
– Миша, конечно, я могу тешить себя иллюзиями, что мне удастся спастись, но это вряд ли произойдет. Да я и не буду пытаться! Для меня главное – покарать двух монстров и лжецов. Или хотя бы одного – Набоку.
– Но месть же непродуктивна! – горячился Михаил. – Ты разрушаешь свою жизнь, Наташа!
Тогобицкая завершила дискуссию словами:
– Миша, разве ты еще не понял, что моя жизнь уже разрушена? Ну, ты поможешь мне? Если да, то почему ты еще не одет?
Мужчине предстояло играть роль шофера. Для этой цели раздобыли строгий темный костюм и фуражку. А около дома их ждал одолженный у одного из знакомых Михаила «Бентли». Номера были фальшивые, но ведь и не планировалось, чтобы Михаил оставался возле особняка и ждал возвращения Натальи. Та возвращаться не планировала. Сегодняшний вечер должен был принести ей избавление…
Женщина была внутренне спокойна и чрезвычайно собранна. До сих пор все шло по плану. Однако ее не оставляла мысль о том, что она что-то забыла, упустила из виду какую-то мелочь, вроде бы малосущественную, но в действительности чрезвычайно важную.
По пути к особняку молчали – все уже давно было сказано. Михаил даже оставил попытки переубедить Наталью. Наконец показались витые чугунные ворота. Мстительница вздохнула полной грудью и – ощутила внезапный приступ паники. Нет, нет, все пройдет именно так, как задумано! Она имеет право на месть! На то, чтобы лишить жизни тех людей, которые лишили жизни Стасика, Рому и Ирину!
– Миша, ты меня понял? – спросила Наталья, стараясь держаться уверенно. – Ждать меня я тебе не разрешаю. Потому что я все равно не вернусь. Сейчас же возвращайся домой. Об остальном узнаешь из выпуска новостей или Интернета.
Тогобицкая заметила, что в глазах Михаила стоят слезы. И ей было жаль, очень жаль, что все так закончилось. Но иного пути у нее не было. Она должна, да, должна сделать это. Во имя памяти сына, мужа, сестры мужа…
Чтобы миновать ворота и оказаться на территории особняка, требовалось назвать свое имя и показать приглашение. Михаил, играя роль шофера, сделал это. Подложное приглашение оказалось в руках представителя службы безопасности.
Наталья замерла, опасаясь того, что сейчас ее раскусят: вскроется, что приглашение липовое, или выяснится, что Олеся Белецкая вычеркнута из списка.
Субъект приложил приглашение к портативному приборчику, сканируя штрих-код. Приборчик пикнул, и охранник, возвращая приглашение шоферу, улыбнулся, обращаясь к пассажирке:
– Олеся Валерьевна, крайне рад приветствовать вас на нашем приеме! Господин Минц уже прибыл!
Наталья надменно кивнула и откинулась на сиденье. Дело было сделано. Хотя бы наполовину – она уже проникла на территорию, оставалось пройти контроль на входе.
Особняк был искусно подсвечен, около входа то и дело останавливались крутые иномарки, из которых выходили облаченные в смокинги господа и шелестевшие вечерними платьями и сверкавшие драгоценностями дамы.
«Бентли» медленно подкатился к центральному входу. Наталья посмотрела в зеркало заднего вида и встретилась глазами с Михаилом.
– Наташ, а, Наташ! Еще не поздно, мы еще можем повернуть назад… – начал он.
Но дверцу автомобиля уже открыл вышколенный дворецкий.
Наталья поставила ногу на красную ковровую дорожку и заявила, обращаясь к водителю: