Когда он ушел, Лиза открыла папку. Там оказалось досье на жертву – на графа Эриха фон Дриммлера. Его отец, отпрыск древнего рода, был генералом вермахта и любимцем Гитлера. Однако прежняя эйфория генерала улетучилась, когда германская армия завязла на просторах Советского Союза и он стал свидетелем зверств в отношении местного населения и военнопленных. Генерал фон Дриммлер был поборником сильной власти, однако немедленно разочаровался в национал-социализме. Особенно противно его натуре было уничтожение так называемых «недорас» в концентрационных лагерях: это, по его мнению, было страшным преступлением.
В узком кругу он выражал недовольство фюрером, заявляя, что тот, преследуя свои сумасшедшие цели, мечтая о мировом господстве, ввергает Германию, а вместе с ней и полмира в пучину бедствий. Генерал считал, что Гитлера следует устранить, его место должны занять опытные военные. Военная диктатура – вот что требовалось стране. Тогда бы в течение всего нескольких недель можно было заключить перемирие с американцами и англичанами, прекратить уничтожение евреев и славян и общими силами начать борьбу с коммунистами.
Тайные разговоры привели к возникновению подпольного комитета, замыслившего государственный переворот. 20 июля 1944 года в ставке Гитлера сдетонировала мощная бомба, пронесенная в портфеле графом фон Штауфенбергом и спрятанная им под столом в кабинете фюрера. После получения известия о смерти диктатора в Берлине прочие участники заговора, в том числе и генерал фон Дриммлер, начали осуществлять ползучий переворот.
Однако их радость оказалась преждевременной, а первые успехи сменились арестом – оказалось, что Гитлер при взрыве чудом не пострадал и весть о его смерти оказалась «уткой». Многих участников переворота арестовали и без суда и следствия расстреляли той же ночью или отправили в концлагеря.
Генерал фон Дриммлер, один из наиболее активных заговорщиков, понимал, что его не пощадят. Поэтому, когда к нему в кабинет вломились люди из СС, предпочел покончить с собой. У него осталась семья – жена и двое взрослых сыновей. Месть диктатора была ужасна: он приказал бросить их в концлагерь, желая выместить злобу за предательство фон Дриммлера и за его самоубийство.
Эрих фон Дриммлер, в то время молодой человек двадцати семи лет, сотрудник рейсхминистерства иностранных дел, оказался в концлагере Равенсбург. Многомесячное пребывание за колючей проволокой на многое открыло ему глаза. Он и раньше, как и отец, весьма критически относился к режиму Гитлера, однако был уверен, что Германии требуется сильный вождь. К тому моменту, когда концлагерь освободили американские войска, он превратился в пламенного антифашиста.
Его младший брат и мать не пережили заключения. Ничто более не связывало Эриха с Германией. Поэтому в 1947 году он покинул страну и перебрался сначала в США, а оттуда в Канаду. Он решил начать все заново.
Фон Дриммлер, отлично говоривший по-английски и по-французски, поступил в университет и начал изучать экономику. В новой жизни судьба была благосклонна к нему – он женился на дочери крупного банкира, и тесть помог ему организовать небольшую фирму, занимавшуюся поисками нефти. К концу пятидесятых фирма превратилась в большой концерн, который спустя десять лет стал одним из мировых гигантов.
Фон Дриммлер считался одним из самых богатых людей Канады и серьезным конкурентом Аристотеля Онассиса и Георгиоса Костандиллиса. Граф предложил Советскому Союзу гораздо более выгодные условия по транспортировке нефти из Мурманска, и властители в Кремле с радостью приняли его предложение. Теперь Лиза понимала, почему Костандиллис хочет, чтобы она убила фон Дриммлера. Но готова ли она к этому шагу?
На следующий день субъект во френче принес документы – паспорт на имя Божаны Симор, гражданки Герцословакии. С фотографии на Лизу смотрела особа лет сорока пяти, с выдающимися вперед зубами и в идиотских очках.
– Твои документы, – провозгласил ее надзиратель. – Завтра отправляешься в Москву!
Он сунул ей несколько листов, на которых была отпечатана ее биография, и велел выучить наизусть. Лиза вчиталась – она становилась доцентом Института русского языка имени Льва Толстого при Экарестском государственном университете, специалистом по глаголам движения, направляющейся на научную конференцию в Москву. Имелось и приглашение, был заказан номер в роскошной социалистической гостинице «Украина».
Лиза давно мечтала оказаться на родине отца. Он часто рассказывал ей о России, однако, как подозревала девушка, большинство его историй были вымышлены. Однако одно дело попасть в Москву в качестве туристки, которая знает, что через две недели она окажется опять в Европе, и совсем другое – в качестве убийцы, не имея понятия, что произойдет после выполнения задания.
Ранним утром ее разбудил «френч». С ним появился и гример, который принялся делать из Лизы доцента Божану Симор. Когда через сорок минут девушка посмотрела на себя в зеркало, то едва сдержала возглас изумления – от прежней Лизы Кречет (Русалочки, Жанны Дюбуа, называйте как хотите) ничего не осталось. Она превратилась в бесцветную и унылую особу, доцента кафедры русского языка и стилистики, специалиста по глаголам движения.
Пришлось натянуть и соответствующий наряд – черную юбку, белую блузку с высоким горлом и фальшивыми плечами, прицепить большую нелепую камею и украсить грудь бижутерией, а поверх всего накинуть клетчатый пиджак.
– Отлично, – пробормотал «френч», а Лиза, рассматривая себя в зеркало, нашла, что выглядит ужасно. Но, по всей видимости, именно такой и должна быть эта самая «Божана Симор».
Девушку вывели из подвальной комнаты, Лиза оказалась в большом светлом зале. Там ей вручили тяжелый портфель, набитый книгами по лингвистике, конспектами и брошюрами, и древний чемодан, затянутый ремнями, в котором находился скарб «доцентши».
– На границе не должны ничего заподозрить, – заявил «френч». – Такими, как ты, там никто не интересуется. Ты прилетаешь в Москву из страны социалистического блока, цель визита – участие в научной конференции, все документы в наличии, на шпионку ты никак не похожа. Держи, вот твой заграничный паспорт.
Он протянул Лизе бордовую книжицу. Лиза обнаружила в ней фотографию «Божаны Симор», немного отличавшуюся от той, что была в других документах, – очки в иной оправе, блузка темнее. Наверное, так было сделано для того, чтобы никто не заподозрил, будто документы изготовлены в один присест. К тому же на них были проставлены разные даты.
– А как я найду Эриха фон Дриммлера... – начала девушка.
«Френч» схватил ее за руку.
– Отныне никаких имен! И никаких вопросов! Делаешь только то, что тебе говорят. Если будешь слушаться, то для тебя и твоего братца все закончится благополучно. А если нет... – Он ощерился зловещей улыбкой и добавил: – В Москве тебя встретят. А, чуть не забыл!
«Френч» протянул ей коробку шоколадных конфет.
– Презент от господина Костандиллиса, – заявил он. – Он желает вам хорошего пребывания в советской столице, товарищ доцент Симор!