– Ну, я тебе не мать Тереза, – остановил его тот. – Клоп, конечно, дрянь, но ведь в природе шакалы тоже нужны, они падаль подбирают. Но с тобой он просчитался. Ты мне нужен!
Костя с опаской посмотрел на Короля – он что, тоже, как и Клоп, имеет склонность к извращениям? Вор в законе продолжил:
– Я давно за тобой наблюдаю. И раскусил тебя. Ты думаешь, что сможешь остаться независимым, не хочешь ни под кем ходить. И уверен, что сила решит все проблемы. – Чиркнув спичкой, мужик закурил. – Так-то оно, конечно, так. Но всегда найдется кто-то, кто еще сильнее, чем ты. Если бы не я, Клоп и его люди тебя «опустили» бы и ты превратился бы в проститутку – хочешь ты того или нет. Понимаешь, что это означает? Что один ты здесь не выживешь! Можешь ходить под таким, как Клоп. А можешь – подо мной!
Костя молчал. Он уже понял, к чему клонит Король.
– Я о тебе все знаю, – заявил тот. – Попал на зону по глупости и из-за чужих козней. Такое бывает, причем часто. Ну, отсидишь ты здесь свой срок, выйдешь на волю – и что дальше? Думаешь, тебя на работу кто возьмет? В конце концов снова окажешься здесь, и все по-новому завертится. Если кто и может тебе предложить выход, так это я!
Константин уже сделал выбор. Взглянув на звездное небо, он твердо сказал:
– Король, я твой человек!
* * *
И Костя не пожалел о сделанном выборе. Люди Короля были наиболее привилегированными на зоне, их здесь звали «опричниками»: они творили все, что хотели, и администрация их даже поощряла.
Молодой человек быстро освоился с новой ролью, и у него, в полном соответствии с фамилией, появилась кличка – Бык. Он испытывал чувство благодарности к Королю, а тот относился к нему как к сыну.
С Клопом Константин разделался, хотя и не так быстро, как ему хотелось. Однажды того обнаружили в бессознательном состоянии, подвешенным за руки в одном из складских помещений – кто-то обрезал ему уши и загнал в анальное отверстие веник. Клопа отправили в лазарет, а когда он выздоровел и вернулся на зону, то от него отвернулись даже собственные люди. Три раза он пытался покончить с собой, но каждый раз его откачивали. Наконец, смилостивившись, Король разрешил, чтобы Клопа перевели в другую колонию.
Последующие годы Константину не приходилось ни в чем знать нужды. Его новой семьей стали подручные Короля, а ради своего покровителя он был готов отдать жизнь. Наконец подошел момент освобождения.
– Тебе будет нелегко, – сказал Косте Король накануне, – но я знаю, что ты умеешь служить верой и правдой. И не предашь. Поэтому, Бык, я пустил «маляву». У меня в столице есть двоюродный брат...
О двоюродном брате Короля все были наслышаны – тот, как и сам Король, считался одним из самых авторитетных воров в законе. И кличка у него была соответствующая – Иван Грозный.
– Так вот... Мне, как ты знаешь, еще долго срок мотать. Но я обещал двоюродному брату, что присмотрю для него пару человечков. Времена сейчас на воле новые настали, Союз распался, теперь в стране демократия и рыночная экономика. Ну, прямо как в Америке! И Грозный решил заняться бизнесом. Ему нужны такие ребята, как ты.
Будущее, которое казалось Косте туманным и неопределенным, вдруг в одно мгновение обрело форму.
– Король, я не подведу ни тебя, ни Грозного! – сказал на прощание Константин.
* * *
Москва разительно переменилась за прошедшие годы. Появилось множество ресторанов, казино, коммерческих магазинов. Все было ярким, крикливым – и чужим. Костя переборол искушение и решил не посещать свою старую квартиру. Побывал он только на могилке мамы – та заросла сорняками, было сразу видно, что за ней никто не ухаживает.
А затем Константин отправился к Ивану Грозному. Вообще-то он думал, что Грозный, как и Король, авторитет старой закалки и живет незаметно, замкнуто. Поэтому был удивлен, когда отыскал в самом центре, недалеко от Кремля, старинный, отлично отреставрированный особняк с припаркованными около входа навороченными джипами.
Холл был выложен мрамором, тихонько подвывали кондиционеры, сновали чрезвычайно симпатичные девицы в весьма откровенных одеяниях (при виде их Константин почувствовал, что пять с половиной лет воздержания дают о себе знать).
– Вы к кому? – услышал он вопрос и увидел высокого парня в черном шелковом костюме и распахнутой на груди ослепительно– белой рубашке, с массивной золотой цепью вокруг мощной шеи, в черных очках и с волосами, собранными на затылке в косичку.
– К Грозному... то есть к Ивану Васильевичу, – тихо проговорил Костя. Его бушлат, стоптанные сапоги и стриженая голова резко контрастировали с окружающей обстановкой.
– Иван Васильевич принимает только по записи, – ответил длинноволосый и презрительно осмотрел Константина. – А ты кто такой? За подаянием обращайся в церковь!
– Я от Короля... Он сказал, что Грозный в курсе... – ответил Костя.
Парень хмыкнул, приложил к губам рацию и доложил:
– Тут один, с зоны. От Короля. Да, хочет видеть босса.
Потом снова повернулся к Косте:
– Подожди! Босс сейчас занят, крайне важные переговоры. И вообще, прежде чем сюда переться, мог бы приодеться и вымыться. А то от тебя зоной за версту несет!
Константин уселся на краешек кожаного дивана и взял глянцевый журнал, на страницах которого были изображены соблазнительные полуголые красотки. Одна из секретарш спросила, что он хочет пить, и принесла ему в крошечной фарфоровой чашечке обжигающий кофе. Молодой человек осторожно огляделся. Вот, оказывается, как живут нынешние воры в законе... Ну да, Король же упоминал, что его двоюродный брат занимается теперь бизнесом. Только все в этом особняке выглядит каким-то... бутафорским. И пошлым. Впрочем, и жизнь, наверное, сейчас такая...
Наконец резные двери распахнулись, оттуда выкатились несколько типов в дорогих костюмах, с портфелями в руках. Секретарша произнесла, обращаясь к Косте:
– Пожалуйста, Иван Васильевич вас ждет!
Молодой человек поднялся с дивана. Оказалось, что за дверью была лестница, которая вела на второй этаж, а там – еще одна приемная, с секретаршей чуть постарше, но такой же намазанной и излучающей похоть. На стенах приемной (а посередине ее отчего-то возвышалась огромная малахитовая чаша) висели фотографии, на которых в компании бизнесменов, политиков и деятелей шоу-бизнеса мелькал один и тот же человек – невысокий, плотный, с квадратной челюстью и седым ежиком волос.
Секретарша взяла трубку стилизованного под старинный телефона и пропела:
– Иван Васильевич, господин Быков прибыл. Да, конечно! Сию минуту!
Потом, презрительно глядя на Костю и морща носик, произнесла:
– Можете пройти, Иван Васильевич ожидает вас.
Молодой человек проследовал в кабинет. Тот занимал весь второй этаж особняка. Стены были покрыты узорчатыми шелковыми обоями, с лепного потолка свисали три хрустальные люстры, а оконные стекла, как обратил внимание Костя еще с улицы, были затемненными и снаружи зеркальными – видимо, чтобы никто не совершил на Грозного покушения.