Барбара оказалась доброй волшебницей. Доходы от аукциона превысили самые смелые предположения Марины, и первые долги были погашены.
Американка сдержала слово, и Марина вместе с менеджерами холдинга встретились с тремя банкирами. Те сделали предложение, но менеджеры отнеслись к нему скептически.
– Нет, ваше высочество, чрезвычайно рискованно! – заявили они.
– С каких пор вы боитесь риска? – ответила Марина. – Помнится, моего мужа вы толкали и не на такие авантюры!
И все же она знала: менеджеры правы. Одно дело организовать аукцион и при помощи выручки с него расплатиться с кое-какими долгами, и совсем другое – определять политику холдинга, находящегося на краю финансовой пропасти. Решение мог принять только один человек – Алессандро.
* * *
Марина снова отправилась в швейцарский санаторий, чтобы поговорить с супругом. При ней были документы, экономические проекты и бизнес-планы. Только вот как объяснить Алессандро, что ей пришлось злоупотребить доверенной им властью?
Она опоздала – у Алессандро был Сержио, и, войдя в апартаменты, Марина по хищной улыбке шурина поняла: тот не упустил возможности разрисовать все в самых черных красках и довести до сведения старшего брата то, что молодая жена за его спиной обтяпывает разные делишки.
– Ах, вот и наша синьора Рокфеллер! – злобно оскалился Сержио. – Что ж, не буду мешать семейной драме, мне уже пора возвращаться обратно в тропики!
И Сержио, весьма довольный собой, удалился. Марина увидела на столе стопку газет (наверняка Сержио подобрал те, где заголовки позабористее). Хмурый взгляд Алессандро не предвещал ничего хорошего. Муж даже не поцеловал ее. Ну вот, придется каяться и посыпать голову пеплом. Однако поможет ли это?
– Алессандро, я понимаю, что поступила некрасиво, – начала Марина. – Но я никоим образом не хотела и не хочу стать тебе заменой. Я подумала, что аукцион...
Она смолкла, а муж внезапно широко улыбнулся, привлек к себе Марину и, поцеловав ее, сказал:
– Организованный тобой аукцион, дорогая, был гениальным ходом! И как же я сам до такого не додумался?
– Значит, ты на меня не сердишься? – спросила, расцветая, Марина.
Герцог рассмеялся.
– Из-за того, что ты избавила наши палаццо от средневекового хлама? И еще получила за него деньги, которыми погасила долги? Конечно же, нет! Как только Сержио начал поливать тебя грязью, я сразу понял – раз мой братец так окрысился на тебя, значит, ты делаешь все правильно.
Похвала из уст мужа была такой приятной! Внезапно Марине подумалось – а ведь все их разногласия, обиды и недоразумения могут остаться в прошлом!
Пользуясь моментом, Марина показала мужу предложения финансовых экспертов. Герцог, изучая их, долго ничего не говорил. Женщине показалось – сейчас Алессандро вспылит, заявит, что все это глупости, что она, не имея ни малейшего права, вмешалась в дела, которые ее совершенно не касаются...
Но Сфорца-Малатеста, перевернув последнюю страницу последнего документа, произнес с восхищением:
– Я никогда не сомневался, что взял в жены умницу. Но теперь у меня создается впечатление, что моя супруга – подлинный гений! Я учился в Риме, Болонье, Париже и Нью-Йорке, однако именно ты составила план, как спасти мой холдинг. И не только составила, но и решительно начала приводить его в исполнение!
Марина смутилась:
– О, я совершенно не разбираюсь в экономике и большом бизнесе! Но я смогла понять, что твои советники и консультанты – не самые честные и компетентные личности. Поэтому обратилась к тем, кто заслуживает полного доверия. Они и разработали бизнес-план...
– Знаешь, Марина, – задумчиво заговорил герцог, – пока я находился между жизнью и смертью, мне представилась великолепная возможность о многом поразмыслить на досуге. И я понял, что совершил массу ошибок. Главная моя ошибка заключается в том, что я, старый болван, пренебрегаю тобой!
Марина попыталась что-то вставить, но Алессандро, взяв ее за руки, мягко произнес:
– Прошу, ни слова сейчас! Да, я был идиотом! Ты подарила мне свою любовь, а я на нее наплевал. Мне казалось, что ты не в состоянии выполнить свою якобы главную функцию – родить мне сына. И только теперь я вижу, как смехотворны были мои претензии. Ты, несмотря на все, рисковала многим, чтобы попытаться найти решение проблем, в то время как я бежал от них, думая, что все разрешится само собой.
К большому удивлению Марины, Алессандро опустился перед ней на одно колено. Женщина попыталась уговорить его подняться – ведь он не так давно перенес инфаркт и операцию, но герцог только покачал головой и продолжал: – Дорогая моя, умоляю, дай мне еще один шанс! Ты – самое ценное, что было и есть у меня в жизни. Да, настала пора платить по счетам. Эта давняя история с моей первой женой... Юлия в самом деле покончила с собой. Оставила предсмертную записку, в которой заявляла, что не может вынести моей измены, ибо любит меня больше всего на свете. И вскрытие показало, что она была беременна... Я убил ее – мою жену и неродившегося малыша! И мне пришлось жить с чувством вины последующие десятилетия. И ведь я едва не потерял тебя, Марина! Только оказавшись одной ногой в могиле, я сумел наконец понять, какой же я идиот. Мне был нужен сын, в то время как ты подарила мне двух очаровательных дочек! Я хотел получить кредит – и ради этого спустил остатки нашего состояния. Я считал тебя неспособной вести дела, а ты вывела мой холдинг из-под удара и сумела разработать план по его спасению. Марина, девочка моя, я не знаю, как благодарить тебя...
Герцог поцеловал ей одну руку, затем другую. Марина, не в состоянии сдержаться, заплакала.
– Не плачь, милая моя. Все мои желания были такими суетными! Я был обижен и даже зол на тебя за то, что ты не в состоянии подарить мне наследника. Боже, какая же чушь! Мне не нужен сын, Марина, у меня уже есть две прелестные наследницы. И когда-то настанет день – они станут у руля холдинга. Да, я оспорю завещание моего прадеда! Конечно, будет долгий судебный процесс, но я готов к этому. Но весь вопрос в том – можешь ли ты простить меня, девочка моя? Я знаю, ты вправе сказать «нет». Я причинил тебе слишком много горя, плохо обращался с тобой, я ранил твое сердце равнодушием...
Марина опустилась на колени подле мужа. Слезы струились по ее щекам. Она прошептала:
– И ты еще спрашиваешь меня! Ну конечно же, я прощаю тебя! Потому что и прощать-то нечего! Я так сильно люблю тебя, Алессандро...
* * *
Так состоялось их примирение, и с того дня начался новый этап в их жизни и в их взаимоотношениях. Когда герцога Сфорца-Малатеста выписали из швейцарской клиники, Марина вместе с ним вернулась в Италию. Мужу требовался щадящий режим, но герцог, чувствовавший себя великолепно, был настроен весьма решительно. Первым делом повидав дочек, он вышел из детской и сказал Марине:
– Ну, а теперь нам предстоит самая решительная битва!