Он сделал шаг по направлению к Вере. Та предупредила:
– Еще одно движение, и я стреляю.
– Так-то вы обращаетесь с человеком, который спас вам жизнь, – вздохнул Эндрю. – Никогда не понимал поступков женщин и, пожалуй, никогда не пойму!
Он неспешно приближался к Вере. Та, наведя пистолет ему на ногу, спустила курок. Но выстрела не последовало: пистолет только безвредно щелкнул.
– Вы забыли о том, что в замке ни у кого нет секретов, – сказал Эндрю и бросился на Веру.
Он вырвал у нее пистолет, но женщина применила несколько приемов карате, и молодой аристократ со стоном повалился на пол. Вера склонилась над ним и произнесла:
– Я убиваю только в случае необходимости, однако сделаю это, если вы будете сопротивляться. Где ключи?
Поверженный Эндрю произнес:
– Я недооценил вас, Линда! Мой отец был бы в восторге от подобной невестки! А то он уже и не чает дождаться внуков. Вы спрашиваете, где ключи? Думаю, вам в этом вопросе может помочь Дженни. Дженни, так где же ключи?
Вера резко обернулась и увидела пожилую супругу дворецкого – та с пистолетом стояла в нескольких метрах от нее.
– Мадам, пистолет в отличие от вашего заряжен, – сказала она. – Из вашего я извлекла обойму еще вчера вечером, когда вы принимали ванну. А теперь отпустите сэра Эндрю!
В сарай шагнул и дворецкий с большим ружьем наперевес. Вера поняла, что с двумя вооруженными людьми ей не справиться. Эндрю с легкостью поднялся с пола, отряхнул брюки и пиджак, подошел к верным слугам. Дворецкий протянул ему наручники. Аристократ приблизился к Вере и сказал:
– Руки за спину, миледи. Я не могу рисковать, поэтому наручники – вынужденная мера безопасности. И без самодеятельности, Дженни отлично стреляет, на ее счету одиннадцать немецких снайперов.
Вера нехотя подчинилась. Эндрю застегнул ей на запястьях наручники и сказал:
– А теперь мы можем отправиться обратно в замок! Завтрак, увы, отменяется, но нас, вернее вас, Линда, вскоре ждет интересная встреча!
Они пересекли двор и оказались в замке. По коридорам Веру отконвоировали куда-то вниз, в подвал, где заперли в небольшой темной комнатке без окон. Когда глаза привыкли к темноте, женщина разглядела тюфяк в углу. Вера попыталась освободить руки из наручников, но ничего не получилось – стальные оковы были явно сработаны на заказ. Даже если бы ей и удалось освободить руки, то она все равно бы не выбралась из темницы. Хотя можно попробовать напасть на того, кто откроет дверь...
По подсчетам Веры, прошло не менее четырех, а то и пяти часов, когда в замке лязгнул ключ. В голове у женщины сложился план – она бросится на своего тюремщика и ударит его или ее головой в грудь.
– Без глупостей, Линда! – услышала Вера голос Эндрю. – Нас здесь четверо, и трое вооружены. И у меня для вас сюрприз! Если будете вести себя, как пай-девочка, то с вас снимут наручники.
Трое – это он сам и двое слуг. Кто же четвертый? Ну что же, долго размышлять не приходится: конечно же, Тор!
В лицо Вере ударил яркий свет, она на мгновение зажмурилась и внезапно услышала знакомый голос:
– То, как вы обращаетесь с моим лучшим агентом, переходит все разумные границы!
Это был голос шефа! Вера распахнула глаза и увидела шефа собственной персоной – в сером костюме, с фиолетовым галстуком, он возвышался в дверном проеме.
– Шеф... – пробормотала Вера, ничего не понимая.
Шеф гневно сказал, обращаясь к ухмыляющемуся Эндрю, застывшему у него за спиной:
– Мы будем говорить после того, как вы снимете наручники с моего лучшего агента!
– Ну, если она – ваш лучший агент... – протянул Эндрю, однако кивнул, и служанка Дженни подошла к Вере и сняла с нее наручники.
– Шеф, что вы здесь делаете? – спросила женщина, растирая зудевшие запястья.
– Ваш шеф примчался сюда из Швейцарии, как только узнал, что его птичка угодила в западню, – усмехнулся Эндрю. Он поцокал языком и издевательски сказал: – И это – ваш лучший агент! А другому лучшему недавно, как свинье, перерезали горло в туалете самолета! Сэр, вам стоит подумать о новых кадрах!
Кровь бросилась Вере в лицо, и если бы не шеф, который предостерегающе поднял руку, она бы кинулась на этого наглеца-англичанина.
– Вы превысили свои полномочия, когда посмели задержать моего агента, – заявил шеф.
Молодой маркиз ответил:
– Ну, о превышении полномочий мы еще поговорим. Ваш агент прибыл в Великобританию, а это – наша территория. Однако продолжим дискуссию в библиотеке.
Эндрю вперил взгляд в Веру, и женщина заметила на его лице наглую ухмылку. Как бы дорого она дала, чтобы стереть ее со смазливого лица этого ренегата. И как он смеет топтать память Алекса!
– Только после вас, – заметил с легким поклоном Эндрю, пропуская Веру и шефа вперед. Женщина заметила, что слуги держат оружие наготове. Это значит, что если они попытаются сбежать или оказать сопротивление, те их просто застрелят.
– Шеф, в чем дело, кто это? – спросила Вера, подымаясь по лестнице наверх, но еще до того, как шеф успел что-то ответить, раздался насмешливый голос будущего тринадцатого маркиза Солсбери: – Отставить разговоры!
Они вышли в коридор, из которого по другой лестнице попали наверх. Прошествовав по галерее, увешанной картинами с изображениями детей в старинных нарядах, Вера и шеф оказались в огромном круглом помещении со стеклянной крышей. Везде были видны устремлявшиеся почти под самую крышу шкафы с книгами в разноцветных обложках. Виднелись мраморные бюсты известных писателей (Шекспир, Данте, Гете, Толстой), композиторов (Гендель, Моцарт, Бетховен, Верди) и художников (да Винчи, Микеланджело, Рафаэль, Тициан). Над крупным изображением медвежьей головы с высунутым языком находился большой камин, в котором полыхало жаркое пламя. В кресле подле камина, спиной к входящим, кто-то сидел.
– Дженни, Уилли, вы можете быть свободны, – распорядился Эндрю.
– Сэр, вы уверены... – начала служанка, и молодой аристократ заметил: – О да, наши гости будут вести себя разумно, я в этом не сомневаюсь. И можешь принести нам чая с бисквитами – ни наши гости, ни я еще не имели возможности позавтракать!
Слуги бесшумно удалились, а тот, кто сидел в кресле (Вера видела только совершенно лысую голову), поднялся – перед ними находился невысокий полный мужчина, чье лицо походило на морду бульдога. Он был одет в черный костюм-тройку, а массивную шею украшал переливающийся всеми цветами радуги галстук-бабочка. В короткопалой руке он держал толстую сигару.
Вера заметила, как окаменело лицо шефа. Получается, что он знает этого типа?
– Гарольд, как давно мы не виделись, – ответил «бульдог», засовывая сигару между зубов.
Гарольд – это он имеет в виду шефа, поняла Вера и поразилась тому, что за шесть лет работы так и не узнала ни имя, ни фамилию шефа. Он так и был для нее – «шеф».