И вот сейчас снова! Клялся именем дочери, что никогда более не посмотрит на других женщин, а сам только что перепихнулся с белобрысой шлюшкой. Том не изменился, ну ни капельки! Ведь Кэтрин в очередной раз ему поверила, как верила и в течение восьми месяцев, когда муж заявлял, что у него ничего не было с практиканткой. И верила, когда другие открыто выражали свои сомнения, верила, потому что любила Тома, хотя в глубине сердца понимала: он ее обманывает. Но ей так хотелось верить в то, что это не так!
Кэтрин сослалась на то, что у нее очень болит голова, что было сущей правдой, и Том легко отступил. Ну еще бы, зачем ему жена, которая всего на год младше его, если под рукой имеется легион молоденьких помощниц, секретарш и практиканток!
Она бы могла ему простить то, что он врал ей, что причинил душевную боль ей и их дочери Марше, могла бы простить, что их семейную жизнь в течение долгих месяцев обсуждали на страницах газет и с экранов телевидения по всему миру, что Том поставил на кон свою политическую карьеру и свою репутацию, да, она бы могла все это простить...
Но Кэтрин не желала прощать ему то, что он снова принялся за старое, и в особенности то, что он снова поставил под удар карьеру и репутацию – на сей раз ее собственную! Если вдруг станет известно, что президент Том Форрест завел шашни с очередной любовницей... Ему-то уже ничто не повредит, он и так скоро покинет Белый дом, а вот ее шансы победить в гонке за пост сенатора от штата Нью-Йорк сравняются нулю. Раньше ей выражали сочувствие и восхищались ее мужеством и стойкостью, но ежели вскроется, что Том опять наставил ей рога... Кому нужна женщина-сенатор, которая не в состоянии держать под контролем собственного мужа? Политические противники немедленно воспользуются сексуальной слабостью Тома, и Кэтрин потерпит поражение на выборах, и тогда ей не останется ничего другого, как вернуться в Питтсбург и затвориться в старом семейном доме. В доме, который многое видел и который умеет хранить тайны... В доме, где произошло убийство!
Она была очень зла на Тома и впервые за многие месяцы подумала, что не огорчилась бы, узнав, что Том умер. Более того, его смерть, в особенности от руки убийцы, пошла бы ей только на пользу. На волне сочувствия к вдове убитого президента она бы с легкостью выиграла выборы. Но с чего вдруг Тому умирать? Муж здоров, убивать его никто не собирается... Стоп. А вдруг все же имеется где-то человек, который замыслил убийство президента США?
Да, в тот вечер Кэтрин поняла, что любовь к мужу окончательно угасла. А ведь когда-то он был для нее всем и вся! Без нее он бы ни за что не стал президентом – всей своей блестящей политической карьерой он обязан ей, своей жене! А что она получила взамен? Постоянные унижения, скандал на весь мир и обсуждение того, как протекает их сексуальная жизнь, в глупых ток-шоу и в желтой прессе. Их связывало только две вещи: дочка и Белый дом. Но дочка сейчас училась в Стэнфорде, далеко от Вашингтона, а Белый дом Тому предстояло вскоре покинуть – подходил к завершению его второй срок. И что будет после?
Кэтрин уже представляла себе, что именно: Том возглавит ворочавший миллиардами благотворительный фонд, станет колесить по стране и миру, читая лекции и принимая участие в разнообразных конференциях, собраниях и встречах с сильными мира сего. Пиар-фирма, работающая на него, уверяет, что скандал с практиканткой нисколько не отразился на его имидже, даже пошел Тому на пользу. Ну надо же, он изменил жене, врал согражданам – и это пошло ему на пользу! Тому всегда удавалось выходить сухим из воды! Да, будущее у Тома великолепное – езди себе по миру за чужой счет, произноси банальности и получай огромный гонорар. И, перестав быть президентом, он сможет «расслабиться», то есть опять предаваться сексу с очередной своей пассией вдали от опостылевшей и, увы, немолодой жены.
То, что муж будет изменять ей направо и налево, Кэтрин знала. Да, горбатого исправит только могила. Могила... могила... А какая роль будет у нее, бывшей первой леди? Она станет заниматься коммунальной политикой в штате Нью-Йорк, но все, конечно же, будут обсуждать эскапады ее мужа. А ведь у них много лет назад, сразу после того, как они въехали в Белый дом, состоялся серьезный разговор, и Том клятвенно пообещал, что сначала все силы бросит на свою карьеру, а потом – на ее. Почему бы ей не стать первой женщиной-президентом в истории США? Кэтрин знала, что она более чем достойна занять самый влиятельный пост в мире.
И единственный человек, который мог помешать ей достичь намеченного, – ее муж Том. Скандал с практиканткой если не забудется, так останется мимолетным эпизодом, пускай и не самым приятным в ее жизни. Но если станет известно, что Том ничуть не изменился, что он снова разводит шуры-муры, что он не умеет контролировать свои сексуальные желания...
Тогда в Белый дом ей ни за что не въехать! В консервативном лагере ее и так ненавидят, а новый скандал с Томом окончательно уничтожит ее шансы на президентство. Придется бороться за переизбрание сенатором, и, скорее всего, она потерпит крах. И все из-за Тома, которому она помогла добиться всего, из-за Тома, который твердит, что любит ее, и тотчас шлепает по ляжке секретаршу, из-за Тома, который слишком слаб духом и плотью. Ее политическая карьера рухнет, и все из-за Тома!
И вечером того дня, покинув Вашингтон и направляясь ночным рейсом в Нью-Йорк, Кэтрин вдруг ощутила жгучую ненависть к супругу. Развод ничего не изменит, Том так и останется ее мужем, хотя бы и бывшим, и о его похождениях будут докладывать информационные агентства всей планеты. Да и кто, в особенности в провинциальной Америке, да еще в так называемом «библейском поясе», проголосует за разведенную одинокую женщину, выставившую свою кандидатуру на пост президента? Ее и так считают ведьмой в том самом «библейском поясе».
А вот за вдову, пожалуй, проголосуют...
И Кэтрин поняла – смерть мужа ей будет только на руку. Только смерть должна быть благородной, тогда кончина президента Форреста войдет в историю, как выстрелы в Далласе, унесшие жизнь президента Кеннеди: это станет национальной трагедией и интернациональным мифом. Но все дело в том, что, вероятнее всего, нет такого человека, который хочет убить ее мужа. Хотя кто знает, кто знает...
Спокойно думая о таких страшных вещах, Кэтрин уяснила для себя: горевать по мужу она не будет, да и плакать тоже. Ее лицо, по примеру Джеки Кеннеди, будет скрывать густая черная вуаль, и никто не сможет увидеть, плачет она или улыбается.
Мысль о том, что смерть мужа принесет ей несоизмеримо больше пользы, чем вреда, не оставляла Кэтрин на протяжении нескольких недель. Затем они с Томом помирились и даже оказались в постели – но, терпя его поцелуи и ласки, Кэтрин все думала о пиджаке, пропахшем горькими духами, о галстуке, к которому прицепился длинный белый волос, о рубашке, перепачканной губной помадой.
Дочка была так рада, что родители наконец помирились. И Том был на седьмом небе от счастья. Муж прямо-таки лучился, заявляя, что она – единственная женщина, которую он любит и ради которой готов пожертвовать жизнью. Кэтрин помнила, как переспросила его, правда ли Том готов отдать за нее жизнь, и он, поцеловав ее в лоб, ответил, что не стал бы колебаться ни мгновения. Тон, улыбка и интонации мужа живо вызвали у нее в памяти его выступление перед камерами, когда Том объявил стране и всему миру: «У меня не было секса с мисс Малиновски».