Корреспондент «Бульвар-экспресса» замахнулся топориком, но так и не успел опустить, потому что получил неимоверной силы удар в солнечное сплетение. Федор, хватая воздух губами, выпустил топорик, который с приглушенным стуком брякнулся на пол.
Один из ворвавшихся, с телосложением бодибилдера, схватил Федора за горло и, прижав к стенке, поднял вверх. Репортер чувствовал, что задыхается. Но понимал: это не самое ужасное, что его ожидает. Он был один во власти пяти вампиров. Или даже шести, если тот, которого он запер у себя в квартире, уже обрел свободу.
– Фаррой, позволь мне, позволь мне! – раздались со всех сторон радостные голоса. – Мы проголодались! Но бутылка перед смертью должна помучиться!
Федор не собирался умирать. Собрав оставшиеся силы, он ударил державшего его за шею вампира по ушам. Кровосос взвыл – еще бы, ведь это был не оживший мертвец, а человек, хотя бы и предпочитающий питаться кровью других людей! – и разжал свою пятерню. Крылов, пнув стоявшего справа типа по коленям, бросился в ближнюю комнату.
Захлопнул дверь, прищемив чьи-то пальцы – раздались дикий вопль и проклятия, – и, чувствуя необычайный прилив сил, вызванный выбросом адреналина в кровь (ту, которую хотели высосать мерзкие твари), одним рывком придвинул к двери тяжеленный кожаный диван.
Репортер понимал, что вампиров его баррикада надолго не задержит, самое позднее через минуту те сюда ворвутся. Мозг Федора работал, как компьютер. Из комнаты было два выхода – в коридор, забитый озверевшими кровососами, или на балкон.
Федор выбрал второй вариант и распахнул балконную дверь. В лицо ему ударил пронзительный холодный ветер. Крылов ощутил на губах тающие крупицы снега. Неужели это последнее, чему он порадуется в своей недолгой, но, как полагал сам Федор, героической жизни?
Квартира соседки, как и его собственная, располагалась на четвертом этаже. Внизу находился газон, в котором с лета зиял большущий котлован: шли ремонтные работы. Вернее, работы не шли, а стояли, ибо котловану, как подозревал Федор, суждено было превратиться в постоянную достопримечательность их квартала. Что особенно радовало сейчас Крылова, так это куча песка внизу слева. Если повезет, то он упадет именно туда. И если очень повезет, то не угробится и даже не сломает позвоночник. Хотя лучше уж стать инвалидом, чем бутылкой для своры взбешенных кровососов.
Времени на раздумья не было. Вампиры вышибли дверь в зал. Федор вцепился в металлические поручни и еще раз глянул вниз. Или все же стать инвалидом не такая блестящая идея? Только чем еще он может защититься от кровососов? Эмалированным ведром? Целлофановым пакетом? Пепельницей с окурками?
Предводитель вампиров, приближаясь к балкону, прошипел:
– Давно мне не попадалась такая резвая бутылка... Но это даже приятно и забавно, я люблю экстрим и драйв. Не вечно же кончать хнычущих или вымаливающих жизнь на коленях бутылок. А твоя кровь сейчас подобно сверхдорогому коллекционному шампанскому, бурлит от адреналина. Такая вкуснотища!
Он бросился на Федора, так и не рискнувшего сигануть вниз. Корреспондент швырнул в лицо вампиру пепельницу. Пепел попал тому в глаза, вампир, голося, закрутился, как волчок, на месте.
Но в атаку ринулись другие твари. Федор угостил одного ведром по лицу, но два других схватили его за руки с разных сторон, и третий уже тянул свой жадный рот к шее корреспондента.
– Все, бутылка, игра окончена! Фаррой прав, кровь у тебя – просто пальчики оближешь! И сейчас я ее попробую!
Федор пытался вырваться из стальных рук вампиров, но у него ничего не вышло. «Ладно, пусть лучше кровососы до смерти закусают, чем помереть от рака печени или заработать болезнь Альцгеймера и превратиться в растение», – решил репортер, закрывая глаза.
Внезапно что-то воссияло, и Крылов решил, что попал на тот свет. Как все быстро прошло! И хоть Федор в земной жизни много нагрешил, тот факт, что он стал жертвой вампиров, ему наверняка зачтется, и небесная канцелярия определит его если уж не в рай, то хотя бы в чистилище...
От подобных размышлений Федора отвлекли дикие крики. Приоткрыв один глаз, он увидел монументальную соседку, которая, держа в руке синюю лампу, направляла потоки ультрафиолета то на одного, то на другого упыря.
– Вот вам, гады! Вот вам, мерзавцы! Вот вам, извращенцы! Ишь чего учудили – мою квартиру разнесли вдребезги, палас испоганили, а он такой дорогой... Дверь входную снесли с петель, в двери в зал дыру проделали! Обшивку кожаного дивана порвали, а ведь ему и трех месяцев нет!
Дама была разъярена не на шутку. Вампиры, скулившие и пытавшиеся защититься от потоков синего света, сжались в комок. Федор юркнул обратно в зал, за широкую спину воинственной соседки. Вот ведь, прав был поэт Тютчев – русская женщина и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет, и при помощи ультрафиолетовой лампы кровососов изведет! Или про коня и избу не Тютчев, а Лермонтов писал? Да ладно, какая разница кто, главное – результат.
Один из вампиров, которого соседка в особенности пытала ультрафиолетом, не выдержал и сиганул через ограждение балкона вниз. За ним последовали еще два. Испытывая нечто вроде жалости, Федор вырвал у соседки лампу и крикнул двум оставшимся вампирам:
– Ну, живо пошли прочь! Или спикируете, подобно своим товарищам, вниз! На асфальт!
Касательно асфальта Федор намеренно сгустил краски. Вампиры, лица и руки которых были покрыты волдырями ожогов, словно нашкодившие детишки, беспрекословно повиновались приказанию и затрусили с балкона в зал, а оттуда в подъезд.
Дверь квартиры была сорвана с петель, но Федор не опасался, что вампиры снова вернутся, на этот раз удалось их нейтрализовать. Однако и радости мало – ведь ночь только началась! И завтра настанет другая, а послезавтра – третья. Да и кровососов в Москве, как сказала Диана, около пяти сотен, так что найдутся другие, а со всеми одной синей лампой не справишься...
Соседка, как ни в чем не бывало, принялась рассматривать порванную обшивку дивана, сокрушенно качая головой и горестно вздыхая. О том, что она только что боролась с вампирами, женщина, казалось, уже успела забыть.
– Спасибо! – с чувством сказал Федор даме, чьего имени и отчества не ведал. Что за бешеный ритм жизни – с соседями некогда не то что пообщаться, а даже познакомиться! – Вы второй раз за этот вечер спасли мне жизнь! – продолжил Крылов, думая о том, какую бы историю, звучащую достоверно, изобрести, чтобы объяснить только что произошедшую баталию.
Соседка, поджав губы, прервала созерцание поврежденного дивана и обронила:
– Да не за что! Вообще-то вы мне всегда были подозрительны! Девиц к себе постоянно водите, причем каждый раз новых, и стонут они так громко, что нам, нормальным людям, посреди ночи спать не дают. И музыку вы врубаете на полную катушку.
А потом, как ни в чем не бывало, резко сменив тему, спросила:
– Это ведь были вампиры?
Федор, только что ломавший голову над тем, как обмануть соседку, честно ответил: