— Что? — Геннадий Семенович остолбенел. — Надеюсь, ничего страшного не произошло? Вас ведь не… — он не договорил, вопросительно глядя на дочь.
— Нет, папа, — Лара дотронулась до руки отца, — все обошлось.
— И как же все это могло случиться? Перестань, Лара, говорить загадками. Я понимаю, что твоя мать сможет все объяснить, но от этих объяснений меня уже тошнит. А хуже всего, что и тебе, дочь, тоже досталось.
— Пожалуйста, папа, — попросила Лара, — нам сегодня много пришлось пережить. Так хочется немного понимания и сочувствия. И не только мне, — она проникновенно посмотрела на отца, — но и маме тоже.
— Ты никогда так не говорила, — сказал Яковлев хмуро. — Уверен, что все это произошло не из-за тебя. Я прав? Скажи только, я прав?
Лара молча кивнула. Объяснять ничего не хотелось.
— Понятно, — сказал Геннадий Семенович, — доигралась все-таки, значит. Что ж, надеюсь, она получила все, что хотела, — проговорил он, закипая. — Каждый получает именно то, что заслуживает. Но мне почему-то кажется, что она еще мало получила. Надо бы больше.
— Не надо, папа, — остановила его Лара, — мама не виновата.
— Разумеется, — зло ответил отец, — не надо приваживать этих молодых хорьков, тогда и погромов не нужно будет бояться. Надеюсь, не эти молодчики устроили безобразие?
— Ну что ты, папа, — Лара положила руку ему на плечо, — это Сергей, я с ним вместе училась, а это Максим, — она немного замялась, — мой близкий друг.
— За тебя, Лара, я всегда рад, — ответил отец, — смотри только, чтобы твоя мать не положила на них глаз. Я пойду к себе, делайте, что хотите, а с тобой, — он посмотрел на дочь, — я поговорю завтра.
— Конечно, папа, — Ларе было стыдно за неожиданную вспышку обычно сдержанного отца.
Он повернулся и отправился в глубь квартиры.
— Пойдемте пока ко мне в комнату, — предложила Лара, — я сейчас принесу кофе.
— Кофе совсем не помешает, — откликнулся Крон.
— Я помогу, — вызвался Максим.
— Конечно, помоги, — Крон усмехнулся, — Лара устала. Еще бы! Почти всю ночь на ногах, да еще после таких потрясений.
— Зачем ты, Крон? — тихо спросила Лара.
— Все нормально, детка, — ответил он, — а где в этом доме телефон? Разбужу-ка я еще одного человека. Пусть тоже немного попереживает.
— Кого ты собрался будить? — Лара остановилась в дверях.
— Твою очаровательную кузину, — ответил, улыбаясь, ее старый приятель, — только не стой столбом, а то я умру без кофе.
— Если Анка узнает, где мы сейчас, — сказала Лара, — она примчится сюда сломя голову.
— Не беспокойся, — Крон улыбался безмятежно, — я уговорю ее не делать этого до утра.
— Посмотрим, как она тебя послушает, — фыркнула Лара, — а кстати, почему тот парень, твой помощник, не поднялся вместе с нами?
— Потому что Сергей прекрасно понимает, когда он лишний, — небрежно ответил Крон.
— Сергей? — удивилась Лара. — Ну, конечно, Арлекин. Как я сразу не поняла.
— Арлекин… — повторил Максим. — Не понял. В чем дело, Лара?
— Иди уже за своим кофе, — замахал Крон руками, — а то твой ревнивый Отелло готов землю рыть из-за парня.
— Я объясню, — ответила Лара, выходя из комнаты, — только это не займет много времени. Гораздо меньше, чем потребуется, чтобы сварить кофе.
Ненадолго в квартире установилась тишина, лишь слышалось журчание воды в ванной да тихонько позвякивали приборы на кухне.
ЦВЕТ ВОСЬМОЙ. СЕРЫЙ
Был в стародавние времена в стране Мадриб город Шакала, и сидел там на престоле царь по имени Чандрарабха, что означает Свет Луны, сын раджи Анчарапрабхи. Родила ему супруга Киртимати сына, наделенного всяческими счастливыми признаками, предвещавшими великое будущее. Стал расти в отцовском доме, переполненном по милости Шивы радостью, царевич Сурьяпрабха. Прилежно учился у мудрых учителей острый умом мальчик всяким наукам, искусствам и ремеслам, а когда исполнилось ему шестнадцать лет, объявил Чандрарабха сына наследником и отдал ему на службу многих сыновей своих министров. Но однажды великий Асура Май спустился с небес в дом Царя и сказал ему: «Твоему сыну Сурьяпрабхе, о Царь, предназначено стать могущественным повелителем. Отпусти его со мной, чтобы овладел он современными знаниями». Когда же Асура Май окончил свою речь, так промолвил царь Чандрарабха: «Счастлив я! Бери его, добродетельного, и веди, куда посчитаешь нужным». И тогда Май увел Сурьяпрабху в Патаму, и там царевич благодаря усердию и терпению быстро усвоил науки, которым обучал его сам Асура Май. Май научил царевича и искусству создавать воздушные корабли. Сурьяпрабха вместе со своими министрами стал летать на воздушном корабле и однажды увидел Виласену, дочь Вирабхаты. Царевич похитил ее и увез на воздушном корабле. Когда же ее брат Сахасраходка разгневался из-за этого, Сурьяпрабха своей магической силой обратил его в столб. Дядя Сахасраходки со стороны матери стал всячески ругать царевича и вызывать его на бой. Но Сурьяпрабха ему и всем тем, кто с ним пришел, желая отобрать Виласену, обрил головы. Не убил Сурьяпрабха ни Сахасраходку, ни дядю его, а, осмеяв и унизив, отпустил их, ибо были они родственниками его супруги.
Сомадева. «Океан сказаний».
Максим и Сергей пили кофе. Лара нервно курила. Разговаривать не хотелось, каждый думал о своем. Максим смотрел на Лару, пытаясь понять, о чем она думает. Но ей меньше всего на свете хотелось, чтобы кто-нибудь в эти минуты прочел ее мысли. Она смотрела на знакомую обстановку кухни, вспоминала, как помогала Айше Каримовне подобрать гарнитур, смотрела на небольшой пейзажик, который сама привезла в подарок родителям из Франции, а из головы все не шли признания матери. Оказывается, Айша Каримовна любила. И не просто любила, а пылала страстью к одному человеку. Ирония судьбы! Он захотел связать свою судьбу именно с Ларой. Не скрывай мать все так долго, Лара давно бы рассталась с Виталиком. Теперь ей казалось даже странным, что этот человек мог пробудить в матери такие сильные чувства. Страсть, любовь… этого вовсе не было в ее отношениях с Виталием. Равнодушие? Пожалуй, ее чувство к нему можно было бы назвать и равнодушием. Скорее это был определенный расчет, когда человек взвешивает «за» и «против» и выбирает то, что ему больше подходит. А мать тысячу раз права. Она действительно оказалась слепой курицей. Лара вздрогнула. Как говорил сумасшедший актер из театра: «Глупый человечек, который не видит очевидного».
— Тебе холодно? — заботливо спросил Максим.
— Н-нет, — Лара нервно передернула плечами.
— Не бери в голову, — добродушно посоветовал Крон, — ты слишком много думаешь.