– По большей части информацию. Он был в списке, который передал мне Кааладор, но ухитрился смыться – удрал в джунгли. Я послал по его следу парочку местных головорезов.
– Я бы хотел побеседовать с этим стириком, прежде чем они упокоят его.
– Это вряд ли, Вимер. Они сейчас уже далеко в джунглях. – Эстокин почесал лоб, рассыпав новую порцию белесой чешуи. – Не знаю, зачем Кааладору понадобилось убивать всех этих людей, да и знать не хочу, по правде говоря, но я кое-что смыслю в политике, а в Арджуне политика – это Скарпа. Вы бы предупредили Кааладора, чтобы был поосторожнее. Я толковал с несколькими дезертирами из этой армии в джунглях. Мы все слышали рассказы о том, какой Скарпа чокнутый, но, скажу я вам, друзья мои, эти рассказы не могут передать того, что есть на самом деле. Если хоть половина того, что я слышал, – правда, то Скарпа – самый чокнутый из всех людей, что когда-либо жили в мире.
Желудок Спархока сотрясла ледяная судорога, стянув его в тугой узел страха.
***
– Отец!
Спархок стремительно сел на постели.
– Ты проснулся? – голос Богини-Дитя грохотал в его сознании.
– Разумеется. Пожалуйста, умерь немного свой голос. У меня даже зубы заныли.
– Я хотела убедиться, что ты меня услышишь. У меня новости. Берит и Халэд получили новые указания. Им приказано направляться не в Бересу, а в Супаль.
Спархок выругался.
– Будь добр, отец, не употребляй при мне таких слов. Я же все-таки еще ребенок.
Он пропустил эту реплику мимо ушей.
– Значит, обмен состоится в Супале?
– Трудно сказать. Со мной говорил и Бевьер. Келтэн разговаривал с разбойником, который продает пиво солдатам в Натайосе, и этот разбойник сообщил, что Скарпа вернулся в Натайос. Кроме того, он сказал Келтэну, что Скарпа привез с собой двух женщин, элениек.
Сердце Спархока совершило сумасшедший прыжок.
– Это точно?
– Келтэн говорит, что да. Разбойнику не было никаких причин лгать. Конечно, этот торговец сам их не видел, так что не надейся на слишком многое. Все это может оказаться тщательно посеянной ложью. Заласта тоже в Натайосе, и вполне возможно, что таким образом он пытается выманить тебя туда, либо заставить тебя выдать, какие уловки ты припас для него на черный день. Он знает тебя достаточно хорошо и понимает, что ты непременно попытаешься устроить ему какую-нибудь неожиданность.
– А ты можешь как-то выяснить наверняка, действительно ли твоя мама в Натайосе?
– Боюсь, что нет. Скарпу я бы легко обвела вокруг пальца, но Заласта меня тотчас обнаружит. Это слишком рискованно.
– Какие еще новости?
– Улаф и Тиниен добрались до Троллей-Богов. Гхномб собирается доставить их в Супаль в своем излюбленном остановленном времени, и они окажутся там прежде, чем прибудут Берит и Халэд. Гхномбу известен и другой способ плутовать со временем, так что он намерен перебрасывать Улафа и Тиниена из одной секунды в другую. Это довольно сложно, зато они смогут наблюдать за всеми, оставаясь невидимыми. Если Скарпа и Заласта решат произвести обмен в Супале, Тиниен и Улаф свалятся им на головы и спасут маму и Алиэн.
– Но Заласта может последовать за ними в это остановленное время.
– Ему это дорого обойдется, отец. Кхвай пришел в ярость, когда узнал о похищении мамы, а потому он будет рыскать в остановленном времени. Если Заласта сунется вдогонку за Улафом и Тиниеном, Кхвай превратит его в огонь, который никогда не гаснет.
– Кажется, я начинаю испытывать симпатию к Кхваю.
– Сефрения и Ксанетия в Дэльфиусе, – продолжала Афраэль. – Эдемус, конечно, зануда, но известие о Клаале потрясло его до основания, так что, думаю, мне удастся выманить его из укрытия. Он понимает, что похищение мамы ставит под удар договор, который ты заключил с Кедоном, а потому согласился помочь нам спасти ее. Я пока не намерена оставлять его в покое. Если мне удастся подтолкнуть его еще дальше, он, быть может, разрешит дэльфам выйти из долины. Они будут нам весьма полезны.
– Почему ты не сообщила мне обо всем этом раньше?
– И что бы ты тогда сделал, Спархок? Прыгнул бы в воду и поплыл к берегу?
– Афраэль, я должен узнавать о событиях тогда, когда они происходят.
– Зачем? Предоставь мне все заботы и хлопоты, Спархок. От них у тебя портится характер.
Спархок сделал вид, что не расслышал этой реплики.
– Хорошо, – сказал он, – я сообщу обо всем этом Беллиому.
– Ни в коем случае! Нам никак нельзя открывать эту шкатулку! Киргон либо Клааль тотчас почуют Беллиом.
– Разве ты не знаешь? – мягко осведомился Спархок. – Мне совсем не нужно открывать шкатулку, чтобы поговорить с Беллиомом. Мы можем беседовать друг с другом и сквозь золото.
– Почему ты мне этого не сказал?!
– И что бы ты сделала? Прыгнула в воду и поплыла за кораблем Сорджи?
Афраэль надолго замолчала.
– Тебе, видно, доставляет удовольствие, Спархок, обращать против меня мои же собственные слова?
– Естественно. Чем еще ты хотела бы поделиться со мной, Божественная?
Однако ощущение ее присутствия уже исчезло, оставив вместо себя лишь оскорбленное молчание.
***
– А где… э-э… Вимер? – спросил Спархок, когда через несколько минут в комнату вошел Телэн.
– Кое-чем занят, – уклончиво ответил мальчик.
– Чем именно?
– Он велел тебе этого не говорить.
– Отлично, ну а я велю тебе его не слушаться – и я вполне в силах догнать тебя и выпороть.
– Это жестоко, Фрон.
– Никто не совершенен. Так в чем дело? Телэн вздохнул.
– После того как ты отправился спать, сюда заглянул один из людей Эстокина. Он сказал, что в городе появились три эленийца, которые распустили слух, будто заплатят хорошие деньги за сведения о любом чужаке, который надолго застрянет в городе. Вимер решил отыскать этих троих. – Телэн многозначительно поглядел на стены их комнатки. – Я так полагаю, что он решил вынюхать, что именно они считают «хорошими деньгами». Ты же знаешь, каким бывает Вимер, едва дело запахнет прибылью.