– Ты хочешь сказать, что тебе это даже никогда не приходило в голову? – недоверчиво спросил он.
– Я редко летаю ночами, – ответила она таким тоном, словно защищалась. – Спускаемся. Мне нужно отыскать ориентиры.
Они стали опускаться, и облака рванулись им навстречу, а потом они погрузились в густой липкий туман.
– Так они состоят из тумана? – спросил Спархок с удивлением, имея в виду облака.
– А ты думал, из чего?
– Не знаю. Я об этом прежде никогда не думал. Просто мне почему-то кажется это странным.
Они прошли сквозь облака и очутились ниже – облака, уже не омытые лунным светом, нависали над их головой грязным непроницаемым пологом. Земля далеко внизу утопала в кромешной тьме. Они плыли в воздухе, поворачивая то влево, то вправо и стараясь разглядеть хоть что-то приметное.
– Вон там, – показал наконец Спархок. – Много огней – должно быть, крупный город.
Они двинулись в этом направлении, притягиваемые светом, словно беспечные ночные насекомые. Когда Спархок посмотрел вниз, его охватило чувство нереальности. Город, лежавший под ними, был совсем крошечным. Словно пригоршня детских кубиков, рассыпался он на краю протяженного озера. Спархок поскреб щеку, вспоминая карту.
– Это, должно быть, Супаль, – сказал он. – Тогда это озеро – Арджунское море… – Спархок осекся – у него вдруг пошла кругом голова. – Афраэль, отсюда до Бересы добрых триста лиг! Почти тысяча миль!
– Совершенно верно – если только это Супаль.
– Что же еще? Арджунское море – единственный крупный водоем в этой части континента, а Супаль как раз на восточном его берегу. На юге – Арджун, а на западе – Тиана. – Потрясенный Спархок воззрился на нее. – Тысяча миль!.. А мы покинули Бересу всего полчаса назад. С какой же скоростью мы летим?
– Какое это имеет значение? Мы добрались сюда, а это самое главное. – Юная красавица, державшая за руку Спархока, задумчиво огляделась. – Диргис к западу отсюда, так что нам не надо лететь прямо на север. – Она начала поворачивать их в воздухе, покуда они не оказались лицом к северо-западу. – Пожалуй, так. Не поворачивай головы, Спархок. Смотри в этом направлении. Сейчас мы снова поднимемся, и ты отыщешь нужную звезду.
Они стремительно взлетели, пронизав облака, и Спархок сразу увидел знакомое созвездие.
– Вон там, – указал он. – Пять звезд в виде собачьей головы.
– В жизни не видывала подобной собаки.
– Напряги воображение. Как это тебе никогда не приходило в голову держать путь по звездам? Афраэль пожала плечами.
– Наверное потому, что я вижу дальше, чем ты. Для тебя небо гладкое – что-то вроде перевернутой чаши, на которой нарисованы звезды, все на одном расстоянии от тебя. Вот почему тебе кажется, что эти звезды образуют собачью голову. Я этого не вижу, потому что знаю, как они далеки друг от друга. Не своди глаз со своей собаки, Спархок. Дай мне знать, если мы свернем с курса.
И вновь залитый лунным светом облачный край стремительно заскользил под ними. Какое-то время они летели молча.
– А знаешь, – сказал Спархок, – это не так уж плохо. Во всяком случае, когда привыкнешь.
– Куда лучше, чем ходить пешком, – отозвалась облаченная в невесомый газ богиня.
– Вначале, правда, у меня волосы вставали дыбом.
– Сефрения так и не сумела продвинуться дальше. Она начинает визжать от ужаса, едва ее ноги отрываются от земли.
– Погоди-ка, – сказал Спархок, кое о чем вспомнив. – Когда мы убили Гверига и похитили Беллиом, ты поднялась из пропасти, и она прошла к тебе по воздуху. Она вовсе не визжала от ужаса.
– Не визжала. Это был, пожалуй, самый отважный поступок в ее жизни. Я едва не лопнула от гордости за нее.
– Она была в сознании? Я имею в виду – когда вы нашли ее?
– Она то теряла сознание, то вновь приходила в себя. У нее хватило сил сказать нам, кто напал на нее. Я замедлила ее сердцебиение и уняла боль. Сейчас она очень спокойна. – Голос Афраэли задрожал. – Она ждет смерти, Спархок. Она чувствует рану в сердце и знает, что это означает. Когда я уходила, она передавала Ксанетии свои последние слова для Вэниона.
– Юная богиня подавила всхлип. – Может быть, поговорим о чем-нибудь другом?
– Конечно. – Спархок на миг отвел глаза от созвездия, мерцавшего в ночном небе. – Там, впереди, в облаках видны горы.
– Значит, мы почти у цели. Диргис расположен в большой долине, которая лежит как раз за этим кряжем.
Их стремительный полет начал замедляться. Они пролетели над снежными пиками южного отрога Атанских гор, пиками, которые высились среди облачного моря, точно ледяные острова, и обнаружили, что над долиной колышется лишь тонкий облачный слой.
Невесомые, как пух одуванчика, они спустились к поросшим лесом холмам и ущельям долины. Лунный свет вымыл из пейзажа все цвета, придав ему взамен небывалую четкость. Слева, чуть в отдалении, мерцала горстка огней – красноватый отлив факелов на узких улочках и золотистое сияние свечей в крохотных окнах.
– Это Диргис, – сказала Афраэль. – Мы опустимся на землю за пределами города. Мне, пожалуй, понадобится опять переменить облик, прежде чем мы войдем в город.
– Либо это, либо надень что-нибудь еще.
– Тебя это в самом деле так волнует, Спархок? Неужели я уродлива?
– Нет. Совсем наоборот – и это волнует меня еще больше. Я не могу связно думать, Афраэль, когда ты стоишь рядом нагая.
– Я ведь не женщина, Спархок, – во всяком случае, не в том смысле, который тебя так волнует. Неужели ты не можешь думать обо мне, как, скажем, о кобылице или оленихе?
– Нет. Не могу. Займись делом, Афраэль. Не уверен, что нам так уж нужно обсуждать, как именно я о тебе думаю.
– Ты краснеешь, Спархок?
– По правде говоря, да. Может, покончим с этим?
– А знаешь, это очень мило.
– Может, хватит?
Они опустились на землю в укромной лощине примерно в полумиле от окраин Диргиса, и Спархок вновь отвернулся, ожидая, пока Богиня-Дитя примет более привычный облик стирикской девочки, которую все они знали как Флейту.
– Так лучше? – спросила она, когда он обернулся.