— Ты не знаешь, Нисса, что это значит — родиться в семье Говардов. Моя мать умерла, когда мне еще не было пяти. Единственный интерес отца состоял в том, чтобы поскорее найти богатую вдову и снова жениться, тем самым избавившись от забот о пятерых детях. Вместе с сестрами меня отправили воспитываться к Говардам в Хорезм. Мы росли там, как в поле трава. Нам всячески внушали, что, несмотря на всю нашу родовитость, мы всего лишь бедные родственники. Мы должны с благодарностью принимать все, что для нас делают, и довольствоваться тем, что нам дают, даже если это отбросы. Я не получила никакого образования. Лишь благодаря тому, что иногда я пряталась в классе, где обучались мои братья и другие мальчики, наши родственники, я кое-как научилась читать и писать свое имя. Я до сих пор толком не умею писать. До того дня, когда меня представили ко двору, — продолжала свою исповедь Кэт, — у меня не было ни одного платья, которое бы сшили специально для меня. Мне давали одежду, которую уже носил кто-то другой, а потом я передавала ее своим младшим сестрам. Иной раз эти платья были уже такими ветхими, что я боялась их надевать, ведь меня били за небрежность и расточительность.
Нисса поразилась услышанному. Как же детство Кэт отличалось от ее собственного, прошедшего в атмосфере любви и нежной заботы! Она росла единственной дочерью в окружении младших братьев, с самого рождения ее баловали и лелеяли родители, дедушки и бабушки, дяди и тетки. Ее отчим всегда трясся над ней. И такая же любовь окружала ее братьев и сестер. Нисса удивлялась, что в могущественной и богатой семье Говардов так плохо обращались с детьми. Но, впрочем, чему удивляться? Ведь она уже знает, как прошли детские годы Вариана.
Однако все это нисколько не оправдывало измену Кэт.
— Но при этих обстоятельствах, Кэт, мне кажется, любовь короля скорее должна была сделать тебя счастливой, а не наоборот, — заметила Нисса.
— Он не любит меня, — вздохнула Кэтрин Говард. — То есть, конечно, он думает, что любит, но на самом деле ему просто нравится иметь красивую молодую жену, которой можно похвастаться перед Франциском I или императором. Все так говорят. Красивая молодая жена, которой бы завидовали все придворные, — вот что ему нужно, вот что льстит его самолюбию, Нисса. Как любовник он просто ужасен, клянусь тебе. Интересно, твоя мать ничего об этом не рассказывала? Ведь она тоже какое-то время была его любовницей.
Нисса покачала головой:
— Это совсем не то, что мать может обсуждать со своей дочерью. Такие интимные вопросы, я имею в виду.
— Ну ладно, — согласилась королева, — может быть, в ее времена король был еще стройным и молодым. Но теперь! Ох, Нисса, он так растолстел, что даже не может взобраться на меня, как любой нормальный мужчина. Он может взять меня, когда я сижу у него на коленях, или стою, наклонившись к нему задом, или стою на коленках в постели. Если же он взгромоздится на меня, то, наверное, раздавит! А как противно он пыхтит и потеет, пока наслаждается мной… Если бы я не умела так легко и быстро удовлетворять свое желание, то вообще бы ничего от него не получала, ‹Я не хочу это слушать! — в ужасе думала Нисса. — Все-таки Кэт не понимает, во что впуталась и что ей угрожает›.
— Несмотря на все трудности и разочарования, Кэт, — терпеливо втолковывала подруге Нисса, — ты обвенчана с Генрихом Тюдором. Ты его жена — пока смерть не разлучит вас. У тебя нет выбора, Кэт. Если твою измену раскроют, тебя казнят. Твоя кузина Анна Болейн, несмотря на ее темперамент, не была виновна в преступлении, за которое ее осудили. Все знали об этом, однако никто не посмел вслух сказать правду. Она была обезглавлена. А ты виновна, Кэт. Если ты упадешь, то увлечешь за собой в бездну весь род Говардов. К несчастью, мой муж — внук герцога Томаса. Если ты нанесешь такой болезненный удар сердцу и гордости короля, то с беспощадностью разъяренной змеи он будет жалить всякого, кто так или иначе связан с Говардами.
— Но я люблю Тома Калпепера, а он любит меня, — жалобно протянула королева.
— Если Том Калпепер по-настоящему любит тебя, Кэт, он должен понять. Поговори с ним. Объясни, что эта любовь ставит под угрозу и твою, и его жизнь. Если он не дорожит своей головой, это его дело, но если он действительно любит тебя, Кэт, то должен о тебе позаботиться. Между прочим, ведь ты можешь забеременеть! Неужели ты осмелишься навязать Англии незаконного наследника?
— Разве я не говорила, что знаю, как избежать беременности? — топнула ножкой королева. Вздрогнув, она поплотнее укуталась в плащ. — Небо хмурится, Нисса. Мне холодно. Давай вернемся в лагерь.
— Но ты еще не дала мне слово, что покончишь с этим безумием, — настаивала Нисса. — Если герцог узнает, он сам донесет на тебя, лишь бы спасти свою шкуру. Он первый отрекся от Анны Болейн.
— Но он ничего не узнает, если только ты ему не скажешь, — с хитрой усмешкой заметила Кэт. — Ох, Нисса! Если бы ты знала! Том — единственная моя отрада.
— Кто еще знает о нем, Кэт? — обеспокоенно спросила Нисса. — В этом деле ты не могла обойтись без чьей-то помощи. Ты говоришь, что кто-то уже пытался шантажировать тебя.
Значит, положение становится угрожающим. До сих пор тебе удавалось избежать разоблачения только благодаря этому путешествию. Стоит вернуться в Лондон, и опасность возрастет стократ.
— Рочфорд знает, — призналась королева. — Помнишь, мы всегда издевались над ней и считали дурочкой? Так вот, она совсем не такая, Нисса. Она очень добрая и умеет хранить тайны. Я не могу без нее обойтись. Она так хорошо понимает мои чувства. Да, понимает!
— А другие? Те, кто тебя шантажировал?
— Они не знают про Тома, — ответила Кэтрин Говард. — Я говорю о Джоан Балмер, Кэтрин Тилни, Элис Рестволд и Маргарет Мортон. А… еще мой секретарь Фрэнсис Дерехэм — я тебе о нем говорила. Все они были со мной в Ламбете. Старая герцогиня не очень-то следила за своими воспитанницами. Иногда мы вели себя не вполне пристойно. Но, взяв их на службу, я заставила их прикусить язычки. Теперь они не опасны, Нисса, можешь не беспокоиться.
— Но есть ведь и другие, кто знал тебя в Ламбете? — — Да, конечно, — кивнула Кэт, — но я не могла предлагать им места — это выглядело бы по меньшей мере странно. В конце концов, не могу же я принять на службу всех, кто знал меня до замужества. Они это понимают. — Повернув, королева пошла в сторону лагеря. Их откровенная беседа подошла к концу.
Кэтрин Говард стоит на краю пропасти и сама этого не понимает, осознала Нисса. Создавшееся положение внушало ей ужас. Им с Варианом нужно поскорее убраться отсюда. Они должны уехать в Винтерхейвен до того, как король дознается до правды и обрушит на них свою месть. Нисса больше не в состоянии носить это в себе. Она расскажет обо всем Вариану. В Эмфилле они должны покинуть двор. Если они исчезнут из поля зрения, король не вспомнит о них. Кэт не стала обещать, что порвет с Томом Калпепером. Когда ее поймают — а рано или поздно это неминуемо произойдет, — то пусть по крайней мере де Винтеры не несут за нее ответственности. Нисса уже не могла думать ни о чем, кроме бегства.