– Разумеется, вы! Не говорите, что не помните эту даму, ведь она проработала у вас целых полгода… Пока вы ее не выгнали, если не ошибаюсь?
Лицо Шариповой, круглое от природы, вытянулось, придавая и без того некрасивой женщине сходство со старой лошадью.
– Хорошо, – проговорила она после паузы. Голос ее слегка дрогнул, но майору приходилось признать, что она держится удивительно стойко. – Да, Яна и вправду работала у нас лаборанткой, но недолго. Пришлось ее уволить, так как обнаружилось, что стали пропадать кое-какие дорогие реактивы. Подозрение пало на нее как на новенькую, да еще и манеры…
– Валентина Шакировна, давайте не будем вводить друг друга в заблуждение! – развел руками Карпухин. – Вы ведь знали, что Яна и профессор…
– Я знала, что Яна Ерошкина – девица себе на уме, – не дала ему договорить Шарипова. – И я видела, как она пытается обхаживать Якова Борисовича, однако мне и в голову не могло прийти…
Карпухин решил сменить тему, пока и. о. еще не до конца опомнилась.
– Валентина Шакировна, а что вам известно о связи Якова Кармина с фармакомпанией ЗАО «Медресурс»?
– «Медресурс»? – встрепенулась Шарипова. – Почему вы спрашиваете?
– Значит, вам знакомо это название, – констатировал Карпухин. – Профессору, как оказалось, принадлежало значительное количество акций этой фирмы.
– Правда? Это… все меняет.
– Вы о чем?
Поднявшись с места, Шарипова прошлась по кабинету вдоль длинного окна, за которым вовсю лил дождь. Погода стояла по-настоящему весенняя – то есть прямо-таки отвратительная, и майор уже дважды успел промокнуть до нитки, мотаясь по городу. Наблюдая за порывистыми, неуклюжими движениями и. о., Карпухин не уставал дивиться тому, как мало привлекательности дал господь бог этой женщине. Маленького роста, кургузая, с широким тазом и короткими ногами, она походила на глиняную фигурку, вылепленную неумелым мастером. Вечно растрепанная прическа, некрашеные волосы, с обильной сединой и темные, слегка навыкате глаза делали ее похожей на Крупскую в не самые лучшие времена.
– Вы что-то знаете, Валентина Шакировна? – снова спросил майор, видя, что женщина не торопится с ответом.
– Понимаете, это не совсем удобно – после смерти Якова Борисовича…
– И все же? Вы должны понимать, что речь идет об убийстве.
– Об убийстве? То есть сомнений не осталось?
– Боюсь, что нет: Кармин не сам спрыгнул с платформы, и теперь очень важно выяснить все подробности того, что предшествовало его гибели. Вы знаете, что из дома профессора забрали компьютеры?
– Д-да, что-то слышала… Вы полагаете, смерть профессора могла быть связана с его деятельностью «теневого» консультанта правительства?
– Погодите-погодите! – пробормотал майор, переставая что-либо понимать. – Насколько я знаю, должность «теневого» консультанта в области вирусологии и иммунологии до недавнего времени занимал Антон Громов?
– Это так, но вы, думаю, в курсе того, что с ним случилось?
– В общих чертах, – уклонился от прямого ответа майор. – Почему же вы раньше не упоминали об этом?
– А вы не спрашивали, – спокойно ответила Шарипова, и Карпухин отметил, что если она и была несколько шокирована в начале беседы, то теперь полностью овладела собой. – Кроме того, сказать вам означало бы подставить Антона, а мне этого не хотелось…
– Получается, Громов освободил место, и Кармин его тут же занял?
– Я не очень знакома с процедурой…
– И все же вы знаете о связи профессора с правительственными кругами?
– Весьма ограниченно, – затрясла головой Шарипова. – Само название «теневой» подразумевает, что об этом распространяться не следует. Яков Борисович рассказал мне лишь потому, что на адрес лаборатории приходила корреспонденция соответствующего рода и ее нужно было немедленно передавать ему лично в руки.
– Антон Громов тоже знал, что Кармин его… подсидел?
– Понятия не имею! И я абсолютно уверена, что все было отнюдь не так, как вы изволили выразиться, – что значит «подсидел»?! Антон ушел, и кто-то, по определению, должен был занять его место…
– Вы, по-видимому, не одобряете подобную деятельность?
– Какое я имею право одобрять или не одобрять то, что делает начальство? Однако мне кажется, что такие вещи здорово отвлекают от основной работы и, кроме того, создают дополнительные условия для коррупции в нашем и без того коррумпированном обществе!
– Коррупции? – широко раскрыл глаза майор, словно не представляя, о чем идет речь.
– Ну конечно! Разве вы не понимаете, какие деньги крутятся в тех сферах?
Женщина подняла глаза к потолку, словно сквозь него можно было увидеть, как некие небожители распределяют пачки денег на разнообразные сферы деятельности, не забывая и о собственном кармане.
– Я слышал, что Кармина считали честным и принципиальным человеком? – бросил провокационную реплику Карпухин.
– Несомненно! – ни секунды не колеблясь, отреагировала Шарипова. – И ему стоило немалых трудов отбиваться от весьма заманчивых предложений нечистых на руку дельцов от фармацевтики.
Гладкость речи новой главы лаборатории и то, как быстро она находилась с ответом на скользкие вопросы, невольно вызывали у майора уважение к мощному интеллекту ученой.
– Насколько хорошо вы знакомы с работой вашего покойного шефа в качестве «теневого» консультанта?
– Совершенно не знакома, – покачала головой Шарипова. – Яков Борисович не любил распространяться на эту тему.
– И все же вы знали о его назначении?
– Лишь постольку-поскольку: я понятия не имела, чем конкретно занимался Яков Борисович в тот или иной момент, но его часто вызывали в Москву на консультации, поэтому скрывать это не только не имело смысла, но и не представлялось возможным.
– А почему именно он, как вы полагаете? Разве в стране мало людей с теми же регалиями, столь же заслуженных и компетентных?
– Вы правы, немало, – согласилась Шарипова. – Однако тут имели значение многие факторы, в том числе знакомства в определенных кругах, научные публикации, непременно мелькавшие в иностранных медицинских или биологических изданиях, а также соответствующая конъюнктура, ведь не всякая научная работа может заинтересовать Министерство здравоохранения, какой бы важной и перспективной она ни казалась.
– И что, конкурентов не было?
– Ну почему же? – пожала плечами завлабораторией. – Были, и много – один Рыжов чего стоит! Но у него, как бы это выразиться… существуют некоторые проблемы личного характера, а правительству требуются люди благонадежные во всех смыслах.
«Интересно, – с изумлением подумал Карпухин, услышав знакомую фамилию. – Очень интересно!»
– А что за личные проблемы, если не секрет, помешали этому Рыжову занять место консультанта?