Попив чаю, мы с Шиловым расположились на моей полке, а медсестра улеглась напротив, осторожно расположив больную ногу на свернутом в рулон одеяле.
– И что теперь? – тихо спросил Олег.
– Понятия не имею! Карпухин – отличный следователь и в любом случае доведет дело до конца.
– Ты имеешь в виду расследование гибели Рубина или незаконное распространение медикаментов в «Сосновом раю»?
– Скорее, первое, со вторым определенно проблем будет гораздо больше, – вздохнула я. – В любом случае, жене Рубина станет легче оттого, что его имя наконец очистится от грязи: он никого не насиловал и даже не пытался это сделать! Безупречная репутация послужит ей утешением в ее го…
Я запнулась, услышав странный звук, долетевший до нас с полки Ольги. Этот звук походил то ли на всхлип, то ли на смешок.
– В чем дело? – нахмурившись, спросила я.
– Да нет, извините, – пробормотала медсестра, но я не могла так это оставить.
– Нет уж, Оля, говори, раз начала!
– Ну, это я насчет безупречной репутации…
– А что с ней? Мне казалось, что тебе нравился Геннадий Рубин?
– Конечно, нравился! Он был добрый, приятный мужчина, хороший профессионал. Но вы говорили о его жене, и я подумала…
– Что ты подумала? – начала раздражаться я, так как девушка опять замолчала, словно требуя, чтобы я вытягивала из нее слова, как Торквемада – показания из мучеников Святой Инквизиции.
– Геннадий Борисович вовсе не был таким уж скучным человеком, как могло показаться, – уж я-то его знала!
– Скучным? – переспросил заинтригованный Шилов. – Что это значит?
– Я помню, как ты, говоря о Рубине и Донской, поставила под сомнение саму возможность его влечения к такой женщине, как она, – проговорила я, начиная догадываться. – Ты сказала, что ему нравились дамы другого типа, имея в виду кого-то конкретного?
– Нет, я ведь вам уже сказала, – пожала плечами Ольга. – Но я точно знаю, что у Геннадия Борисовича была любовница!
– То есть, – уточнил Шилов, – вы знаете о существовании любовницы, но понятия не имеете, кто она?
– Вот именно. Пару раз я слышала, как они общались по мобильнику.
– А откуда ты знаешь, что он разговаривал не с женой? – спросила я.
– Агния, так с женами не разговаривают!
– Так – это как же? – заинтересовался Шилов, и я пихнула его локтем в бок, но Ольга уже ответила:
– Жен не называют «кисоньками» и «лапушками», не планируют встретиться с ними подальше от людских глаз… И еще – им не покупают дорогущие подарки, если, конечно, нет особого повода!
– Значит, Рубин покупал кому-то подарок? А как ты узнала об этом?
– Видела. Когда я однажды вошла в его кабинет, Геннадий Борисович что-то держал в руках и внимательно эту вещь рассматривал. При моем появлении он поспешно сунул предмет в карман пиджака, висевшего на спинке стула. Я не удержалась и пошарила там, улучив минутку. Это оказался небольшой бархатный футляр, а внутри – золотой браслет с рубиновой застежкой, очень стильная вещица!
– Может, все-таки он купил подарок жене? – не сдавался Шилов. – А что касается ласковых прозвищ – да, конечно, мало кто так общается в семье, но ведь все люди разные, в конце концов!
– У него была любовница! – упрямо поджав губы, повторила Ольга.
И тут мне кое-что пришло в голову.
– Послушай-ка, – торопливо заговорила я, – помнишь, ты рассказывала, что в день убийства к Рубину приходила женщина?
Девушка кивнула.
– Это могла быть его любовница?
– Не знаю… Возможно.
– Голос ты не смогла узнать…
– Из-за звукоизоляции!
– И все же, ты уверена, что это была именно женщина?
– Да.
– Это могла быть Анфиса?
– Анфиса?!
Ольга вдруг резко откинула голову назад и звонко расхохоталась.
– Да вы что, Агния?! – воскликнула она, немного успокоившись и глядя на меня увлажнившимися от смеха глазами. – Анфиса, эта вобла сушеная? Да никогда! Кроме того, она, кроме своего Дениски, ни на кого даже и не глядит – тоже, нашла себе героя с перепоя…
– Значит, это кто-то из пациенток?
– Может, и так, – пожала она плечами. – На Геннадия Борисовича многие обращали внимание, ведь он был мужчина видный, хоть и старый уже.
Рубину едва-едва перевалило за пятьдесят, но двадцатишестилетней Ольге он, должно быть, и в самом деле казался стариком.
– Вы расскажете об этом его жене? – посерьезнев, спросила она.
– А что?
– Может, не надо, а? Зачем зря ее расстраивать? Умер мужик, и делу конец – пусть считает себе, что всю жизнь прожила со святым!
Наша беседа о Рубине и его таинственной посетительнице заставила меня задуматься еще кое о чем. Лицкявичус по телефону упомянул о том, что Артур Степанов как-то выбивается из общего ряда людей в списке Кадреску, и это ставит его и Карпухина в тупик. Поначалу я пропустила это замечание мимо ушей, но сейчас решила задать вопрос, раз уж Ольга так разболталась.
– Оля, при поступлении в «Сосновый рай» пациенты обычно сдают анализы?
– «Гости», – поправила меня девушка. – Да, сдают, причем делают не только клинический, но еще и биохимический и анализ на гормональный фон.
– Не хило! – буркнул Шилов.
– Это же не обычная больница, – пояснила Ольга. – Люди приходят туда, чтобы выйти через пару недель и выглядеть на все сто – а это дело нешуточное!
– А случалось ли такое, – продолжала я, – что в анализах па… «гостей» обнаруживали следы наркотиков?
– Ну-у-у, пару раз бывало, – протянула Ольга. – Но мы таких не принимаем, просим, чтобы сначала прошли детоксикацию, то же самое и с алкоголиками. Это настоящая проблема, ведь мы имеем дело в основном со знаменитостями, а они снимают стресс сами знаете как! Но мы же не специализируемся на выведении из запоя и лечении от наркотической зависимости, поэтому при поступлении в «Сосновый рай» наш «гость» должен быть абсолютно чист.
– Понятно. А как насчет Артура Степанова?
– Этого актера из «Надежных парней»? А что с ним такое? Он, по-моему, вполне милый…
– Как насчет его образа жизни – наркотики, алкоголь?
– Алк… да вы что?! Артур Степанов же помешан на здоровом образе жизни!
– И в чем это выражается?
– Да во всем! Каждое утро, независимо от погоды, он пробегает по шесть-семь километров, ежедневно проводит в тренажерном зале не меньше двух часов, делает все процедуры – душ Шарко, кислородные ванны, гидромассаж, обычный массаж… Да, кстати, Артур – вегетарианец, поэтому ест он в основном зеленую пищу, а по утрам всегда заказывал коктейль из шпината и свеклы.