– Простите, боюсь, я немного заблудилась. Вы не подскажете, как попасть к заведующему ортопедическим отделением?
Наверное, родственница пациента, подумала я, потому что, судя по уверенным движениям незнакомки, она вряд ли испытывала проблемы с опорно-двигательным аппаратом. Олег каждый день принимал десятки людей, приходивших по поводу своих родных, которые не имели возможности попасть на прием, так как не могли передвигаться самостоятельно.
– Я вас провожу, – сказала я. Мне все равно нужно было в ординаторскую, а она располагается рядом с кабинетом Олега.
Мы вошли в небольшой зальчик, куда выходили двери трех кабинетов – заведующего, ординаторской и сестринской, и именно в этот момент вышел Шилов в сопровождении Гоши, который должен был ассистировать ему на сегодняшней операции на коленном суставе.
– Большое вам спасибо, – улыбнулась мне незнакомка и стремительным шагом направилась к Олегу.
– Вот я и приехала, милый! – радостно произнесла она и чмокнула его в щеку. – Думала, что не доберусь!
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и сделать вид, что ничего особенного не происходит.
– Я вас догоню, – сказала я и нырнула в дверь ординаторской. Там, на мое счастье, никого не оказалось, и я смогла перевести дух.
Так вот, значит, как выглядит жена Олега! Я ни секунды не сомневалась, что это она. А чего я, собственно, ожидала? Между людьми частенько возникают проблемы, они думают, что приняли решение раз и навсегда, а потом выясняется, что кто-то что-то не так понял, сказал, не подумав… Может, поразмыслив, Марина и Олег поняли, что напрасно разбежались, и решили начать сначала? Вот только почему он мне даже не намекнул на возможное развитие событий? Из разговоров с Олегом я поняла, что между ним и его женой все кончено, а она запросто появляется в больнице и ведет себя так, словно они только вчера расстались.
Нет, я вовсе не ожидала, что мы с Олегом поженимся, станем жить счастливо и умрем в один день (хотя бы потому, что мой личный статус так и оставался до конца не ясным). Однако мне казалось, что я имею право на честность с его стороны! Если Марина и он еще не до конца решили, будут ли вместе или разойдутся окончательно, почему не сказать мне об этом прямо? Ведь меня не смущал тот факт, что Роберт женат! Ну, разве что немного, когда я встречалась с его женой, то спрашивала себя, чего еще ему нужно при такой замечательной половине… А может, я сама себя обманывала, уверяя, что ни на что не рассчитываю? Вероятно, я слишком расслабилась именно потому, что нашла того, кто мне действительно нужен, но так боялась ошибиться, что урезонивала себя, напоминая о возможности окончания этих почти идеальных отношений. И тем не менее не была к этому готова!
Я специально тянула время, чтобы появиться в операционной перед самым началом работы, когда вся бригада будет уже в сборе, и Олег не сможет урвать момент для разговора со мной. Я не сомневалась, что он попытается все мне объяснить, но не хотела давать ему шанс: лучше всего закончить нашу love-story прямо сейчас, пока еще остались пути к отступлению. В конце концов, я работаю в этой больнице уже очень давно – начала задолго до того, как Шилов возник на горизонте, – и не собираюсь уходить только потому, что короткое время спала с ним. Черт подери, он ведь не моим отделением заведует, а потому не может считаться начальником. Значит, я не совершила ничего предосудительного и могу продолжать спокойно работать.
Сразу же по окончании операции я быстренько рванула к дверям. Шилов устремился за мной, но тут в проем просунулась голова медсестры.
– Агния Кирилловна, вас главный вызывает! – крикнула она и многозначительно поджала губы, одновременно закатывая глаза, показывая, что надо идти «наверх».
Я боялась разговора с главным, но объяснения с Олегом страшили меня гораздо больше, поэтому я с готовностью последовала за медсестрой, на ходу срывая с себя операционный халат.
В кабинете главного мне приходилось бывать всего пару раз. На самом деле никому не захотелось бы часто туда захаживать, ведь в основном это было связано с чем-то неприятным. Сергей Никандрович Добров никак не соответствовал своей фамилии, являясь человеком довольно вздорным, язвительным и даже грубым. Он держал своих подчиненных в ежовых рукавицах, и они боялись перечить ему, даже когда он был не прав. Единственным его слабым местом, на мой взгляд, была любовь к хорошеньким женщинам, и я имела возможность убедиться, что женские чары действуют на него безотказно. Но те случаи – другое дело, ведь я просто попадала под горячую руку, а потому, уверенная в своей правоте, легко избегала нагоняя. Теперь же я с тяжелым сердцем переступала порог кабинета Доброва, чувствуя себя со всех сторон виноватой – главным образом потому, что продолжала покрывать Роберта. Я знала, что главный в курсе того, что происходило в отделении ортопедии и травматологии на протяжении того времени, что им управлял Ивахин, и смотрел на это сквозь пальцы, так как покойный зав когда-то являлся одним из его преподавателей в Военно-медицинской академии и их отношения были приятельскими. Думаю, что и сам Добров не чуждался маленьких «нарушений», которые кормили врачей, и я была искренне удивлена, что завом травматологии неожиданно стал Шилов, а не Роберт Караев: все знали, что они с главным тоже в неплохих отношениях.
Как и ожидалось, Добров пребывал в скверном настроении.
– Ну и что там у вас происходит? – сразу же спросил он, не ответив на мое приветствие.
Я решила прикинуться дурочкой: в большинстве случаев общения с авторитарными, грубыми людьми этот метод срабатывает.
– В смысле, Сергей Никандрович? – вскинув брови, переспросила я.
– Вы хотите сказать, что понятия не имеете, зачем я вас вызвал, Агния Кирилловна?
О, а вот это уже прогресс – он помнит мое имя!
– Нет, почему же, – пожала я плечами, присаживаясь на стул, хотя мне этого никто не предлагал. – Полагаю, это имеет отношение к смерти Розы Васильевой?
– Вы правильно полагаете, – едко ответил главный. – Что вам известно об этом деле?
– Ровно столько, сколько знают отделения реанимации и травматологии: Роза Васильева умерла от обширной ТЭЛА.
Добров повернулся ко мне в анфас (до этого он сидел боком, почти не глядя на меня, словно демонстрируя таким образом свое величайшее недовольство).
– А вот ее родичи, понимаете ли, считают иначе! – стукнул он рукой по столу. Очевидно, сила удара оказалась слишком велика, и главный поморщился, потирая ребро ладони. – Под ударом находятся сразу два отделения моей больницы, и пострадать могут многие. Нам, как вы наверняка понимаете, такое положение дел чрезвычайно невыгодно!
– Разумеется, – смиренно склонила я голову.
– И вы понимаете, что должны сделать все, чтобы Васильевы, подавшие на нас в суд, оказались не правы?
– Конечно, Сергей Никандрович. Только я, честно говоря, не вижу, как могу помешать им делать то, что они хотят? Отчет патологоанатома говорит о том, что оснований для иска нет: гибель пациентки вряд ли могла стать результатом проведенной операции…