– Именно. Избавившись от алкогольной зависимости, мне пришло в голову выяснить, сколько еще в Питере таких, как я. В этом здорово помог Интернет: я почитала газеты за последние несколько лет, залезла в блоги и поняла, что надо срочно что-то делать: людям необходима действенная помощь, но они могут только кричать о своих проблемах в пустоту.
– Как же вы решились? – поинтересовался Кадреску. – В таком деле ведь необходимы не только организаторские способности, но и определенная квалификация, а без этого можно навредить, а не помочь!
– Вы правы, – согласилась Альбина. – Поэтому я начала с простого – вступила в переписку с некоторыми собратьями по несчастью. Поначалу мы всего лишь делились своими переживаниями, пытались поддержать друг друга, но это все равно оставалось виртуальным общением, а для реальной помощи требовались личные встречи. И я пошла учиться.
– На психолога?
Альбина кивнула.
– Было очень тяжело, ведь на учебу нужно время, да и за нее приходилось платить. Тем не менее я справилась и постепенно поняла, что многое делала неправильно. Потихоньку работа с моими виртуальными знакомыми превратилась в регулярное общение, и я решила, что пора нам организовываться. Вспомнив слова бывшего мужа, постоянно повторявшего, что нам нужно «начать все сначала», я придумала название для клуба – «Начни сначала». На мой взгляд, это звучит как призыв к действию, к выходу из затяжной депрессии.
– И насколько успешна ваша деятельность? – спросил Леонид. Меня даже заинтриговал его неподдельный интерес к происходящему: обычно апатичного патологоанатома было просто не узнать! – Многим удалось помочь?
– «Начни сначала» полноценно функционирует уже около пяти лет – в этом году мы отмечаем первый значимый юбилей, – улыбнулась Альбина. – За это время мы сохранили двенадцать семей и помогли двадцати семи человекам вылечиться от алкоголизма. Мы оказываем не только психологическую поддержку, но и обеспечиваем сопровождение, если это необходимо.
– Что это значит? – удивилась я.
– Ну, например, пациента явно «залечили» в какой-то больнице, и либо он сам, либо его родственники не представляют, как помочь исправить ошибки в лечении. Мы направляем человека к хорошему специалисту, помогаем обратиться в социальные органы для получения денег на операции или пытаемся собрать деньги своими силами.
Так, в приятной беседе, подошло время непосредственно для пикника. Мяса и рыбы оказалось более чем достаточно, некоторые принесли салаты, огурцы и помидоры, свежую зелень, и тарелки быстро наполнялись. Я чувствовала себя неудобно, так как ничего съестного с собой не захватила, но, к моему удивлению, Леонид и тут оказался на высоте, притащив из машины три бутылки «Шардоне», минеральную воду и апельсиновый сок. Я заметила, что некоторые из присутствующих избегают пластиковых стаканчиков с вином, предпочитая воду или сок, и сделала вывод, что они, видимо, как раз из бывших алкоголиков. Альбина тоже не пила, но за нашим импровизированным «столом» все равно царило хорошее настроение: мы сидели на траве по-турецки и уплетали вкусно приготовленную пищу. Постепенно опасения насчет того, что нас начнут «обрабатывать» и пытаться подсунуть литературу сомнительно содержания, улетучились.
Через некоторое время я увидела, что среди сидящих вокруг есть два или три человека, почти не притронувшихся к еде. Одна молодая женщина, казалось, только что поднялась с постели и забыла причесаться и умыться – таким опухшим было ее лицо и такими неопрятными выглядели светлые волосы с сильно отросшими темными корнями. Она неохотно ковырялась пластиковой вилкой в великолепном куске форели, словно питала отвращение к самому виду пищи. Судя по ее иссохшему телу, так оно и было на самом деле. Еще я обратила внимание на мужчину лет шестидесяти – очень больного на вид человека, который постоянно подозрительно оглядывал наш кружок, словно в поисках чего-то или кого-то.
– Интересно, – шепнула я на ухо Леониду, – трапезой все и закончится, или мы все же увидим и услышим что-то полезное?
– Вам что, не нравится еда, Агния? – вопросом на вопрос ответил Кадреску.
– Нравится…
– Вот и наслаждайтесь, и пусть все идет своим чередом.
Он оказался прав. Обед подходил к концу, и я заметила, как люди, сидящие рядом с теми, на кого я обратила внимание, стали постепенно отодвигаться от них, создавая больше свободного пространства. Альбина вытерла полные губы салфеткой и, откашлявшись, произнесла:
– А теперь, думаю, пришло время дать слово нашим гостям.
На мгновение я испугалась, что она имеет в виду нас с Леонидом, но потом поняла, что это не так: руководительница группы обращалась к той самой неухоженной молодой женщине. Та затравленно озиралась по сторонам, ища поддержки, но народ, хотя и смотрел на нее с явным сочувствием, похоже, помогать не собирался. Тогда Альбина сказала:
– Позвольте представить вам всем Ольгу Ладыгину. Она связалась с нами на форуме, и мы пригласили ее посетить наше собрание. Но у нас есть условие, о котором Ольга предупреждена: каждый должен сам рассказать о своей проблеме. Начинайте, пожалуйста: здесь только друзья, Оля, и вам совершенно нечего бояться.
Женщина, испытывая неловкость, пробормотала:
– Да я не знаю, что говорить-то…
– Для начала то, о чем вы написали на форуме, – подбодрила ее Альбина. – А там посмотрим.
С трудом преодолевая скованность, Ольга начала свой печальный рассказ. Два года назад, в декабре, ее девятилетнего сына госпитализировали с диагнозом острый аппендицит. Он попал в хирургическое отделение больницы, и операция вроде бы прошла в штатном режиме. Через шесть часов самочувствие ребенка стало ухудшаться. Реанимационная терапия ничего не дала. Спустя двое суток мальчик умер. Почему рядовая операция закончилась смертельным исходом? Ответ на этот вопрос не могли дать довольно долго, а несчастная мать все ходила по инстанциям в поисках справедливости. Миновал январь, наступил февраль, а дело не двигалось с мертвой точки. Только в марте по ее заявлению возбудили уголовное дело. Судебно-медицинская экспертиза установила, что причиной смерти явилась острая легочно-сердечная недостаточность, развившаяся вследствие гипоксической комы и отека головного мозга, которые, в свою очередь, появились в результате передозировки анестезиологического пособия.
– А потом стали происходить странные вещи, – говорила Ольга, и ее голос, поначалу слабый и неуверенный, постепенно набирал силу. – Дело приостановили, как они сказали, «в связи с неустановлением лиц, подлежавших привлечению к ответственности в качестве обвиняемых». Мы с мужем не отступали, и по нашему требованию следователь вновь его возобновил, но расследовалось оно ни шатко ни валко. И все вновь закончилось приостановлением, как будто ребенок получил передозировку где-то в подворотне, а не в больнице! – И Ольга, до сих пор с трудом сдерживающаяся, разрыдалась. Сидящий рядом мужчина придвинулся поближе и положил руку ей на плечо. Бросив взгляд на Альбину, я увидела, что ее глаза полны слез, а губы слегка подрагивают.