Андрей Двинятин называл малыша Счастливчиком, что было логично с точки зрения дословного перевода его имени, но не фактов. На самом деле малышу не повезло, он родился с патологией рогового слоя на ногах. Сразу после рождения никто этого не заметил. Через несколько месяцев сотрудники зоопарка увидели, что Лаки ходит, слегка пошатываясь, и спохватились: нужно оперировать.
Операции у слонов — дело опасное, они плохо переносят наркоз. Следовало подождать, во-первых, пока слоненок подрастет. И во-вторых — собрать лучших специалистов.
Наконец этот день настал.
Животное весом в тонну — не слишком удобный пациент, но что делать? Придумали подогнать два автокрана, чтобы приподнимать спящего Лаки, для этого крышу слоновника пришлось разбирать. Обе команды опытных ветеринаров сгрудились у ног слоненка и с помощью специальных напильников и резцов счищали роговые наросты на стопах. Слоненок полулежал, зависший на стропах, будто не до конца приземлился после прыжка с парашютом, и был к тому же весь в датчиках с присосками. Возле них дежурил один из медиков, следя за показателями пульса и дыхания.
Немного в стороне директор зоопарка отвечал на вопросы. Журналисты записывали на диктофоны, что операция называется «ортопедическая расчистка роговых чехлов» и если ее не сделать, то в кровь животного может попасть инфекция, а там недалеко до гангрены, и… Рассказчик пугал будущих читателей материала сведениями о том, что даже большие слоны с трудом переносят наркоз, и по статистике половина животных умирает из-за невозможности точно угадать дозу усыпляющего препарата.
Когда устрашающая научная информация закончилась, в ход, для равновесия, пошли истории и байки.
— Наш Лаки — незаурядная личность! — сказал директор. — У него первоклассное чувство юмора. Он тихонько подходил к ограде, просовывал хобот к соседу-носорогу и оглушительно трубил ему в ухо.
— Какой милый, в самом деле!..
— Носорог вскакивал с места и давай круги по своей площадке наматывать! Несется бронированная туша, земля дрожит… Зрелище собирало толпу зрителей, хотя близко к нему не подойдешь. Дело в том, что у носорога в вольере лужа была такая специальная, невысыхающая, и из-под ног у ошалевшего животного летели брызги.
— А Лаки что?
— Слонишка ждал, пока носорог успокоится и снова заляжет. Потом опять дудку свою просовывал — и все сначала.
— А что носорог? Терпел? У него нервного срыва не было?…
На этот «опрос слушатели получить ответа не успели. Мужчина, следивший за датчиками, крикнул:
— Дыхание остановилось! Пульс замедляется!..
Следовало очень быстро решить, как спасти положение. Врачи разом засуетились, заговорили на разных языках. «Надо бы изменить позу Счастливчика», — только успел подумать Двинятин, как сзади послышался хорошо знакомый ему голос:
— Посадите его на попу! Иначе ваш слон задохнется!
Все обернулись на русскую речь и увидели элегантную женщину небольшого роста, озабоченно смотревшую на слоненка.
Андрей, не тратя времени на удивление и объяснения, — все потом, потом, сейчас главное жизнь пациента, — крикнул крановщикам, что им нужно делать. Загудели лебедки. Врачам пришлось бросить своп инструменты и придерживать слоненка…
Не прошло и минуты, как передняя часть туловища приподнялась выше задней. Лаки снова задышал. Все дружно и с облегчением вздохнули: критическое состояние миновало. А тут и операция закончилась.
Но Лаки все никак не выходил из наркоза, почти не реагировал даже на дерганье за хвост и хобот. Непременно нужно было, чтобы после наркоза он открыл глаза и встал, а ремни потом постепенно снимут.
И снова вмешалась женщина.
— Устройте ему душ!
Андрей кивнул и махнул рукой, сказал что-то по-английски. Работники зоопарка быстро притащили шланг для полива лужаек. Под шипящими струями воды малыш открыл сначала один глаз, потом другой, затем пошевелил своими большими морщинистыми ушами и встал. Его слегка пошатывало после наркоза, но он, хоть и нетвердо, все же держался на ногах.
Зрители захлопали в ладоши, врачи разогнули спины и заулыбались. Женшину обступили любопытные.
— Вы ветеринар? — спросили ее по-русски.
Двинятин, расталкивая коллег и журналистов, подошел к Вере и крепко, никого не стесняясь, поцеловал ее.
— Нет, — сказал он через минуту. — Она жена ветеринара.