Наплававшись и наигравшись с Паем, который все норовил схватить Веру и Ольгу за купальник и вытащить из воды, компания вывалилась на берег. Промокая себя полотенцем, Вера блаженно вздохнула, обращаясь к фео-досийцам:
— Вы даже не понимаете, как хорошо жить у моря!
— Тобто как это «не понимаем»? — хитро прищурился Жаровня. Он все посматривал на знакомую своего друга оценивающе и пару минут назад уже успел потихоньку показать Андрею, что одобряет его выбор.
— Ну, если и понимаете, то привыкли к этой красоте. — Вера растянулась на топчане, подстелив полотенце. — Вижу, вы уже курить хотите, мы с Галей вас, ребята, отпускаем, чтоб не дымили тут.
— Ну! Как догадалась?! — шумно удивился Иван, доставая пачку сигарет, а Андрей тихонько рассмеялся. Он с удовольствием разглядывал Веру, стараясь только не пялиться слишком открыто.
— Вы знаете, Вера, — включилась в разговор Галина, — не так уж мы и привыкли. После Екатеринбурга здесь замечательно живется.
— О, так вы с Урала! У меня в Екатеринбурге много знакомых. А сюда как попали? Если не секрет, конечно,
— Какой там секрет, — махнула рукой Галя. Вера ей понравилась, и она охотно болтала, пока мужчины курили в сторонке. — В Феодосию мы с Иваном переехали совсем недавно, пять лет назад. Ой, знаете, как мы любим все выращивать! Может, потому нам в Крыму так хорошо. Даже в уральском климате мы умудрялись разводить маленькие садики-огородики, высаживали их возле нашего многоквартирного дома. Такие маленькие зеленые оазисы, для души и для радости глаз. Соседи сперва крутили пальцем у виска, а потом многие приходили любоваться на наши островки зелени. У всех-то дворы заасфальтированы, и свободные места занимают гаражи, а тут мы со своей зеленью... А здесь жили две мои тетки. Там, на Урале, у нас не складывалось, и они нас сюда переманили. Я не жалею, здесь хорошо, зимой вот только с работой тяжело. Но тепло и сытно, тем более участочек свой, а у Ивана маленькая кафешечка. Мама осталась на Севере, это и хорошо, — Галя оглянyлacь на мужа украдкой, — мы не очень ладим. Да и с братом тоже... Хотя он ни при чем... Жаль вот только, что одна тетушка моя умерла, царство ей небесное. Зато участок мы получили благодаря ей. Осталась теперь только тетя Катя, Екатерина Павловна.
Лежавшие на соседнем топчане в обнимку Оля и Кирилл повернули растрепанные головы. Кирилл сказал:
— А мы знаем одну Екатерину Павловну. Мы вчера у нее квартиру сняли, на улице Карла Либкнехта, в самом центре.
— Ой! Это же моя тетя и есть, — обрадовалась Галина, — ну надо же, какое совпадение! Ваня, иди сюда!
Жаровня приблизился к компании, так же шумно порадовался за киевлян и объявил, что лучшего места они во всей Феодосии найти не могли.
-- Вот такая тетка! — кричал он, размахивая могучими руками. — Будете у нее в квартире как у Христа за пазухой! А то давайте к нам! Накормим своим, домашним, вон вы какие тощие, горожане, аж синие!
— Зато худые, на одном топчане помещаемся, — отшучивалась Оля, — и экономия опять же, пропитания нам нужно впятеро меньше!
Под возникший смех и галдеж Вера, в свою очередь, разглядывала Андрея. Он казался худощавым по сравнению с армейским другом, в его стройном теле не было ни капли жира. Мышцы рельефно прорисовывались при каждом движении, но в меру, и вообще в нем всего было в меру: не слишком высок или мал, не болтлив и в то же время не молчун. Обращала на себя внимание необыкновенная координация его движений. Каждый жест был абсолютно точен и экономен. Такое Вере не часто приходилось видеть, и она смотрела на него во все глаза.
Андрей заметил этот взгляд и превратился, как многие мужчины в такие минуты, в мальчишку — этакого Тома Сойера, который ходил на руках и выкидывал всякие коленца перед девочкой Бекки Тэтчер.
— Иван, а давай-ка разомнемся, по старой памяти. А? — спросил он.
Иван обрадовался.
— О! Конечно, давай! Я тут совсем заржавел.
Они отошли в сторонку, в свободное от топчанов и пляжников место. Жаровня страшно выпучил глаза, рыкнул и понесся на Двинятина. Когда они сблизились, Андрей, казалось, просто шагнул в сторону, но Иван покатился по песку. Никто, и Вера в том числе, не заметили никакого движения. Поднимая тучу песка, Иван вскочил и вновь налетел на Андрея.
Оля с Кириллом, смешно приоткрыв рты, смотрели на потасовку. Мать семейства на секунду заволновалась, но лишь на секунду. В глазах друзей было мальчишеское бесшабашное веселье, и больше ничего. Она обратилась к жене Ивана:
— Ребята служили в воздушно-десантных войсках?
— Точно, — подтвердила Галина.
А «цирковое представление» продолжалось. Вокруг столпились пляжники, в основном молодежь, и возгласами «вау!» и «упс!» выражали свое отношение к происходящему. Мокрый от пота, Иван продолжал наскакивать на Андрея, тот неуловимыми и точными движениями валил его на песок. Казалось, он играет, зная заранее каждый шаг противника и успевая раньше. Это было удивительно: мощный, широкий, мускулистый Иван ничего не мог поделать с поджарым противником, он страшно рычал и кричал, подбадривая себя, но все было тщетно. Наконец Жаровня длинной волосатой рукой изловчился зацепить Андрея за ногу, потом подхватил его на плечи, причем схваченный противник лишь расхохотался. Иван легко, будто ноша ничего не весила, с воплем понесся к воде, и оба рухнули в зеленую волну.
Вскоре довольный и мокрый Андрей, промокая полотенцем лицо и усы, осторожно присел на краешек топчана, где отдыхала Вера. Кирилл хотел было выразить свой восторг и попросить показать приемчик, но Оля eго незаметно ущипнула, и парень только кашлянул.
— Вера, — сказал Андрей, — я о вас совсем ничего не знаю, а хотелось бы узнать побольше. Это не будет слишком нагло с моей стороны?
Вера лукаво покачала головой.
— Вовсе нет. Мне ведь тоже о вас почти ничего не известно. Ну вот, стало ясно сейчас, что вы мастер айкидо.
Андрей удовлетворенно улыбнулся, но при этом сумел как-то смущенно пожать плечом — дескать, какой там мастер, так, балуюсь слегка. Вера продолжала:
— И мне тоже хотелось бы узнать о вас что-то, кроме армейских навыков, нынешней профессии и любви к животным. — Она кивнула на своего любимца. Пай, весь перемазанный в песке, мирно дремал под Вериным топчаном.
— Спрашивайте, отвечаем.
— Ну, для начала, как ваша фамилия?
— Двинятин. Андрей Владимирович. Теперь ваша очередь. Чем вы занимаетесь в мирной жизни?
— Я врач, психотерапевт. Работаю в клинике.
— Раз вы врач, то мы с вами почти коллеги, — лукаво заметил Андрей. В его словах явственно звучала радость: «дама с собачкой» оказалась не запредельно крутой деловой женщиной, а практически ровней ему. Оставалось надеяться, что у них с Верой обнаружится еще что-нибудь общее. — Представляю, как вы устаете от человеческих проблем! Обещаю, что не буду к вам приставать ни с какими вопросами по вашей профессиональной части.