— Я стара, — ворчала Бруна, — однако не слепа и еще вполне могу обслужить себя.
— Ну конечно, — согласилась Лиша, целуя старуху в щеку, — ты могла бы рубить лес вместе с лесорубами. — Она засмеялась над гримасой, которую скорчила целительница, и начала варить кашу.
Годы их совместной жизни не смягчили суровый нрав Бруны, однако теперь Лиша редко обращала на это внимания, слыша лишь привязанность за привычным брюзжанием старухи и отвечая ей добрыми словами.
— Ты рано сегодня пошла на сбор трав, — заметила Бруна во время еды. — В воздухе еще пахнет демонами.
— Но в саду уже царит аромат цветов, — отвечала Лиша, которая и дом украсила нежно пахнущими бутонами.
— Не уходи от темы разговора, — велела ей Бруна.
— Вчера вечером прибыл Вестник, — сообщила Лиша. — Я слышала звук рога.
— Перед самым закатом солнца, — пробормотала Бруна. — Какое безрассудство. — Она плюнула на пол.
— Бруна! — стала выговаривать ей Лиша. — Я ведь просила тебя не плеваться в доме.
Карга взглянула на нее и прищурилась.
— Ты говорила мне, что это мой дом, и я могу плевать, где хочу.
Лиша нахмурилась.
— По-моему, я говорила нечто другое, — задумчиво промолвила она.
— Не старайся казаться умнее, чем ты есть на самом деле, — сказала Бруна, потягивая чай.
Лиша открыла рот, изображая возмущение, однако она и не такое слышала от старухи. Бруна говорила то, что хотела, и никто не мог ее переубедить.
— Так, значит, Вестник разбудил тебя в такую рань, — заметила Бруна. — Надеюсь, он красавчик? Как его зовут? Тот самый, который строит тебе глазки?
Лиша криво улыбнулась.
— У него волчьи глаза.
— И это неплохо! — прокудахтала старуха, ударяя Лишу по колену.
Девушка покачала головой, встала и начала убирать со стола.
— Как его зовут?
— Ты ошибаешься, — отнекивалась Лиша.
— Я слишком стара, чтобы слушать твои выкрутасы. Назови мне его имя.
— Марик, — ответила Лиша, округляя глаза.
— Может быть, стоит заварить яблоневый чай к визиту юного Марика? — спросила целительница.
— Разве только об этом и думают люди? — протестовала Лиша. — Мне нравится разговаривать с ним, вот и все.
— Я не настолько слепа и вижу, что у парня на уме не одни лишь разговоры, — заметила Бруна.
— Ах так? — Лиша скрестила руки на груди. — Сколько пальцев я подняла вверх?
Бруна фыркнула.
— Ни одного, — сказала она, даже не повернувшись к Лише. — Я долго живу на свете и хорошо знаю этот фокус. Мне также известно, что Маверик во время ваших бесед ни разу не взглянул на тебя.
— Его зовут Марик, — поправила ее девушка. — Он смотрит на меня.
— Только если может заглянуть в вырез на твоей груди, — усмехнулась Карга.
— Ты просто невыносима! — вскипела наконец Лиша.
— Нечего тут стыдиться, — успокоила ее старуха. — Если бы у меня были такие груди, я бы тоже выставляла их напоказ.
— Я не выставляю их напоказ! — закричала Лиша, однако Бруна только захихикала.
Неподалеку раздается звук рога.
— Наверное, юный Марик, — предполагает Бруна. — Побыстрее приведи себя в порядок.
— Дело совсем не в этом! — вновь сердится Лиша, однако Бруна отмахивается от нее.
— Поставлю чай на всякий случай, — говорит старуха.
Лиша бросается в нее тряпкой, высовывает язык и идет к двери.
Выйдя на крыльцо, она, сама того не желая, улыбается и ждет Вестника. Бруна, так же как и мать, настаивает на том, чтобы она нашла себе мужчину, только старуха делает это из любви к ней. Она желает Лише счастья, и девушка питает к ней самые теплые чувства. Однако, несмотря на подначивания знахарки, Лишу больше интересуют письма Марика, чем его волчьи глаза.
С самого раннего детства она любила приезды Вестников. Каттерова Ложбина очень мала, но стоит на дороге, ведущей к трем большим городам и дюжине деревушек. Лес и бумага вносят большой вклад в экономику округи.
Вестники посещают Ложбину по крайней мере дважды в месяц. Большая часть почты остается у Смита, а несколько писем идут лично к Эрни и Бруне. Вестники зачастую ждут от них ответов. Бруна переписывается с Собирателями целебных трав в Форт-Ризоне, Анджире, Лактоне и нескольких селениях. По мере того как зрение знахарки слабело, Лише приходилось все чаще читать письма и писать ответы на них.
Даже на расстоянии Бруна вселяла людям уважение к себе. В самом деле, большинство Травниц в то или иное время являлись ее ученицами. У нее просили совета, когда не хватало опыта для лечения определенных заболеваний. Каждый Вестник привозил предложения прислать к ней учеников. Никто не хотел, чтобы знания целительницы исчезли после ее смерти.
— Я слишком стара, чтобы обучать еще одного новичка, — ворчала старуха, и Лиша составляла еще один вежливый письменный отказ, к которым уже давно привыкла.
Это давало ей возможность беседовать с Вестниками. Многие из них плотоядно посматривали на нее или пытались произвести впечатление рассказами о Свободных Городах. Рассказы очень нравились Лише. Они звучали, словно музыка. Вестники, может быть, хотели очаровать девушку и найти путь к ее сердцу, только картины, вызванные их словами, надолго задерживались в ее памяти. Она хотела бродить по докам Лактона, увидеть защищенные оберегами поля Форт-Ризона или взглянуть на крепость среди леса, Анджир. Девушка мечтала прочитать книги и познакомиться с Травницами. Есть ведь и другие хранители мудрости старого мира. Надо только поискать как следует.
Она улыбнулась при виде Марика. Его легко узнать по походке. Вестник анджирец и почти такого же роста, как Лиша — пять футов семь дюймов. Однако он жилистый, и, говоря о его волчьих глазах, девушка нисколько не преувеличивала. В них светится спокойствие хищника, готового в любой момент напасть на свою жертву.
— Приветствую тебя, Лиша, — проговорил Марик, поднимая копье.
Лиша приветственно подняла вверх руку.
— Тебе и правда надо носить с собой эту штуку средь бела дня? — спросила она, указывая на копье.
— А что, если здесь вдруг появится волк? — ухмыляясь, ответил Марик вопросом на вопрос. — Как я тогда сумею защитить тебя?
— В Каттеровой Ложбине не часто увидишь волка, — сказала Лиша, когда молодой человек приблизился к ней. У него длинные каштановые волосы и глаза цвета древесной коры. По-своему он довольно красив.
— Ну, тогда медведь. Или лев. В мире полно всяких хищников, — продолжал Вестник, не отводя глаз от выреза на ее груди.
— Об этом я очень хорошо осведомлена, — ответила Лиша, прикрывая шалью обнаженную плоть.