Но Анжелика Сергеевна в грубой форме посоветовала мужу не нести ахинею и подумать, что же им делать дальше. Связи у них обоих были исключительно в преподавательской среде, и как покупаются справки с показаниями к аборту на таком позднем сроке, они не знали.
– Ладно, поговорю с Иницкой, – решила в конце концов Анжелика. – Она, конечно, ужасно противная баба, но опытная. Что-нибудь подскажет.
Но разговаривать с противной Иницкой не пришлось – в дело вмешалась Вера Семеновна. Услышав, что дочь беременна, она предложила, не задумываясь:
– Рожай, а ребенка я у тебя возьму. Аборт делать поздно, ребенок вам с Аркадием лишний. А я его воспитывать буду, вам на выходные отдавать.
– Да что ты, мама, не по-человечески как-то… – растерялась Анжелика.
– Почему же не по-человечески? – удивилась Вера Семеновна. – Ты ж не в детский дом собираешься его пихнуть, а к родной матери пристроить. Уж если я тебя воспитала, то и ребенка твоего как-нибудь смогу.
– А как же ты с работой? – вопросительно протянула Анжелика Сергеевна, и Вера Семеновна рассмеялась, поняв, что вопрос решен.
– Как-нибудь договорюсь, – весело ответила она. – Переводы можно и дома делать, так что об этом пусть твоя голова не болит.
Никита Пронин только в школе начал задумываться, почему все дети живут с родителями, а он – с бабушкой. До тех пор его картина мира была проста и понятна: есть он и бабушка, а есть папа с мамой и Борькой. Иногда он приезжал к родителям на выходные, иногда у них с бабушкой оставался Борька, но такое случалось редко. Пара дней, от силы – три, и все возвращалось на свои места к полному удовлетворению сторон. Живому, подвижному, любознательному Никите было скучно у родителей, которые все запрещали и ничего не предлагали взамен. То есть, конечно, предлагали – например, поиграть в настольные игры. Но они совершенно не интересовали Никиту. Из вежливости мальчик сидел за каким-нибудь развивающим лото или домино, послушно бросал кубики вслед за Борькой, но через пять минут ему так надоедало, что он выскакивал из-за стола, сшибая кубики, стул и коробку. Анжелика тяжело вздыхала, Аркадий тер виски, а вечно полусонный Борька плелся за младшим братом играть в прятки или гонять по квартире маленький резиновый мячик. Когда Никита наконец уезжал к бабушке, вся семья Прониных вздыхала с облегчением.
А Никита радовался тому, что возвращается в свою квартиру, где можно висеть на турнике, качаться на канате и даже прыгать с каната на тахту. Бабушка кормила его супом с гренками, расспрашивала о маме с папой, и по тому, как выразительно она закатывала глаза в некоторых местах его рассказа, Никита понимал, что бабушке тоже было бы скучно в доме его родителей.
– Баб, а почему мы так живем? – спросил он как-то раз, вернувшись из школы. В тот день училка объявила о родительском собрании, и Никита первый раз задумался, что родительское собрание потому и назвали родительским, что приходить на него должны именно мамы и папы, а не бабушки.
– Ты имеешь в виду, почему живем отдельно? – уточнила бабушка.
Никита кивнул.
– Потому что так лучше для всех нас, – ответила Вера Семеновна. – Конечно, большинство людей считают, что дети должны жить со своими родителями. Но вот я считаю, что дети должны жить с теми, с кем хотят. Если бы ты выбирал, с кем тебе поселиться, кого бы ты выбрал?
– Тебя, конечно, – пожал плечами Никита.
– Вот видишь. Ты сам и ответил на свой вопрос.
Бабушка вышла, а Никита обдумал услышанное. У него было чувство, что бабушка в чем-то перехитрила его, чего-то недоговорила, но где – он никак не мог понять. В самом деле, он выбрал бы жить с бабушкой. Разве тут могут быть вопросы? Но что-то неясное все равно осталось.
Решив, что попозже он расспросит бабушку еще раз, Никита побежал гонять мяч с дворовыми мальчишками.
Институт Никита так и не закончил, вылетев из него за неуспеваемость. Когда он вернулся из армии, его старший брат заканчивал аспирантуру и собирался защищать диссертацию с каким-то невыговариваемым названием. Родители всячески помогали сыну, так что Борька шел по проторенной дорожке. Мать хотела привести Бориса в пример младшему сыну, но Никита только фыркнул: образование он ни в грош не ставил и был уверен, что всего можно добиться и без идиотских «корочек». Анжелика попыталась прочитать сыну наставление на тему, как важно в современном мире быть образованным, но Никита только отмахнулся от нее.
– Да ладно тебе, – сказал он. – Бабушка правильно говорит: мужику нужны не эти ваши… диссертации, а воля и удача. Первого больше, второго меньше.
– Ну-ну… – неопределенно высказалась Анжелика, подразумевая про себя, что с таким мировоззрением Никите ничего в жизни не добиться.
Откровенно говоря, и она, и Аркадий в глубине души злорадствовали, когда младшего сына отчислили из института. Это свидетельствовало о полном бабушкином фиаско, особенно на фоне успехов Бориса. Но вернувшийся Никита развил бурную деятельность и для начала устроился работать водителем такси. В таксопарк его устроил невесть откуда взявшийся знакомый, с которым они, по выражению Никиты, «скорефанились» в армии.
– Он у тебя выражается, как уголовник! – закатывала глаза Анжелика Сергеевна, разговаривая с матерью. – Скорефанились… Подумать только!
– Пусть выражается как хочет, зато деньги зарабатывает, – парировала Вера Семеновна. – А твой Борька как был воблой, так воблой и остался.
– Да Борис уже практически защитился! – возмущалась Анжелика.
– Значит, станет защитившейся воблой.
Такими ссорами неизменно заканчивалась любая их встреча. В конце концов Никита и Борис стали для Анжелики и Веры Семеновны чем-то вроде скаковых лошадей, на которых поставлено очень многое, хотя, конечно, ни первая, ни вторая никогда бы не признались в этом самим себе.
Борис благополучно защитился, устроился работать в тот же институт, где преподавали Пронины-старшие, и карьера его обещала идти по той же дороге, по которой шли родители. Это полностью устраивало и Анжелику, и Аркадия, видевших в сыне интеллигента, продолжателя семейной традиции. Никита работал в таксопарке, заводил знакомства с какими-то странным личностями, которых Аркадий именовал деклассированными, и регулярно ночевал неизвестно где, очень радуя бабушку.
«Настоящий мужик будет, – думала Вера Семеновна. – В молодости перебесится, побегает по бабам, а потом остепенится. Лишь бы не окрутил его кто раньше времени».
Начавшаяся перестройка застала семейство Прониных врасплох. Мир вокруг завертелся с какой-то удивительной скоростью, и изменения, происходившие в нем, были непонятными, страшными. Институт, где работали Анжелика, Аркадий и Борис, стал разваливаться на глазах, преподавательский состав разбегался, а зарплата, которой со всеми надбавками раньше вполне хватало на жизнь, превратилась в пустые бумажки. К тому же нагрянувший кризис съел их сбережения, и Анжелика с мужем с оторопью озирались вокруг, ощущая себя пришельцами, окруженными враждебными племенами. Многие из их коллег как-то общались с этими племенами, создавали непонятные ТОО, уезжали по обмену в другие страны, но ни Анжелика, ни Аркадий не были способны на подобное. «Мы же не торгаши!» – возмутился Аркадий, когда ему предложили заняться репетиторской деятельностью. А Борис был слишком ленив и инертен, чтобы самому добиваться чего-либо.