Они нарвались на засаду, когда, казалось, все сложности остались уже позади, и проводник с усталым самодовольством комментировал проделанную работу, продолжая набивать себе цену. Действительно, они ловко проскочили между двумя патрульными джипами, объезжавшими внутренний контур Периметра. Гонять по самой кромке Зоны на колесной технике могли лишь самые отчаянные или же плохо информированные вояки: Зона, как гигантская амеба, колышется, непредсказуемо выбрасывая аномальные «отростки» и так же неожиданно их «втягивая». И даже несмотря на то, что машины оборудованы институтскими «спецсредствами», позволяющими сходу, почти безболезненно преодолевать небольшие аномалии, на это надо решиться. Так что зачастую в патруле можно было встретить военных сталкеров, а связываться с ними при прорыве Периметра как минимум небезопасно. Кроме патрульных, опасность представляли электронные системы контроля — камеры, датчики движения и прочая мерзость, и тут уж проводник оказался на высоте, проложив рискованный путь прямо под объективами инфракрасных камер. Были у него и свои хитрости, какие-то электронные примочки, притупившие бдительность охранной техники. И после долгого извилистого пути «по-пластунски» они выползли наконец к последнему участку, за которым никто уже никто не вправе предъявлять им претензий в нарушении спецрежима.
А потому, когда их, расслабленно поднявшихся в полный рост, встретил мощный световой удар вспыхнувших во мраке фар, первой реакцией стал ступор. Они замерли, ослепшие и ошеломленные, словно надеялись еще, что все это случайность, а там, по ту сторону контрольно-следовой полосы, решили подсветить что-то другое. И только длинная пулеметная очередь вернула им ощущение действительности. Рванув в сторону, успели нырнуть в плоскую, спасительную рытвину в земле, в которой теперь и надеялись переждать охотничье настроение патрульных.
Впрочем, совсем не похоже было на то, что находившиеся внутри БТРа куда-то спешат. И положение из опасного все больше переходило в отчаянное.
— Ну и что делать будем? — тихо спросил Бука, поглядывая в сторону бронированной машины. Тихо ворча двигателем, БТР медленно проехал вдоль контрольно-следовой полосы, сдал назад: очевидно, там выбирали более удобную точку, откуда можно было достать нарушителей. — Может, назад?
— Да уж, видно, придется, — пробормотал проводник, одним глазом из-под надвинутого капюшона поглядывая в сторону источника света. — Надо только момент выбрать — а то срежут. Как пить дать — срежут…
Словно в подтверждение его слов пулемет разродился длинной очередью, веером прочертившей темноту прямо над головами. О том, чтобы встать и бежать, — не могло быть и речи. До сих пор их спасала удачно подвернувшаяся яма. Даже не яма — небольшое углубление в земле, позволившее слиться с чересчур плоской местностью. Только теперь Бука понял, что они лежат в луже, и холодная вода норовит затечь в складки легкомысленно расстегнутого комбеза. Это было странно: откуда здесь лужа? Ведь земля вокруг совершенно сухая… Бука мгновенно напрягся: он знал цену подобным странностям. Быстро повернулся в сторону спутника. Тот ответил ему таким же настороженным взглядом: видно, и до того дошло, что дело неладно. Вода заметно прибывала, и скоро начнет заливать рот, нос, заставляя предательски задирать голову.
— Концентрат?! — быстро предположил сосед.
— Тебе лучше знать — ты же проводник, — не без раздражения ответил Бука. Хотя уже чувствовал близость аномалии. Черт возьми, откуда она взялась здесь, за фактической границей Зоны? Видимо, наблюдатели, следящие за контурами Периметра, где-то просчитались. Наблюдателям это простительно, Док называет это «человеческим фактором». Но как прошляпил он, Бука?! Тут же под комбезом проводника тихонько запищал детектор аномалий — точно, «комариная плешь» где-то поблизости.
— Свеженькая… — недоуменно пробормотал проводник, отплевываясь. — Выдавливает грунтовые воды, чтоб ее, мать ее так и разэдак…
Они заворочались в мутной жиже, пытаясь примоститься в новой среде. И, похоже, напрасно: прожектор вдруг бешено заметался прямо над головой, на миг ослепив своим больнично-белым светом.
— Засекли! — округлив глаза, прохрипел проводник. Он уткнулся лицом в лужу, шумно втягивая воздух краешком рта, выступавшим над поверхностью. В свете прожектора он был прекрасно виден Буке, и у того появилось странное ощущение — будто он голый, на операционном столе под светом мощной лампы: такую картину он не раз наблюдал в доме на Болоте. Но никогда не думал, что сам окажется в таком положении.
— Почему не стреляют? — чуть повернувшись, с надеждой пробормотал проводник. — Может, все-таки не засекли?
Ответ пришел быстро: БТР взревел двигателем, неуверенно, очень медленно сдал назад, развернулся…
— Нет… — пробормотал проводник, судорожно вытягивая из лужи автомат. — Они что же, хотят…
Он не договорил. И без того стало ясно, чего хотят разгорячившиеся охотники: тяжелая машина осторожно проползла мимо столба с ржавой табличкой «СТОЙ! ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА» и коснулась рифлеными шинами уходящей в обе стороны распаханной контрольно-следовой полосы.
Все, шутки кончились.
— Твою мать! — заорал проводник, шумно, с брызгами выныривая из лужи.
Прополз несколько шагов на четвереньках, вскочил и, пригнувшись, рванул обратно, в сторону покинутой было Зоны. В дергающемся свете фар он зигзагами, как удирающий заяц, несся к груде булыжников неподалеку. Совершенно непонятно, что он хотел этим выгадать — разве что на время спрятаться от пуль. Похоже, у него попросту сдали нервы.
Стрельба же со стороны БТРа прекратилась, и это было более чем неприятно. По всему выходило, что их попросту решили намотать на колеса. Иначе трудно было объяснить это неожиданное решение патруля — вопреки обыкновению, преследовать нарушителей на их же территории.
Шум яростно взвывшего двигателя привел Буку в чувство. Он вынырнул наконец из склизкой жижи, слишком уж медленно поднялся на ноги, потянув за ремень дробовик — совершенно бесполезное в данном случае оружие. Наверное, выглядел он сейчас довольно нелепо — грязное, мокрое чучело, торчащее посреди новоявленной лужи и обтекающее грязью. Как загипнотизированный, он пялился на свет приближающихся фар. Страха не было — его заменило какое-то удивленное отупение. Неизвестно, успел бы он увернуться в последний момент или принял бы другое, куда более нестандартное решение, но только все случилось куда как более неожиданно, чем можно было ожидать. Когда вздернутое бронированное рыло маячило уже метрах в пяти от застывшего парня, БТР словно наткнулся на невидимую стену: уткнувшись деформирующимся носом в невидимое «ничто» и продолжая бешено взбивать колесами воздух, он резко задрал корму, на миг продемонстрировав эффектный вид сверху.
Следующие секунды были наполнены ревом вышедшего на запредельные обороты движка и скрежетом сминаемого металла. Бука завороженно наблюдал, как, вырванная с корнем, словно пробка из бутылки, вылетела из корпуса башня. Завертевшись волчком, она воткнулась в землю, вспахивая ее пулеметным стволом. А следом, словно сдернутый гигантским тросом, взлетел в воздух и унесся в сторону и сам БТР. В лицо ударило плотным порывом ветра вперемешку с дизельной гарью. А секундой позже тяжелый гробообразный корпус с грохотом рухнул на каменистую почву Периметра.