– Они всего лишь исполнители, качественно делающие свою работу. Их способностей здесь будет недостаточно. Тем более что дело тонкое, деликатное. Вы же понимаете, каких людей вам придется допрашивать.
– Раз уж мы заговорили о людях… – подал голос Илюшин. – Каким образом вы собираетесь обеспечить лояльность ваших клиентов по отношению к нам?
– Они же не идиоты, Макар Андреевич. И так же, как и я, заинтересованы в том, чтобы расследование проводилось, так сказать, в рамках самого клуба и теми людьми, на молчание которых можно положиться. Кроме того… – он сделал вескую паузу, – ни одна из девушек не покинет его территорию в течение ближайших суток. У вас будет возможность допрашивать их так, как вы сочтете нужным. То же самое относится к клиентам.
– Как вы этого добились? – не смог сдержать удивления Илюшин. – И как они согласились на такие условия?
Перигорский привстал на стуле и наклонился к сыщикам, опираясь худыми руками на стол:
– Как они согласились? Видимо, понимали, что моя просьба является таковой исключительно по форме. Потому что если кто-то посмел совершить убийство у меня под носом, я считаю это вызовом лично мне. – В первый раз в голосе Перигорского прозвучало что-то похожее на гнев. – Вернее сказать, не вызовом, а плевком в лицо! А трое суток – не такой большой срок.
Он сел на место. Илюшин и Сергей переглянулись. Поставив своих клиентов в подобные условия, Перигорский показал, что интересы расследования для него действительно выше интересов людей, которых он обслуживал.
– Как будет строиться сотрудничество с опергруппой? – спросил Бабкин, и Перигорский едва заметно улыбнулся: согласие было получено.
– Группы работают параллельно, обмениваются информацией. Других вариантов просто нет. И мне пришлось пойти на значительную уступку: нам предоставлено три дня, в течение которых мы имеем полный доступ ко всем данным, полученным прокуратурой. Затем нас отстраняют от расследования. Экспертизу проводит прокуратура, однако опрашивать подозреваемых и свидетелей, реконструировать преступление, изучать улики – все это предстоит делать и вам. С помощью моих людей, конечно же…
Он замолчал, выжидательно глядя на Илюшина и Бабкина. Из-за тучи над «Артемидой» неожиданно вывалился край сентябрьского солнца, похожего на репу, и стеклянная крыша вспыхнула в его лучах.
– Тогда не будем терять времени, – подытожил Макар, поднимаясь. – Его у нас немного.
Купол этой оранжереи был не таким высоким, как первый. Бабкину стало понятно, что он тоже из стекла, лишь когда они подошли вплотную: изнутри купол был затянут мелкой голубой сеткой, и со стороны казалось, будто огромный светло-голубой шар лежит на мокрой траве. С разных сторон к куполу вели низкие белые строения: длинные, как лучи, они соединяли оранжерею с другими корпусами клуба.
Теперь у них был новый провожатый: молодой парень с внешностью итальянского героя-любовника – смуглый, черноглазый, с белозубой улыбкой. Он представился Сашей Крупенниковым и в ответ на распоряжение Перигорского ввести сыщиков как можно быстрее в курс дела понимающе кивнул. К облегчению Бабкина, на этот раз, выйдя из кабинета шефа «Артемиды», они пошли совсем другим путем, и меньше чем через пару минут оказались возле голубого шара.
– Самое затратное сооружение из всех. – В голосе Саши, остановившегося возле двери, послышалась гордость. – Но оно того стоило, честное слово.
Когда они вошли внутрь, Сергей, приказавший себе ничему не удивляться, все-таки прищелкнул языком.
Перед ними лежало маленькое море. Синяя спокойная вода, много желто-белого песка, выглядевшего так, словно по нему никогда не ступала нога человека, и скалы, раскрывающие в широком зевке красноватые пасти пещер: целая галерея пещер, щедро оплетенных вьющимися растениями, в некоторых местах создававшими такую плотную завесу, что камня не было видно за их переплетением. Море, уменьшенное в тысячи раз, но отчего-то не производящее впечатления игрушечного. Словно кто-то вырезал из далекого пейзажа крошечную лагуну и перенес ее сюда, под голубой купол.
Здесь было тепло, даже жарко, и Бабкин расстегнул куртку, а затем и вовсе снял ее. Он оглядывался по сторонам, пытаясь понять, за счет чего достигается иллюзия, этот удивительный эффект реальности, заставляющий забыть о том, что меньше чем в двух километрах отсюда – загруженное машинами шоссе, автозаправки, микрорайоны с серыми громадами домов… Сергей всмотрелся в переплетение веток, как будто мог прочитать в нем правильный ответ, и обнаружил, что в зелени прячутся мелкие белые цветки. Это отчего-то слегка разозлило его. Цветки! И можно было не сомневаться, что они живые и пахнут так, как и полагается мелким белым цветкам, – тихо и душисто.
Вода, песок, искусственный камень… Ну и что? Из этого простого сочетания должен был получиться филиал аквапарка, развлечение для детей, которых старательно обманывают взрослые: посмотрите, милые дети, какое у нас море – в тазике, с пластмассовыми корабликами и желтым ковриком вместо берега! Но он-то не ребенок! Тогда отчего ему так хочется сбросить с себя одежду и немедленно шмякнуться на живот, подставляя спину солнцу и ожидая, что через двадцать минут она покроется красноватым загаром? Несуществующему, заметьте, солнцу!
Бабкин присел, зачерпнул в ладонь песок и медленной струйкой высыпал его обратно. Песок был теплый. Из него получилась аккуратная горка с ямкой наверху, в которую упал маленький обломок белой ракушки, захваченный вместе с песчинками.
И Сергей вдруг понял, почему не ощущает себя стоящим в аквапарке или перед отличными театральными декорациями, хотя перед ним были именно они, декорации. Убедительность пряталась в деталях, выверенных настолько, что они совершенно не бросались в глаза.
Он поворошил рукой песок и увидел обломки ракушек, острые краешки которых давно обкатало море. Чуть подальше валялись сухие водоросли, будто выброшенные волной на берег. Этот песок не был стерильным наполнителем искусственной песочницы – или, во всяком случае, он так не выглядел.
Сергей встал и глубоко вдохнул морской воздух. От воды подул теплый ветер, пробежал по его волосам, и Бабкин качнул головой, будто избегая прикосновения.
– Туалетный освежитель и вентилятор! – не сдержался он. «Интересно, эти «декораторы» хоть в чем-то допускают проколы?»
– Что? – не понял Саша.
Илюшин рассмеялся.
– Серега отдает должное правдоподобию вашего моря, – пояснил он. – Он-то по привычке ожидал, что будет пахнуть хлоркой…
– Ну да, и нам выдадут шлепанцы, – проворчал Бабкин. – Все-таки ветер – это перебор.
– А-а, вот вы о чем! Нет, ветер обязательно нужен! Раньше было еще звуковое сопровождение, но потом решили, что оно лишнее.
– Крики чаек и укушенных акулой купальщиков? – заинтересовался Макар.