Кое-как проковыляв вдоль домов, опоясывающих площадь, пропустив несколько разбегающихся от тюрьмы групп разъяренных стражников, он наконец достиг нужной улицы. Поблизости никого не оказалось, и наемник преобразился, молнией скользнув вдоль стен. Все чувства обострились у него до предела, словно у хищника, выслеживающего дичь. Он буквально нюхом, точно волк чуял след, оставленный маленькими беглецами.
Пару раз срезая путь, Экраим перемахнул через заборы, пару раз затаивался, пропуская мимо себя прохожих. Но расстояние между ним и «дичью» стремительно сокращалось. Он вышел на ватагу пацанов как раз в тот момент, когда они, простившись и похлопав друг друга по плечам, разошлись в разные стороны. От них буквально веяло гордостью за самих себя, совершивших что-то значимое и очень серьезное в их собственных глазах.
Он скользнул тенью за тем из пацанов, который пошел наиболее близким к притаившемуся охотнику путем. Отойдя от места расставания не более чем на квартал, Экраим стремительно настиг ничего не подозревающего мальчишку и, зажав ему рот ладонью, затащил в полутемный грязный переулок. Прижав тощее тело к грязной стене дома так, что ноги не доставали до земли, наемник убрал ладонь, вонзив свой тяжелый взгляд в глаза парня.
– Я не стану повторять и уговаривать, я не буду жалеть из-за юных лет, – заговорил он зловещим шепотом, одной рукой прижимая жертву к стене, а второй сдергивая с пояса тонкий кинжал. – Я просто отрежу тебе все, что можно отрезать. А возможно, с живого сниму кожу. Я узнаю, что мне нужно узнать. Но если мы пойдем таким путем, то возврата для тебя уже не будет. Я убью тебя. Выжить ты сможешь, только честно и быстро ответив на мои вопросы. Я понятно говорю?
Мальчишка попытался закивать, но это у него не получилось из-за неудобного висящего положения. Тогда он пискнул и плаксиво промямлил какие-то заверения в готовности служить и исполнять любую волю.
– Девчонка, – рыкнул наемник, подпуская в голос ноток голодного тигра. – Девчонка с площади. Кто она?
Целый сонм мыслей и чувств пронесся в голове и сердце мальчишки. Первые из этих мыслей были гордыми и красивыми – о том, как нельзя предавать своих, рассказывая о них кому-то чужому, как надо бесстрашно смотреть смерти в лицо и смеяться над ней, чтобы стать таким же, как лучший молодой разбойник Ливинкрона Ким или даже сам глава воровской гильдии Анкланг. Но все герои были сейчас далеко, а с ним в этой подворотне, кроме этого страшного безжалостного человека, не было ни души. Даже простых свидетелей, от которых можно было бы поднабраться решимости…
Правильные мысли сменились совершенно противоположными, взгляд незнакомца буквально заледенил душу. И глядя в его глаза, сразу верилось, что он не задумываясь сделает все именно так, как рассказал, а может, еще и хуже и страшнее.
Рука страшного незнакомца даже не дрожала от усталости, держа практически на весу тело своей жертвы, а клинок, чуть покачивая в пальцах, – словно в нетерпении начать свою работу. И тут появился еще один страх – уже не самих действий, а того, что он не успеет, просто опоздает показать этому незнакомцу, что готов рассказать сейчас все, лишь бы отвести от себя такую внезапную и страшную угрозу. И он сломался, пытаясь кивать, всхлипывая и торопливо рассказывая все немногое, что знал:
– Это знакомая Норила. А меня он просто попросил помочь разыграть небольшую сценку пред тюрьмой. Ее, кажется, Элейн зовут. Она воровка и многим нравится. Красивая очень. Самая красивая из молодых воровок Трущоб. Норил тоже в нее втюрился по самые уши…
– Отлично, – кивнул Экраим, опуская мальчишку на землю, но не отпуская крепкой хватки. – Где она живет?
– Этого я не знаю. Честное слово! – запаниковал мальчишка, испугавшись, что его незнание навлечет на него новый приступ неудовольствия страшного человека.
– А кто знает? Норил?
– Норил точно знает. – После сдачи товарищей последующие фразы давались все легче и легче. – И его брат Туни тоже знает. Они часто у нее бывают. А меня только сегодня Норил попросил помочь…
– Она сейчас домой пошла?
– Нет, нет, она совсем в другой стороне живет…
– Ты сказал, что не знаешь, где она живет, – нахмурился эль Нарим.
– Не знаю, не знаю, конечно, – опять заторопился мальчишка. – Но район, в котором она живет, да и все мы, каждому известен. Это в стороне Северных врат. Трущобы старого города. В них мы все живем…
– Так куда она пошла?
– Я точно не знаю, – наморщил лоб мальчишка, старательно копошась в своей памяти. – Я не особо слушал их разговор. Ну в смысле разговор Туни с Элейн. Кажется, он ограбил или проводил то ли какую-то старушку, то ли гнома, а она захотела пойти посмотреть, а чего уж она пошла смотреть, даже не знаю.
– Гнома? – изумился Экраим. – Куда она пошла?
– Он хвастал, что заработал пять медяков…
– Куда! – рявкнул, теряя терпение, смуглый воин. Он был готов уже, вопреки обещанному, движением пальцев удавить этого малолетнего подонка, из которого вырастет, скорее всего, совершенно убогий душой и сердцем мерзавец.
Почувствовав стремительные перемены во взгляде незнакомца, мальчишка всхлипнул и затараторил:
– К дому магистрата пошли. – Мальчишка вскинул руку, показывая, в какой стороне находится названный дом. – А больше я ничего и не знаю. Они первыми ушли. Вернее, Элейн одна убежала, а уж Норил с Туни после. Только они в другую сторону пошли. Домой, наверное. А мы еще чуток потрепались – и тоже врассыпную, кто куда…
– Проваливай! – отрубил Экраим и буквально отшвырнул мальчишку прочь.
Становиться душителем детей, не имея на то очень веской причины, он не хотел. Другое дело, если такова будет воля Судьбы и выросший во взрослого мальчишка попадется на пути Экраима еще раз… Но тут ни один из смертных загадывать не волен. Да и ему самому дожить еще надо до таких дней.
Парень, даже не поднимаясь, на четвереньках рванул за ближайший угол, всхлипывая от пережитого ужаса и мечтая только об одном – добраться до защиты отчего дома и позабыть эту встречу в подворотне, как страшный сон. А воин, моментально забыв недавнего собеседника, споро зашагал в указанную сторону, размышляя о том, какие общие интересы могут связывать воровку и благородного Нарлинга.
– Да нет тут никого. Поди, кошки разодрались! – услышал Экраим грубый голос.
Эль Нарим вышел по замусоренному переулку к широкой улице, но тотчас отшатнулся, увидев возле огромного богатого дома троих наемников – тех самых, которых нанимал в таверне «Сломанное Крыло» молодой парень. Причем вели себя эти наемники более чем странно – один притаился возле угла дома, словно страхуя товарищей. Двое же других приближались к черному ходу дома и при этом нарочито громко переговаривались.
Но самым настораживающим было совсем не это их расположение и громкие разговоры, а то, что, говоря об отсутствии какой-либо опасности, они активно жестикулировали. И жесты эти, отлично понятные любому воину, говорили как раз о том, что наемники заметили опасность и выдвигаются, чтобы попытаться проверить дверь, за которой эта опасность укрылась. Предчувствие волной накатило на Экраима. Он совершенно четко ощутил, что именно за этой дверью сейчас укрылись те, за кем он столько времени гнался. И если не предпринять чего-то немедленно, наемники, скорее всего, либо нападут, либо отлучатся, чтобы созвать подмогу.