Внизу к подножию палисада сбегались люди с длинными копьями. Они наносили бестии колющие удары, пытаясь отвлечь тролля от защитников. Множество легких ран, которые они наносили, должны были ослабить ублюдка. Никто из лучников на склоне не отваживался стрелять. Слишком велика была опасность попасть в одного из защитников на стене.
Тролль наклонился. Его дубинка описала широкий крут. Копья, которые ему подворачивались, ломались, словно тонкие ветки. Строй смешался.
Чудовище собралось выпрямиться снова, когда Кальф прыгнул ногами вперед и угодил троллю в бок. Тот хрюкнул, поднял руки вверх. А затем грохнулся со стены.
Копьеносцы с криками бросились врассыпную. Кальф упал в снег рядом с чудовищем. Удар выбил весь воздух из легких рыбака. Оглушенный, он заморгал и увидел, как поднимается тролль. Похоже, прыгнуть на него было не очень хорошей идеей.
Вокруг в снегу стало черно от стрел. Одна прошла на волосок от Кальфа. Рыбак выругался и пожалел, что среди лучников мало охотников и солдат. Еще чего не хватало — чтобы его застрелили случайно свои же!
Булава тролля со свистом обрушилась. Серокожий лупил с силой лягающейся лошади. Кальфа швырнуло на палисад. Перед глазами заплясали звезды. А среди звезд он разглядел ухмыляющуюся рожу тролля.
Левая рука Кальфа ухватилась за сломанное древко копья. Представь себе, что это всего лишь рыба. Очень большая, очень уродливая рыба. Ты можешь убить ее. Ты еще не встречал в своей жизни рыбу, которую не мог бы убить. Поступи с ним, как с крупным лососем, которому вонзаешь в глаз рыболовный крюк, чтобы втащить его на борт. Мысли Кальфа путались. «Я смогу», — уговаривал он себя. И все равно рука дрожала.
Что-то серебристое сверкнуло, угодило троллю в голову и оставило кровавый шрам. Кальф увидел лицо Аслы. Она лежала животом на стене и, вытянув руку, пыталась второй раз попасть в тролля. Огромная дубинка устремилась вверх.
— Нет! — закричал Кальф.
Он изо всех сил оттолкнулся от палисада. Копье вошло троллю в шею прямо под подбородком. Кальф почувствовал, как железное острие вонзилось в жесткую плоть. Последовал рывок, затем копье стало входить проще. Еще рывок — оно наткнулось на черепную кость.
Дубинка выпала из руки громадины. Словно пораженный молнией, тролль опрокинулся навзничь. Древко копья вырвалось из руки Кальфа. На стене и склонах послышались ликующие крики. Но рыбак не смотрел на славивших его мужчин. Он видел только Аслу. Тролль не попал. Слава богам!
Нельзя смотреть на нее при всех! Она жена герцога.
— Тебе надо было поговорить с ним! — крикнул Кальф. — Твой язык убивает быстрее, чем меч!
Асла улыбнулась.
— Я знаю. Но, к сожалению, не в случае с ребятами, которые слишком глупы, чтобы понять меня. В остальном я нахожу, что ты слишком долго лежал в снегу и бездельничал. Поднимайся, нам нужно защищать стену!
Мужчины рассмеялись. Вызывающее поведение Аслы заставляло забыть, что этот бой выиграть нельзя. Важно, что она стоит там, наверху. Никто, будь он воин или крестьянин, не побежит, пока на стене стоит женщина и насмехается над троллями. Она была веревкой, которая связала обороняющихся. Правильно, что она находилась здесь, и все равно Кальф до смерти боялся за нее. Он мог вынести что угодно, только не смерть Аслы.
Рыбак поднялся, распрямляя ушибленные конечности. Обеспокоенно оглядел бревна палисада. Долго они не выдержат. Настало время уходить на второй вал, выше по долине, хоть оборонительные укрепления там еще и не закончены.
Кальф огляделся в поисках предводителей, посвященных в планы. Невдалеке в снегу сидел Зигвальд. Лицо его было искажено от боли, он держался рукой за бедро. Рыбак подошел к каретных дел мастеру.
— Приказать отнести тебя в деревню?
— Пройдет, — проворчал Зигвальд. Затем криво усмехнулся. — Нужно быть довольно глупым, чтобы вступать с троллем в кулачный бой.
— А мне показалось, что ты решил проверить, каково это — летать, словно птица, по воздуху.
Зигвальд поднялся на ноги.
— С полетом все в порядке. Только вот, пожалуй, стоит потренироваться с приземлением.
— Просто удивительно, что все здесь еще шутят.
Зигвальд подмигнул ему.
— Когда никто не слышит, я вою во сне. Но оставим это. Чего ты хочешь от меня?
— Мы должны оставить палисад. — Кальф указал на среднюю часть деревянной стены. — Некоторые бревна уже треснули по всей длине. Скоро они расколются, и, если тролли пройдут, любое организованное отступление к следующим оборонительным сооружениям будет невозможно. Нас просто растопчут.
Улыбка исчезла с лица Зигвальда.
— Так быстро. Я надеялся, что мы продержимся немного дольше.
Кальф пожал плечами.
— У Лута свои планы насчет нас. Я полагаюсь на тебя, Зигвальд. Проследи, чтобы наш резерв встал на двадцать шагов позади палисада. Когда мы будем отступать, они могут прорваться. — Рыбак отвернулся, поднял длинную алебарду и снова залез на стену.
Тролли немного отступили и перестроились. Похоже, их предводители точно знали, что серокожие солдаты вот-вот прорвутся. Кальф поглядел на огромных воинов. Они казались неуклюжими. Руки слишком длинны по отношению к туловищу, серые лица словно из камня. Толстые разбухшие носы. Широкие надбровные дуги. Лысые головы. Они казались вылепленными из глины, но незаконченными существами. Зарисовка, но художник не прорабатывал детали. Из-за покатых лбов и широких ртов они даже немного напоминали рыб. И, несмотря на это, тролли были совсем не такими, как он думал о них. Сильные, словно медведи, кровожадные людоеды — все это вписывалось в его представление. Но они не были глупы. Они знали, как вести войну. Может быть, их предводители разбираются в военном искусстве лучше, чем он. Смешные палисады не задержат троллей надолго, а защитники становились все слабее и слабее.
Интересно, сколько времени у них осталось до того, как падет последняя линия? При мысли о том, что случится после, он вздрогнул. Белый потоп… Так они выиграют еще несколько дней для женщин и детей.
Асла подошла к нему. Нежно положила руку ему на плечо.
— Никогда не делай так больше, — тихо произнесла она. — Мое сердце на миг перестало биться, когда я увидела, что ты упал со стены.
Кальф отвел глаза. От ее прикосновения по телу пробежала волна сладостной дрожи. Нельзя, чтобы это видели! Никто здесь не должен знать, что он чувствует к жене герцога.
— Интересно, каково было бы жить с тобой, Кальф? — мягко спросила она.
— Не говори так! — прошипел он. — Тебя могут услышать. — Люди стояли на расстоянии десяти шагов от них, но он все равно переживал.
— Альфадас не вернется из Альвенмарка…
— Но ведь он говорил…
Она покачала головой.
— Красивая ложь. Я слишком хорошо знаю его. То, как он прощался… Он ушел с уверенностью, что погибнет в Альвенмарке. Он старался скрыть от меня свой страх, но его невозможно было не заметить — несмотря на то что я отчаянно хотела. Не пропади и ты, Кальф. Я не смогу… — Ее слова утонули в диком воинственном вопле троллей.