— Жаль, что это пришлось сделать, — огорченно произнес Олловейн. — В конце концов, мы союзники в борьбе против троллей. А теперь слушай меня, король. Твою угрозу по отношению к Эмерелль и семье моего друга Альфадаса я считаю заблуждением. Это было просто ослепление, которое приходит в самый темный час ночи, когда слишком долго беседуешь с вином. Я знаю Альфадаса столь же хорошо, как и свое сердце. И заверяю, что герцог никогда не предал бы тебя.
Слова приемного отца смутили Альфадаса. Невольно вспомнилась ночь на плоту. Неужели годы в мире людей настолько сильно изменили его?
— Я готов забыть все, что произошло этой ночью, — продолжал Олловейн. — Я вошел в твой шатер союзником, король Хорза. Теперь от тебя зависит, покину ли я его в том же качестве. — Мастер меча убрал ногу с груди короля и отступил на шаг.
Хорза тяжело дышал. Чтобы сесть, ему пришлось приложить немало усилий. Его единственный глаз был налит кровью.
— Пожалуй, я слишком много выпил, — сдавленно произнес он.
— Я вижу, как терзает тебя тревога за сына. Я не могу судить, обоснованны твои страхи или нет, король. — Олловейн протянул Хорзе руку.
И, к удивлению Альфадаса, старик ухватился за нее и позволил помочь подняться.
— Существует лишь одна сила во Фьордландии, которая может сломить верность герцога твоему трону, — серьезно произнес эльф. — И эта сила — ты, Хорза. Помни об этом, совершая поступки.
Массивный старик и стройный высокий эльф стояли друг напротив друга. В глазах Альфадаса Олловейн являлся воплощением всего того, что утратил Хорза, — молодости, уверенности и мудрости. Понимает ли это король? В его взгляде плескалась тоска, словно он видел на горизонте блеск божественных чертогов. Из его глаза потекли слезы.
— Думаю, я понял глубокий смысл твоей истории о короле-быке. Я благодарю тебя за то, что ты открыл мне глаза, — нетвердым голосом произнес король. А затем перевел взгляд на герцога. — Желаю счастья в походе, Альфадас. Надеюсь, мы еще свидимся. Тебе нужны еще люди? Я мог бы отдать тебе часть своего эскорта.
Герцог не поверил своим ушам. Слишком внезапной показалась ему перемена. Или Олловейн, быть может, наложил на короля чары?
— Я возьму с собой только добровольцев, — решительно произнес он. — Мужчин, у которых еще нет семьи.
— Они хорошие воины. — Хорза утер слезы. — Ты знаешь многих из них.
«Когда-то я думал, что знаю тебя», — пронеслось в голове Альфадаса.
— Спросим завтра у врат. А теперь разреши удалиться?
Глубоко задумавшись, король кивнул.
Когда они отошли на достаточное расстояние, чтобы быть уверенными, что их не услышат, Альфадас решил удостовериться:
— Ты заколдовал его, Олловейн?
— Нет, просто попытался напомнить ему о том человеке, которым он когда-то был.
— Думаю, его скорее заставила задуматься Гри-на-Лах. Проклятые стрелы наверняка входят в число тайн маураван?
Олловейн негромко рассмеялся.
— Да, это так. И это настолько большая тайна, что о ней не знают даже сами мауравани. Думаешь, Эмерелль была бы еще жива, если бы такие стрелы существовали? У нас не было бы князей и королей. Дворянские дома истребили бы друг друга. Ни одна вражда не могла бы закончиться, если бы эти стрелы были правдой. Я выдумал историю о Назирлуме и Айлеен. Она должна была напугать Хорзу. Но старик удивил меня. Думаю, он все же кое-что понял. От смерти ему не уйти. Жизнь — это сражение, которое в конце концов проигрываем мы все, но отчасти именно от нас зависит, какими нас запомнят. В глубине души Хорза — человек хороший. Он не хочет, чтобы его запомнили как тирана. И если он оставит своему сыну такое наследство, тому будет еще тяжелее. Кто захочет, чтобы им правил отпрыск тирана? Все, кто недоволен его отцом, но боится его силы, восстанут против Эгиля.
— Надеюсь, мудрость Хорзы продержится дольше, чем одну ночь, — скептически произнес Альфадас. — Мне пришлось бы по сердцу, если бы у Йильвины действительно была стрела Гри-на-Лах.
— Не стоит недооценивать Йильвину, — напомнил ему мастер меча. — Я не думаю, что существует человек, который смог бы убить ее. Присмотрит она и за твоей семьей. И для этого ей не нужна проклятая стрела.
Они дошли до длинного дома герцога.
— Не думаю, что смогу уснуть этой ночью, — вдруг сказал эльф и попрощался.
Альфадас смотрел вслед, пока темнота не поглотила Олловейна. Может быть, он хочет понаблюдать за королевским шатром?
Преисполненный решимости провести последние часы с семьей, а не в упорных размышлениях, Альфадас вошел в дом. Его встретил знакомый запах дыма. Вскоре в глазах начало печь. Он негромко выругался. Света от очага было недостаточно, чтобы разогнать темноту, но вполне хватало, чтобы пройти по комнате, не наступив на гостей, которые, завернутые в одеяла, лежали повсюду на полу.
Негромко звякнула цепь. Альфадас замер. Это всего лишь Ламби или кто-то из его людей шевельнулся во сне. Самых отъявленных бунтовщиков герцог намеренно пригласил в свой дом — отчасти для того, чтобы защитить их от людей короля.
Альфадас подождал, пока глаза привыкнут к красноватому полумраку. Затем стал пробираться между спящих к нишам у стены. У ложа Кадлин несла стражу Кровь. Герцог увидел, как отразился свет в черных глазах крупной собаки. Кровь не шевелилась и не издавала звуков, но от нее не ускользало ничего из происходящего в доме. И горе тому, кто попытался бы приблизиться к Кадлин больше чем на шаг.
Альфадас потрепал Кровь по массивной голове. Собака не отреагировала. Ни дружелюбного рычания, ни переворачивания на бок, как делают другие собаки, чтобы позволить почесать себе брюхо. Она напряженно наблюдала за спящими и только один раз вздрогнула, когда где-то в темноте кто-то что-то пробормотал себе под нос во сне. И только когда Альфадас выпрямился, чтобы посмотреть, как там Кадлин, Кровь быстро ткнулась мокрым носом в его ладонь.
Альфадасу вспомнился вечер. Почти каждый из мужчин, спавших в доме, уже убивал. Они были крепкими ребятами. При нормальных обстоятельствах он не захотел бы видеть их под своей крышей. Они стали бы насмехаться над правилами чести, которым он собирался обучить сына. Единственное, что было по их правилам, — победа. А честная или нет — не важно. Они были бы плохой компанией в мирное время. И как раз теми людьми, с которыми стоит идти в безнадежное сражение. Быть может, Хорза прав, что хочет избавиться от них. Фьордландии предстоят мирные времена. Врагов нет. Эти люди будут нарушителями спокойствия. Кровь тоже заметила это. С тех пор как они появились в доме, она не ела и не пила. Не спускала с них глаз. Ни на миг. Воины заметили опасность, исходившую от крупной черной собаки. Они почувствовали, что она без предупреждения бросится, как только они совершат малейшую ошибку, и что эта тварь может легко перекусить горло. Ламби и его товарищи вели себя спокойно, не напивались и держались на почтительном расстоянии от Крови.