Куски льда с грохотом прокатились по утесу. Альфадас увидел, как они коснулись серых валунов в глубине и как исчезли в пропасти, закутанные в пелену серебристых брызг. Впереди послышался сигнал рога. Путь снова был свободен. Длинный караван из людей, эльфов и собачьих упряжек медленно тронулся в путь.
Странно было шагать по заснеженным землям и не ощущать холода. Ветер ударил в лицо Альфадасу, стал трепать его тяжелый красный плащ, но не кусал кожу, как это обычно бывало. Зима лишилась колючек. Вне всякого сомнения, так было приятней. Альфадас хорошо видел иней на шерсти собак и мог себе представить, насколько убийственным должен быть мороз. Вполне вероятно, что дыхание оседало бы на его бороде, если бы не амулет. Холод растрепал бы его маленькое войско, возможно, даже убил самых слабых. Поэтому спасибо, что эльфы их защищают. Но, тем не менее, сохранялось впечатление, что это неправильно: идти по миру из снега и льда и не чувствовать зимы.
Альфадас обошел обломок скалы. Все слишком хорошо, если он находит время размышлять, что у них одной заботой меньше. Выбитая в камне тропа становилась все уже и уже. Интересно, сколько времени понадобилось, чтобы прорубить этот проход на утес? Не видно было следов кирки. Казалось, она образовалась сама собой. На пути не встречалось отвесных склонов! Может быть, эту извилистую тропу создала магия?
Альфадас оглянулся на поросшие снегом леса, которые они оставили позади. Вот, значит, какова родина Сильвины. Никогда прежде не бывал он в горах Сланга. Они считались диким, негостеприимным местом. Нигде не было столько наделенных душой деревьев, как там. О лесе ходило много историй. Говорили, что магия здесь настолько сильна, что возникают неожиданные магические феномены. Вот как в грозу никогда не знаешь, куда ударит молния, так и в зачарованном лесу никогда нельзя быть уверенным в том, что не станешь жертвой магии. Сильвина рассказывала ему много легенд о том, как ночью чужаков опутывали и душили терновые шипы. Некоторых путешественников охватывало безумие, заставлявшее бродить по кругу. То и дело пришедшие в лес лишались сил и за ночь превращались в стариков. Земля была столь же опасной и непредсказуемой, как и ее обитатели. Никто в здравом уме не заходил туда по доброй воле.
На протяжении двух последних дней Сильвина избегала его. Очевидно, она верно поняла прощальные слова, обращенные к Асле. Он в Альвенмарке потому, что его вынудили, и он хочет вернуться на родину. Союз между ним и эльфийкой распался. И не он разрушил его. Так что пусть не надеется!
Альфадас поскользнулся и вынужден был ухватиться за скалу, чтобы не упасть. Дорога обледенела. Авангард посыпал дорогу пеплом последнего костра, но это была капля в море.
Никогда прежде герцог не поднимался настолько высоко в горы. Здесь не росли ни деревья, ни кусты. Альфадас снова подумал о том, что люди здесь лишние. Слишком красиво…
Помимо воли мысли его заполнила мауравани. Нужно больше думать о том, куда идешь, чем размышлять о ней. Ей не должно быть места в его голове! Почему только он не может освободиться от нее? У него есть жена, которая его любит, и двое прекрасных детей! Что может предложить ему Сильвина взамен? Только разочарования!
Взгляд Альфадаса снова скользнул по дикому горному пейзажу, который они оставили позади. В глубине пропасти было что-то жутковатое. Она притягивала. Герцогу пришлось сопротивляться желанию подойти к ней слишком близко. Интересно, чувствуют ли другие мужчины то же самое? Когда поднимаешься так высоко и находишься настолько близко к небу, начинаешь ощущать себя птицей. Можно даже подумать, что умеешь летать.
Кроме того, подъем необычайно истощил. Герцог тяжело дышал, несмотря на то что двигались они довольно медленно. Что-то лишало его воздуха. То же самое происходило и с другими людьми, шедшими рядом. Все стонали и тяжело дышали, словно на гору всходило войско из стариков.
Альфадас поднял взгляд. Еще пятьдесят шагов, затем узкий поворот. Некоторые из его людей шагали слишком близко к пропасти. Новый мир и магия, защищавшая от холода, ободрили их. Другие маршировали почти голышом, разрисовали тела причудливыми рожами, чтобы быть похожими на берсерков. Ему придется поговорить с воинами, прежде чем завтра они свернут лагерь. Эта излишняя храбрость до добра не доведет.
Крик заставил герцога вздрогнуть. На расстоянии двух вытянутых рук от него упал человек. Его голубые глаза были широко раскрыты. Они сверкали. Раскинув руки, словно крылья, он рухнул в пропасть.
Теперь к краю дороги подошел и Альфадас. Глубоко внизу он увидел, как несчастный ударился о валун. Во все стороны брызнула кровь. Но мужчина продолжал падать, пока его не поглотила мгла. Пока Альфадас смотрел в пропасть, раздался второй крик. Пронзительнее и безумнее. Сложив крылья, с неба рухнул белоснежный сокол. Он тоже исчез в тумане у подножия отвесной скалы.
Подавленный герцог отошел от края.
— Вперед!
Колонна остановилась. Несколькими грубыми выкриками Альфадас подстегнул людей. Сделал он это и ради того, чтобы не думать о мертвом. Он уже забыл его имя, но хорошо помнил, как тот подошел к нему в Хоннигсвальде. Сначала он держался очень отстраненно, но потом вошел во вкус. Это был кузнец, который изобрел алебарды.
Но что больше всего занимало Альфадаса, так это выражение лица мужчины. Кузнец не упал, он прыгнул. И при этом выглядел счастливым!
Герцог уставился на дорогу. Еще час, быть может, больше, и они одолеют стену. Что бы ни охватило кузнеца, нужно надеяться, что оно не коснется других!
Альфадас ошибся. Прошло более двух часов, прежде чем они оставили отвесную стену позади и выбрались на широкую равнину. Пока герцог перестраивал солдат после выхода с узкой тропы, к нему подошли Олловейн и граф Фенрил. Оба эльфа в белых одеждах почти сливались с заснеженной равниной.
У Фенрила были теплые светло-карие глаза. Полные губы и всклокоченная волнистая шевелюра придавали ему менее отчужденный и холодный вид по сравнению с остальными эльфами. На нем были простой элегантный белый камзол и шелковый плащ, вздымавшийся от малейшего дуновения ветра. Не сразу Альфадас заметил сокольничью перчатку на левой руке Фенрила.
— Герцог, скоро стемнеет, — начал граф, не тратя времени на вежливые фразы. — Я бы предложил войску двигаться до наступления темноты, чтобы еще немного отойти от пропасти. Я беспокоюсь.
— Почему? — Альфадас пристально посмотрел на эльфа. Неужели он что-то утаил?
— Это все воздух. На высоте он иной. Большинство эльфов не замечают этого. Мы просто начинаем чаще дышать, когда прикладываем усилия. Но твои люди… Не знаю, как отреагируют на это они. О кобольдах известно, что некоторые впадают в экстаз и перестают владеть собой. У них начинаются галлюцинации, им видятся странные вещи.
— Например, что они умеют летать? — резко спросил Альфадас.
Олловейн смущенно отвел взгляд. А граф кивнул.
— Да, такое уже случалось.
— Ты должен был сказать об этом раньше!