Наевшись из горшка ячменной каши, которой радушно угощала гостей жена Горуши, Хелми, Ило тут же принялся перематывать тесемки на ногах, готовясь идти дальше.
– Да погоди ж ты, леший! – говорил ему хозяин. – Успеется тебе!
– Нет, – коротко и упрямо ответил Ило. – Ждать нельзя.
– Ну хоть чуть посиди… – упавшим голосом пробормотала Загляда. Снэульв уйдет назад в Ладогу, Ило – в поселок Тармо, а она останется одна в лесу, у чужих людей.
– А пусть с тобой пока останется Фенрир! – Ило кивнул на Снэульва. – Я вернусь через пару дней. Авось за это время Ингольв без него не пропадет!
– Но он успеет заметить, что меня нет.
– Не волнуйся – он уже заметил, что нет ни тебя, ни Асгерд, дочери Тормода. Эйрик ярл неглуп и сразу поймет, что все это значит. Я бы на твоем месте подумал, прежде чем идти назад. И тем более не бросал бы ее одну. Такую красивую деву нельзя оставлять одну, разве ты не понял еще?
Снэульв ничего не ответил, но лицо его помрачнело.
– Оставайтесь у нас, а там видно будет! – уговаривал их Горуша. – Варяги сюда не дойдут, боги сберегут!
А Ило, не тратя больше времени на разговоры, собрался в путь. Вот про кого верна была поговорка: «Одеться – только подпоясаться». Затянув получше тесемки на ногах, Ило нырнул под ветви и мигом растворился в лесу – слился с ним, как настоящий лесной дух.
Загляда постояла в воротах, пытаясь расслышать его шаги и шум задевающих его веток, но напрасно. Вернувшись на двор, она села на крылечко, оглядела двор займища. Изба Горуши была покрыта соломой, а изба Торстейна – дерном. И впервые за последние дни Загляда наконец почувствовала себя в безопасности. И защитой ей была не эта изба с очагом посередине, и не бревенчатый тын с медвежьим черепом над воротами, а лес, живая дышащая стена, вставшая между нею и северными разбойниками. Лес кормит, согревает, укрывает – войдя в него и доверившись его благодетельной защите, Загляда наконец ощутила покой. Стараясь не думать о Тормоде и всех прочих, оставшихся в Ладоге, она заперла эти мысли подальше, стараясь слушать только спокойный шум леса и больше ничего. Душа ее была в изнеможении и требовала отдыха.
Из избы Торстейна вышел Снэульв. Подойдя, он сел рядом с Заглядой на ступеньку. Посмотрев ему в лицо, она почти испугалась – он был бледен, утомлен, под глазами лежали темные тени.
– Я останусь с тобой, пока не вернется Тролль, – сказал он. – А потом пойду назад в Альдейгью.
– Но там… – Загляда хотела ему сказать об опасности возвращения, но он перебил ее:
– Я сделал все, что должен был сделать для тебя. А потом мне нужно будет сделать все, что я должен сделать для моего вожака. Никто не скажет, что я верен женщине больше, чем ему.
Загляда промолчала, зная, что спорить с этим бесполезно. От Тормода она знала, что верность другу и верность предводителю скандинавы ставят среди первых достоинств мужчины. Снэульву приходилось уже исполнять трудные долги, и он не мог отступить сейчас. Тогда он не мог бы уважать сам себя, а такого несчастья Загляда ему не желала.
– Что ты так на меня смотришь? – спросил Снэульв. Глядя ей в глаза, он видел там тревогу и ждал возражений.
– Я тебя люблю, – сказала Загляда в ответ.
На третий день к полудню на займище снова появился Ило. Пришел он издалека, но выглядел нисколько не усталым, в его узких глазах поблескивали веселые искры.
– Люди знают! – объявил он с порога. – Они готовы. Добро унесли, скотину угнали в болота, дорога готова – викинги могут идти.
– А сюда-то они не придут? – тревожно спросила Загляда.
– Я не прорицатель, чтобы знать все их пути. Ведь их ведет Гуннар Мешок, а он знает много разных троп в этом лесу.
Снэульв закусил губу, размышляя. Он собирался уйти сразу, как только появится Маленький Тролль.
Но оставить Загляду, когда сюда, к ней, могут опять прийти викинги, да еще с презираемым Гуннаром? Нет, на это он никак не мог согласиться.
– И что ваши люди думают делать? – спросил он у Ило.
Маленький Тролль хитро сверкнул на него глазами:
– Ты хочешь знать слишком много. Ты забыл, что у нас сейчас война?
– Ты что же думаешь, что я побегу спасать Гуннара? – злобно ответил Снэульв. Ему было не до шуток.
– Я думаю, что я на твоем месте не стал бы бросать Березу Серебра, пока по лесу бродят викинги.
– А про меня ты никому из родичей не сказал? – спросила Загляда. Она вдруг вспомнила ту давнюю историю со сватовством Тойво и вовсе не хотела встречаться с ним снова.
– Нет. – Ило покрутил головой, белесые пряди его волос затряслись, как трава на ветру. – Зачем Тойво такая печаль – ты уже нашла жениха!
Ило хихикнул и выскользнул в сени, не дожидаясь подзатыльника от Снэульва.
Поселок Тармо, стоявший над берегом лесной речки и доступный для грабителей на небольших ладьях, был покинут всеми жителями. Забрав с собой скотину и имущество, родовичи Тармо перебрались в имевшееся на такой случай укрытие – болотный городок. На островке среди болот было устроено поселение из нескольких избушек, обнесенное тыном. Но главной защитой островку служил непроходимый лес и болота, через которые чужак никогда не найдет дороги.
Но и сам поселок было жаль оставлять на сожжение разочарованным грабителям, и Тармо надеялся, что их удастся остановить по дороге. Через реку, по которой пролегал самый легкий путь к поселку, в трех местах были устроены засеки из срубленных с берега на берег толстых ветвистых деревьев. Кудесник Карху Косматый заговорил все три и начертил на коре колдовские знаки, закрывающие врагам путь. Молодые мужчины и парни из рода хотели устроить засаду на одной из засек, но Тармо еще не решил, позволить ли им это.
Вслед за Ило на займище посредников появились три парня из рода Тармо. Все трое были связаны с Ило разными степенями родства, но Маленький Тролль звал их просто братьями. Тармо и другие старики послали их сторожить на реке, чтобы обнаружить викингов как можно дальше от поселка. Поселились дозорные в большой избе, предназначенной для проезжающих торговых гостей. Загляда старалась не попадаться им на глаза и выходила из Горушиной избы только тогда, когда чудины несли свой дозор в лесу или охотились.
Как-то раз один из парней хотел войти с каким-то делом к хозяину, но на крыльце его встретил Снэульв и загородил собою дверь.
– Чего надо? – коротко спросил он на северном языке, но его длинные сильные руки, твердо упертые в бока, и холодные глаза яснее всяких слов говорили, что мимо него туда никто не пройдет.
– Мне нужен Горуша, – по-своему ответил чудин, настороженно оглядывая нежданно встреченного руотса. – А тебя я вовсе не знаю. Ты кто такой?
– Это мой сын, – спокойно подал голос со своего крыльца Торстейн, хорошо знавший чудской язык. – А Горуши там нет – он в лесу, смотрит подколодвы [192] .