— Что получилось? — Яромила подняла голову и огляделась.
— Отец в Вал-городе сейцас, — ответил ей Доброня. — И Велем с ним, и еще мужики. Ну, вы нацьудили! — Брат с уважением покрутил головой, и от волнения его унаследованный от матери чудской выговор заметно усилился, хотя обычно он старался говорить правильно. — Во сне такого не увидишь, даже сильно спьяну. Я сам, как вы с Дивлянкой принялись молнии метать, цьуть со страху портки не намоцьил, ровно малец годовалый! А ведь знал, что это ты и Дивлянка и что стрелы мецьет Канерва с братьями, сам же с ними толковал. А все одно — жуть такая, да и весело, будто не драться, а плясать зовут! Так, кажется, и порубал бы гадов, как траву косой покосил!
— Вставай, Йармиль. — Одд поднялся на ноги, взял ее за руки и потянул за собой. — Дождь кончается. Пойдем в Валаборг, посмотрим, что там есть хорошего.
По дороге девушкам рассказали, что настоящей битвы так и не получилось. Свей разбегались, ладожане и халейги гнали их до самого Вал-города. Часть дружины во главе с Торвиндом — те, кто не был убит во время бегства и не спрятался в зарослях, — пытались укрыться в самом Вал-городе, но поскольку частокол и ворота были ими же разрушены, то Одд быстро ворвался туда вслед за ними. Часть людей Торвинда была перебита, часть взята в плен, еще какое-то количество свеев разбежалось по ближайшим перелескам. Пока они опасности не представляли, но, понимая, что свей придут в себя и попытаются завладеть хотя бы одним кораблем, Одд оставил возле судов надежную охрану из своих людей, предоставив с Вал-городом разбираться Домагостю и его соплеменникам.
К воеводе Одд и привел обеих дочерей. Вал-город выглядел плачевно. Бревенчатый частокол на валу был наполовину разрушен и сожжен, внутри него большая часть домов выгорела, и более-менее целыми остались только домишки, стоявшие снаружи вала, — сам воевода Хранимир называл эту часть поселения «припека». Жителей — тех, кто не был убит при захвате города или взят в плен и увезен, — свей просто разогнали, поскольку им самим требовалось место под крышей. Теперь же, после битвы, остатки валгородцев показались из лесов, причем привели несколько связанных и сильно избитых свеев, переловленных у опушек, а иные принесли, гордясь добычей, шлемы, пояса, оружие и прочее, что взяли у убитых «гадов», тела которых побросали в болото. В основном пока вернулись мужчины, но две или три женщины уже причитали на пожарище, поминая погибших и увезенных родичей. Часть валгородских пленных, как рассказали местные, Иггвальд почти сразу отослал с одним из своих людей, чтобы продать на Волжском пути, — самая короткая дорога туда пролегала как раз через Сясь. И Торвинд Котел, раненый и попавший в плен, подтвердил, что Грим сын Кетиля по поручению Иггвальда увез около трех десятков самых ценных полоняников: молодых девушек и парней.
Отца Яромила и Дивляна нашли в доме воеводы Хранимира — и едва узнали место, где меньше года назад были всей семьей на пиру в честь имянаречения сына Хранимира и Святодары. Сени сгорели, вся утварь была поломана, но все же истобка оставалась пригодной для жилья, и в ней обитал сам Иггвальд. Здесь обнаружилось множество вещей, явно награбленных в самом Вал-городе и в окрестных поселках: грудой наваленные по углам меха, целые мешки с украшениями, словенскими и чудскими, из бронзы, меди и серебра.
— Я нашел золотые кольца Торгерд. — Одд показал поясную сумку, которую ему принесли вместе с поясом, оружием и снаряжением Иггвальда. — Хочешь посмотреть на них, Йармиль?
Яромила кивнула, и он расстегнул сумку. Та была плотно; набита потертыми серебряными шелягами, словенскими заушницами, еще какими-то непривычного вида украшениями, пряжками и застежками, отлитыми из бронзы и даже частью позолоченными, — видно, русь по пути сюда погуляла в землях корси и семиголы. [20] Среди прочего обнаружился ремешок, на который были нанизаны десятка полтора золотых колец варяжской работы. Кольца были разные — не один год и даже, пожалуй, не один век дочери Халоги собирали свои сокровища. Иные из них представляли собой просто кусок золотой проволоки, который носили, несколько раз обмотав вокруг пальца, а другие отличались причудливой формой и сложными коваными узорами.
— Вот они. — Одд взвесил связку на ладони. — Кольца Торгерд и Ирпе, которые принесли в дар люди, пожелавшие получить от них помощь. Иггвальд позарился на них, не понимая, что богини не простят ему оскорбления и рано или поздно потребуют свои сокровища назад. Но поскольку они призвали на помощь тебя и твою сестру и боролись с врагом вашими руками, я думаю, будет справедливо, если вы получите по одному кольцу в подарок. Вот это тебе, а это твоей сестре.
Он снял с ремешка два кольца. Первое было сделано из двух хитро перевитых кусков толстой золотой проволоки, а второе представляло собой золотую полоску с чеканным узором. Первое Одд вручил Дивляне, и та взяла подарок со смешанным чувством восторга и робости. Выставив перед собой руку с кольцом, она любовалась им, едва веря в свое счастье. Золота не было в семье ни у кого, даже у отца, и ради такого сокровища стоило отправиться в поход!
Второе кольцо Одд сам надел на палец Яромилы и сжал, чтобы плотнее сидело. При этом он не сразу выпустил руку девушки и поворачивал ее, будто разглядывая, хорошо ли смотрится.
— Я знал, что ты поможешь мне, Йармиль, — сказал он. Подняв глаза, она встретила его пристальный взгляд и поняла, что для него все это чрезвычайно важно. — Два года я искал моего кровного врага, два года смерть моего брата оставалась неотомщенной. Пока я не увидел в море костер Халоги, который указал мне путь сюда. А здесь я встретил тебя. Я знал, что твоя благосклонность подкрепит мою удачу, поэтому так старался ее завоевать. И это кольцо поможет мне сохранить ее навсегда, — шепнул он, склоняясь к ней и почти касаясь губами ее волос возле уха. — Ты знаешь эту сагу — о Вёлунде, который встретил девушку-лебедь и приготовил золотое кольцо, чтобы она никогда не покидала его?
Поправляя кольцо, Одд незаметно для других поглаживал ее пальцы и смотрел на нее выразительным пристальным взглядом, о значении которого каждой девушке нетрудно догадаться. И Яромила не нашлась с ответом, не сумела даже толком поблагодарить за дорогой подарок. Усталости после поединка и битвы в нем почти не было заметно, только лицо немного осунулось, но в остром блеске глаз, в учащенном дыхании угадывалось беспокойство, будто для полного торжества Одду нужно было одержать еще одну победу, но теперь уже без помощи острого железа. Яромила чувствовала, что его напор направлен на нее, и это ее пугало. Всего, что произошло, оказалось слишком много для одного раза — она была совершенно обессилена и в крови еще бродили воспоминания о недавно пережитом чувстве божественного всемогущества. Пронзительный взгляд Одда, прикосновение его теплой жесткой руки напоминали ей о вчерашней ночи, и все это волновало девушку до глубины души, наполняло дрожью. В ее жизнь вместе с ним вошло нечто огромное и важное, с чем она не могла справиться сразу. Она и желала этого, и тревожилась, но больше всего ей хотелось немного передохнуть.