– Под силу ли тебе, мальчик, поднять эти гири?" А я возьму и подниму их вверх! Трудно даже представить себе, что тут начнется! Все решат, что я великий силач! Ведь остальные «подсадки» не будут подводить клоуна и не смогут поднять гири. А я смогу! Ах, если мой план осуществится! Тогда все ребята сразу и на веки веков забудут о моем позоре на хоккейном поле! Забудут обо всех моих неудачах!.. Обо всех!"
И вот наступил долгожданный день.
Со своего пятого места в десятом ряду я видел, как на противоположной трибуне расхаживают мои друзьяприятели. Но они меня не замечали: должно быть, ДедМороз нарочно сделал так, чтобы они не смотрели в мою сторону. А я не спускал глаз с Валерика. Он, конечно, сидел рядом с Жоркой и Мишкой-будильником. Он даже положил руку Жорке на плечо. И мне было как-то неприятно на это смотреть…
Девчонка, сидевшая позади них, стала объяснять, что ей из-за длиннющего Жоркиного роста ничего не видно. Тогда Жора немного отодвинулся от Валерика, чтобы девчонка могла смотреть в просвет между ними. И рука Валерика соскользнула с Жориного плеча. Мне стало легче. Может быть, это Дед-Мороз нарочно посадил сзади такую маленькую девчонку?
«Ну ничего, Валерик, – думал я. – Скоро, буквально через каких-нибудь полчаса, ты поймешь, кто больше заслуживает уважения: я или твои новые приятели!»
Мне казалось, что увертюра, которую исполнял оркестр, стала гораздо длиннее, чем была, что медведи катались на самокатах гораздо дольше, чем в первый раз, и что укротитель в клетке гораздо медленнее готовил своих тигров к прыжкам сквозь горящие обручи.
– Сколько можно смотреть на этих зверей! – тихонько ворчал я. – Зоопарк здесь, что ли? Сколько можно слушать эту музыку! Концерт здесь, что ли?
– Все-то тебе не нравится, – рассердилась женщина, сидевшая рядом. – Вышел бы сам на арену да и выступал!
Она и представить себе не могла, что я через несколько минут действительно появлюсь на арене.
И вот наконец раздалось: Сегодня в цирк вы пришли не зря: Увидите клоуна-богатыря!
«Не знаю, как другие, а уж я-то, по крайней мере, пришел не зря. Это точно!» – говорил я сам себе, аплодируя клоуну. И все ему хлопали. Даже Валерик, который не любил выражать восторгов, и тот неторопливо, както по-своему, не сгибая пальцев, аплодировал циркачу-геркулесу. Ассистенты, отдуваясь на каждом шагу, опять приволокли гигантские гири.
Никто на всей планете
Не сдвинет гири эти!
Может быть, вы не верите?
Может быть, вы проверите?
Весь ряд, в котором сидели мои приятели, первым задрал руки вверх. Только один Валерик не рвался проверить клоуна… Жорина ручища тянулась ввысь, как семафор. Но хоть она была длиннее всех, клоун-богатырь ее не заметил. Взгляд его опять совершенно «случайно» наткнулся на мою руку.
После первого представления клоун за кулисами сказал мне:
– Не лети на арену как угорелый: это может вызвать подозрения. Веди себя естественней!
И я попытался вести себя естественнее. И не спеша поднялся со своего стула и робко спросил:
– Вы вызываете меня?
– Ну да, тебя!
– Именно меня?
– Тебя! Тебя, мальчик!
– И я могу спуститься вниз, на арену?
– Можешь!
– А мое место тут без меня не займут?
– Никто его не займет…
Но я все-таки обратился к своей соседке так, чтобы слышали все кругом:
– Покараульте, пожалуйста, мое место!
Только после этого я медленным шагом сошел вниз, на арену. Весь ряд, в котором сидели мои приятели, вытянул шеи вперед и замер.
– Устами младенца, как говорится, истина глаголет! – объявил клоун. – Вот мальчик, по имени… Как тебя зовут?
– Петей.
– Сейчас мальчик, по имени Петя, скажет нам всем: можно ли поднять эти гири! Или хоть чуть-чуть сдвинуть их с места!
«Ничего!.. Сейчас ты, Валерик, начнешь уважать меня. И вы, мои дружки-приятели, тоже», – подумал я. И стремительным рывком поднял гари вверх!..
Наступила абсолютная тишина.
И вдруг среди этой тишины загремел голос клоуна-богатыря:
– Перед нами – феноменальный ребенок! Ребенокбогатырь!.. Родители мальчика в зале? Я хочу, чтоб они по праву разделили успех своего сына, его триумф. Но раз он пришел один…
– Он не один! – завопил ряд, в котором сидели мои приятели. – Это наш Петя! Он живет в нашем дворе! Он учится в нашей шкапе!..
– Ага, значит, здесь присутствует коллектив, в котором, как говорится, рос и развивался наш юный рекордсмен по поднятию тяжестей?
– Он с нами! – вопил коллектив. – Это наш Петя!
– Чтобы вы по достоинству оценили богатырскую силу этого мальчика, – перекрикивая всех моих друзей, продолжал клоун, – мы сейчас вызовем двух самых крепких, самых плечистых мужчин! Первых попавшихся… Ну, хотя бы вот этих!
Но не тут-то было… Десятки зрителей со всех концов зала ринулись на арену: они хотели потрогать гири, которые я так легко поднял ввысь. «Неужели в зале столько „подсадок“? – подумал я. – Нет, не может быть… Значит, это самые обыкновенные зрители. Какой ужас! Что сейчас будет?»
– Стойте! Остановитесь! – воскликнул я так громко, как не смог бы, наверно, крикнуть даже сам клоун-богатырь. – Сейчас я покажу вам еще один номер. Но если хоть один выбежит на арену, все пропало…
Те, что бежали, замерли в проходах между рядами.
– Подождите минутку! – предупредит я. – Одну минутку! Мне нужно сбегать за кулисы!.. И тогда вы увидите такой номер, какого никогда не видали!..
– Что ты еще придумал, негодяй? – еле слышно прохрипел сквозь маску клоун-богатырь. Мне казалось, что он вот-вот упадет в обморок.
Я выбежал за кулисы и, задыхаясь от волнения, спросил у женщины в форменном костюме с двумя серебряными полосками на рукаве:
– Где тут у вас телефон?
– Во-он там, на столике, где сидит дежурный пожарник!
Не спрашивая разрешения у пожарника, я набрал две двойки.
– «Стол заказов» слушает! – ответила Снегурочка.
– Я хочу, чтобы гири стали тяжелыми! Чтобы никто не смог их поднять!..
– Принимаем заказы только на развлечения.
– Но тогда развлечение превратится в мучение… Сделайте, пожалуйста, в порядке исключения!
От волнения я вдруг, как клоун-богатырь, заговорил стихами. И это подействовало на Снегурочку.
– Заказ принят! – сказала она. – Номер заказа: три дробь семь.
Вернувшись на арену, я скомандовал:
– Теперь проверяйте! Бегите, бегите сюда… Попробуйте поднять эти гири!