— Я просто не думаю, что исчезновение Кости связано как-то с особенностями его личной жизни, — книжно выразился Варфоломеев.
— Расскажите мне то, что вам известно.
Варфоломеев вздохнул и сделал глоток из своего бокала.
— Ну что я могу сказать… — начал он. — Да, у Костика была подруга. Есть, — поправился он. — Я никогда не лез в его личную жизнь, считая, что это не мое дело. Внешне у них с Мариной в семье вроде все в порядке, а что там по сути — их проблемы. Хотя, на мой взгляд, эго не та женщина, с которой ему интересно. Я, собственно, никогда напрямую ему об этом не говорил, как не выражал и своего мнения по поводу его связи.
— А вы ее знаете?
— Да, знаю. Ее зовут Людмила Острогова, Мила…
Полная противоположность Марине — как внешне, так и по характеру. Хохотушка, очень открытая, раскованная.
— А какие у них с Константином были отношения?
— Повторюсь, не знаю, поскольку мы никогда этого не обсуждали. Слухи об их связи до меня доходили, но я относился к ним как к слухам. Не потому что верю в кристальную верность своего сотрудника семейным узам, а просто потому, что не считаю своим правом вмешиваться, как я уже говорил, в чью-то личную жизнь. Работу свою Константин выполнял хорошо, так что эта связь совершенно ему не мешала. Если она, конечно, была. Мало ли кто чем занимается после работы, меня это не касается. К тому же у нас коллектив преимущественно мужской, а мужчины к подобным вещам относятся совсем не так, как женщины. Вот если бы это происходило в женском коллективе, а тем более если бы женщины эти были старыми девами или с проблемами в сексуальной жизни, тогда, поверьте, они воспринимали бы все по-другому. То есть и Миле, и Косте просто перемыли бы все косточки. И никуда не денешься от этого, — развел он руками. — Мужчинам же это просто неинтересно. Вернее, интересно, конечно, но совсем в другом аспекте.
Лариса кивнула, не став спорить с Вадимом Викторовичем на тему, кто больше любит сплетничать — мужчины или женщины. В душе она была абсолютно убеждена, что мужчины склонны посплетничать куда больше, просто сплетни их носят несколько другой характер. Но в чем однозначно она была согласна с Варфоломеевым, так это в том, что в мужском коллективе женщине за подобную связь не стали бы досаждать, как это непременно сделали бы в женском.
— То есть вы лично ничего не можете сказать о характере их отношений? — уточнила Лариса.
— Я свечу не держал, — буркнул Варфоломеев, и было видно, насколько неприятна ему эта тема.
— А что вы можете сказать о некоем Михаиле Бантукове?
— Это наш сотрудник, они дружили с Константином. Только он сейчас в командировке. А вы хотели бы с ним встретиться, Лариса?
— И даже очень, — подтвердила она.
— Вы думаете, что он сможет пролить свет на это дело?
— А вы — нет?
— Не уверен, — пожал плечами Варфоломеев. — Он уехал еще до того, как Константин пропал.
— Это еще ни о чем не говорит, — возразила Лариса. — Константин мог поделиться с ним своими планами или проблемами.
— Да, конечно, — согласился Варфоломеев. — Тогда как только он вернется, я немедленно уведомлю вас об этом.
— Сделайте одолжение, — усмехнулась Лариса.
— Лариса… — Варфоломеев пристально посмотрел ей в глаза. — Мне это кажется или на самом деле от вас исходит какая-то недружелюбность?
— Кажется, — вздохнула Котова. — К тем, кто обращается ко мне за помощью в делах, я всегда отношусь одинаково — просто защищаю их интересы.
Но это неважно. Еще кого-нибудь из друзей Константина вы можете мне назвать?
— Да пожалуй, нет, — подумав, покачал головой Вадим Викторович. — Костик общался со многими, был открытым парнем, но это только внешнее впечатление. Если бы он захотел что-то скрыть, он бы это сделал, причем так, что никто бы и не догадался о его намерениях. Но, знаете… — он задумчиво пошевелил губами, — анализируя ситуацию, я прихожу к выводу, что здесь что-то другое. Костик не собирался исчезать.
— То есть вы считаете, что его убили? — в упор спросила Лариса.
— Не хотелось бы так думать, — осторожно ответил Варфоломеев, — но… — он развел руками.
— И причиной явились те самые деньги?
— Возможно, что и так, — уклончиво проговорил Варфоломеев.
— Послушайте! — не выдержала Лариса. — Вы нанимаете меня для расследования, однако мне приходится вытягивать из вас буквально каждое слово!
Почему, если у вас есть какие-то соображения, вы не можете изложить их мне?!
— Да дело в том, что нет у меня никаких соображений! — воскликнул Варфоломеев. — Так, размышляю просто вслух.
— Тогда давайте размышлять вместе, — постаравшись успокоиться, примирительно сказала Лариса. — Вы считаете, что если Константина убили, то из-за денег, которые он вез? Тогда ответьте мне на вопрос — кто знал об этом? О том, когда он их повезет, что он будет один? Кроме вас, разумеется.
— Об этом знал мой заместитель Олег Корнеев.
Но… — Варфоломеев снисходительно поморщился, — но думать на него просто абсурдно. Уж если для Костика данная сумма не была принципиальной, то уж для Олега!..
— Хорошо, кто еще?
— Да больше никто. Мы не распространяемся об этом.
— А что из себя представляют те, с кем он должен был рассчитаться?
— Да какое это имеет значение? Ну зачем бы им убивать его?
— Послушайте, — тихо свирепея, сказала Лариса. — Если хотите, чтобы я вам помогла, все-таки отвечайте на мои вопросы, хорошо?
Варфоломеев вздохнул, поправил узел галстука.
— Хорошо, если вы настаиваете — фирма «Глобус». Деньги должны были получить два ее учредителя — Алексей Ежов и Геннадий Коржиков.
— И они сказали, что Константин до них не доехал?
— Да, именно так, — кивнул Варфоломеев.
— И что потом?
— Я объяснил им, что произошло недоразумение, и тут же послал другого сотрудника рассчитаться с ними: Олег на всякий случай лично поехал к ним.
Рассчитались, замяли конфликт.
— А как они себя вели поначалу? Не угрожали?
— Нет, нет! Мы нормально поговорили, я обещал все разрулить. Они, конечно, были поначалу, мягко говоря, озадачены, но потом угомонились. Деньги получены — какие проблемы?
Лариса слушала и постукивала пальцами по стакану, потом спросила:
— Вадим, а у Костика были недоброжелатели на работе? Или, может быть, вне работы? Вам об этом ничего не известно?
— Да вроде нет. Во всяком случае я не могу назвать кого-то, кому он мешал бы настолько, чтобы его убивать. Костик вообще был рубаха-парень, со всеми находил общий язык, но ни с кем особенно не сближался. Я же говорю, если бы он захотел что-то скрыть, об этом не узнал бы даже и Мишка.