Снаружи растянулось еще одно кольцо, неровное и пестрое, составленное из землянок. Половина из них уже была покрыта, возле некоторых суетились люди, остальные еще зияли тенистыми провалами. Святилище Гранитный Круг служило местом сбора всех тех, кто хотел ехать на Острый мыс вместе со Стролингами, и здесь же родичи и друзья в последний раз пытались помирить тех, кто намеревался обратиться со своей тяжбой к самому конунгу на большом тинге всех квиттов. Здесь Квиттингский Север избирал нового хевдинга, так что постепенно осеннее жертвоприношение в святилище Гранитный Круг стало своеобразным малым тингом северной четверти, и всякий хельд, всякий бонд побогаче считал делом чести явиться сюда в лучших одеждах и со всеми людьми, каких только удавалось собрать.
Меж землянок шевелились люди, ржали кони, но внутри гранитного круга царила тишина. Это была особая земля – земля богов. Всякий раз при виде ее в груди Рагны-Гейды теснились разом восторг и тревога, как будто через промежутки гранитных валунов она бросала взгляд в иной мир – мир богов и духов. Отряд спускался в долину, святилище становилось все ближе, сероватые глыбы камня надвигались; багровые отблески заходящего солнца мешали взглянуть выше, и оттого казалось, что валуны тянутся до самого неба. Возле них Рагне-Гейде всегда приходили на память строки из древних священных песен:
Жребий нарезан племени троллей:
В горные недра ввергли их боги;
Прочно закрыты от жгучего солнца
Тяжкие створы каменных врат…
Просторная землянка Стролингов, покрытая старым сине-красным парусом, сразу бросалась в глаза: высланные вперед рабы успели ее подготовить. Пока мужчины ходили приветствовать Гро-Орма, здешнего жреца, фру Арнхильд с дочерью и служанками разложили огонь в очаге и принялись разбирать съестные припасы. Бык, приведенный из усадьбы, понуро стоял, привязанный позади землянки. Рабыни шепотом пересмеивались, с любопытством оглядывались на всякого проходящего – когда еще увидишь столько новых людей?
Рагна-Гейда не отставала от них: то и дело находила предлог выскочить из землянки и поглядеть по сторонам. Она была уверена, что Вигмар уже где-то здесь, возле святилища, и ждала его появления каждый миг. Не так уж часто им выпадает случай свидеться, а теперь целый день, два дня – настоящий подарок судьбы! Целых два дня он будет где-то поблизости, и постоянное ожидание случайной или якобы случайной встречи делало Рагну-Гейду счастливой, будило радостную и беспокойную дрожь, от которой хотелось то прыгать, то петь, то хохотать. Ах, не так девушка из рода Старого Строля должна ждать встреч с мужчиной, избранным ею среди всех! Вдали от Вигмара Рагна-Гейда терзалась и тревожилась, чувствуя себя настоящей преступницей, но здесь угрызения совести отступили перед радостью и растворились в ней без остатка.
Покончив с делами, Рагна-Гейда вышла постоять возле дверей. Здесь она застала Гейра и еще кое-кого из родни; поглядывая на проходящих, хозяева землянок кланялись, обменивались приветствиями, потом пересмеивались между собой – все как обычно.
– Сдается мне, что Модвид не для богов и не для Гро-Орма так вырядился, – заметил Гейр. После истории с мертвым оборотнем он заметно повзрослел, стал внимательнее, осторожнее и даже проницательнее. – С чего бы это он напялил крашеную рубаху и синий плащ, в которых впору являться к самому конунгу?
Проследив за его взглядом, Рагна-Гейда заметила Модвида Весло, шедшего во главе разряженной толпы прямо к землянке Стролингов.
– Скоро про нашу округу скажут, что у нас самые нарядные щеголи на всем Квиттинге! – насмешливо заметила она. – Но вот скажут ли о нас, что мы самые доблестные – это еще вопрос.
Модвид тем временем приблизился настолько, что мог поздороваться. С собой он привел своего воспитателя и нескольких родичей, разодетых в лучшее платье. Сам Модвид прибавил к роскошному наряду вышитую золотом повязку на лоб и своим самодовольным видом стал еще более противен Рагне-Гейде. «О гордый клен корабля! – ехидно сузив глаза и нарочито пристально рассматривая гостя, думала она, напрасно надеясь смутить его взглядом. – Как величаво расправил ты парус спины! И высоко вознес ты вершину волос, увитую… омытую слезами Фрейи!»
Этот ядовитый кеннинг, обозначавший всего-навсего золотую повязку на лбу Модвида, так насмешил саму деву-скальда, что ей с трудом удалось сохранить лицо спокойным. Модвид успел увидеть лишь проблеск улыбки и решил, что наконец-то снискал одобрение самой завидной невесты в округе. Впрочем, он уже решился.
– Ты так хороша, йомфру, что ради встречи с тобой уже стоит покинуть дом и съездить в Гранитный Круг! – сказал он, пристально глядя на Рагну-Гейду.
Некоторые мужчины думают, что женщине приятны всякие льстивые слова. Увы: в устах неугодного они производят обратное действие и лишь увеличивают неприязнь.
– Всякой девушке приятно побывать в таком людном месте! – с игривым смущением ответила Рагна-Гейда, опуская глаза и как-то нелепо приподнимая плечо, словно думая спрятать за ним лицо. На самом деле ей было нестерпимо смешно. – Посмотреть на таких доблестных людей… Послушать их рассказы…
Кольбьерн и Фридмунд повели гостей внутрь землянки, и Рагна-Гейда наконец-то дала себе волю.
– В этом плаще он похож на петуха! – восхищенно восклицала она. – О Фрейр багряного паруса плеч! А застежка-то как блестит! Сама Суль плачет от зависти! Наверное, это гораздо лучше всех ваших сокровищ!
– Послушай! – страшным шепотом воскликнул Гейр и схватил сестру за руку. Рагна-Гейда прервала «хвалебную песнь» и улыбнулась: в недалеком еще детстве брат вот таким же образом сообщал ей, что видел тролля вон у того камня. – Послушай! Это наша застежка!
– Как – наша?
– Да это мы вытащили ее из-под земли!
– Не может быть! – ответила Рагна-Гейда. Она не поняла, как это могло случиться.
– Когда Скъельд набрал первый мешок и мы его вытащили, он был жутко тяжелый! – не слишком складно объяснил Гейр. – Я его нес к лошади и уронил. Потом стал собирать – там эта застежка сверху лежала. Я ее запомнил – никогда такого страшилища не видал. Видела, какой там узор? Вроде женщина, только вместо ног – змея, вместо рук – крылья, а на голове рога! Наверное, тоже великанша, дочь Локи! Похуже Хель! А он ее нацепил!
– Да как же она к нему попала? – Рагна-Гейда все еще не понимала.
– А тот мешок разрезал мертвец! Наверное, Модвид просто подобрал потом в долине.
– Какой мертвец? Тот, что нападал на тебя или на Ярнира? Или на отца?
– По-моему, это была лошадь Ярнира… – сообразил Гейр. – Какая разница? Он на нас кинулся одновременно.
– Один – на четверых? – Рагна-Гейда вскинула брови в показном изумлении.
– Ну, да. А что?
Вместо ответа Рагна-Гейда постучала себя по лбу, с выразительным укором глядя на брата. Она и раньше догадывалась, что родилась самой сообразительной в семье, но надеялась, что хотя бы в таких важных случаях доблестные братья сделают над собой усилие.