Незнакомец убедился, что дверь за Баболеном закрылась, и продолжал:
– Как я вам сказал, дитя мое, господин Сальватор поручил мне задать вам несколько вопросов.
– Пожалуйста, сударь.
– Вы обещаете отвечать искренне?
– Раз вы пришли от господина Сальватора… – молвила Розочка.
– Вы помните свое детство?
Розочка пристально посмотрела на незнакомца.
– Что вы имеете в виду, сударь?
– Помните ли вы, к примеру, своих родственников?
– Каких? – уточнила Розочка.
– Отца и мать.
– Отца помню очень смутно, маму не помню вовсе.
– А дядю?
Розочка изменилась в лице.
– Какого дядю? – пролепетала она.
– Вашего дядю Жерара.
– Дядю Жерара?
– Да. Вы смогли бы его узнать при встрече?
У Розочки задрожали руки и ноги.
– Да, – сказала она, – разумеется… А вы о нем что-нибудь знаете?
– Знаю! – отвечал незнакомец.
– Так он жив?
– Жив.
– И?..
Девушка медлила. Было заметно, что ей стоит подавить отвращение.
– А госпожу Жерар вы помните? – спросил г-н из Монружа, снова подняв на лоб очки и вперив в нее пронзительный взгляд маленьких глазок, обладавших, казалось, гипнотической силой.
Но при имени г-жи Жерар девочка вскрикнула, опрокинулась назад и, скользнув со стула, упала на пол: с ней случился нервный припадок.
– Вот черт! – выругался господин из Монружа, посадив очки на нос. – Кто бы мог подумать, что у этой цыганки нервы, словно у принцессы?
Он попытался усадить ее на стул, но девочка выгибалась, будто на нее напал столбняк.
– Хм! – обронил незнакомец и стал озираться. – Дело принимает нежелательный оборот!
Его взгляд упал на кровать. Он поднял Розочку на руки и отнес на постель.
– Мерзавка! – приходя в еще большее замешательство, бросил он. – Виданное ли дело? Остановиться на самом интересном месте!
Он вынул из кармана флакон и поднес ей к лицу. Однако, похоже, ему пришла в голову другая мысль. Он поспешил отнять руку с флаконом.
– Ага! – заметил он. – Кажется, ей лучше.
И действительно, девочка стала успокаиваться, конвульсии сменились обыкновенным обмороком.
Незнакомец дождался, пока Розочка перестала вздрагивать и затихла на кровати.
– Ну что ж, извлечем выгоду из обстоятельств! – сказал он.
И, оставив неподвижно лежавшую Розочку на кровати, он подошел к двери и отворил ее.
– Туалетная комната второго выхода не имеет, – отметил он.
Потом открыл окно и высунулся:
– Метра четыре!..
Наконец направился ко входной двери, вынул одной рукой ключ из замка, а другой – комочек воска из кармана и сделал слепок с ключа.
– Как повезло с обмороком! – проговорил он. – Не то пришлось бы делать на глаз, а это всегда ненадежно… зато теперь…
Он взглянул на слепок и сравнил его с ключом.
– …зато теперь будем действовать наверняка! – закончил он.
Он убрал слепок в карман, вставил ключ в замочную скважину и снова закрыл дверь со словами:
– Как тут не вспомнить славного господина де Вольтера:
«Все к лучшему в этом лучшем из миров!» Впрочем…
Незнакомец почесал за ухом, как человек, находящийся во власти противоречивых чувств. Доброе чувство – что случается крайне редко! – взяло верх над дурным.
– Впрочем, не могу же я оставить девочку в таком состоянии! – – молвил он.
В эту минуту в дверь постучали.
– Кто бы вы ни были, входите, черт вас побери! – пригласил незнакомец.
Дверь распахнулась, на пороге стоял Людовик.
– А-а, браво! – воскликнул господин из Монружа. – Вы пришли как нельзя более кстати, дорогой эскулап, и если когданибудь доктор отвечал на зов, то это вы, радуйтесь!
– Господин Жакаль! – изумился Людовик.
– К вашим услугам, дорогой господин Людовик, – отозвался полицейский, предлагая молодому доктору щепоть табаку
Но Людовик отвел руку г-на Жакаля и подошел к кровати.
– Сударь! Что вы сделали с девочкой? – спросил он, будто имел право задавать вопросы.
– Я, сударь? – мягко проговорил тот. – Абсолютно ничего!
Похоже, у нее бывают спазмы.
– Конечно, сударь, но не без причины.
Намочив платок в кувшине с водой, Людовик промокнул лоб и виски девушки.
– Что вы ей сказали? Что вы с ней сделали?
– Сделал? Ничего… Сказал? Ничего особенного, – лаконично отвечал г-н Жакаль.
– И все-таки?..
– Дорогой господин Людовик! Вы же знаете, что нищие, колдуны, некроманты, фокусники, цыгане и гадалки состоят на учете в полиции…
– Да.
– Переехав вместе со своими собаками и вороном, Броканта забыла сообщить свой новый адрес, и мне пришлось направить по ее следу своих людей. Они установили, что старуха живет на Уяьмской улице, и подали мне рапорт. И так как я знаю, что Броканта – добрая знакомая господина Сальватора, которого я люблю от всего сердца, то я не приказал ее арестовать и препроводить в Сен-Мартен, как повелевал мне мой долг, а поспешил зайти к ней сам. Но она только что выскочила через окошко вместе с собаками и вороном: дом опустел, дверь осталась незаперта. Я отправился на ее поиски. Заметив лестницу, я поднялся и постучал в какую-то дверь. Как несколько минут назад я вам сказал: «Войдите!» – точно так же пригласили и меня, с той лишь разницей, что я застал Розочку не без памяти, а сидевшей за столом: она раскрашивала гравюры. Матери ее не было, и я подумал: не расспросить ли мне пока девчонку! И вот когда она стала вспоминать о своих детских годах, о родителях, о некой госпоже Жерар, приходившейся ей уж не знаю кем, девчонка упала без чувств… Я поднял ее на руки, перенес на кровать, осторожно уложил в постель, как вы видите, дорогой господин Людовик, а тут счастливый случай привел и вас!
Все это казалось таким простым и естественным, что Людовик ни на мгновение не усомнился в том, что именно так все и произошло.
– Ну что ж, сударь, – сказал он. – Если у вас еще остались сомнения относительно Броканты, мы с господином Сальватором готовы за нее поручиться. Впредь обращайтесь, пожалуйста, к нам.
Господин Жакаль поклонился.
– С такими поручителями, господин Людовик… – начал он было. – Мне кажется, девочка шевельнулась.