— Союз сей истинно был заключен, королева Элении, причем по воле Заласты. Поражение, что потерпел он в астелийских лесах, и тягость легшей на него вины ввергли его в чернейшее и глубочайшее отчаяние. Скитался он по свету, то погружаясь в дичайший разврат, то десятилетиями живя одиноким отшельником в пустынных землях. Выискивал он всех стирикских магов, кои славились своими умениями, — будь то даже гнуснейшие отступники — и выведывал у них тайны их мастерства. Воистину, из всех стириков, что жили на земле в минувшие сорок тысячелетий, Заласта — искуснейший маг. Однако лишь одних познаний было ему недостаточно. Афраэль по-прежнему существовала, и Сефрения все так же крепко была связана с нею.
Однако неограниченные познания Заласты и подсказали ему, где искать средство, коим мог бы он разорвать сию связь. На заре времен, в далекой Талесии тролль по имени Гвериг облек в форму Беллиом, и ведомо стало Заласте, что с помощью Беллиома сумеет он исполнить давнишнее свое желание.
Затем появился на свет Анакха, и было сие знаком, что скоро и сам Беллиом покинет свое тайное укрытие, и по различным знамениям и предсказаниям узнали стирики-отступники о рождении Анакхи, и дали совет Заласте отправляться в Эозию и не спускать глаз с Анакхи во все его детство и юность, дабы узнать его лучше, — ибо надеялся Заласта, что в день, когда Анакха вернет в мир Беллиом, сумеет он отнять у него Сапфирную Розу и тем победит наконец Богиню-Дитя. Однако в день, когда Анакха унаследовал известное вам кольцо, осознал Заласта свою ошибку. Весьма мудро поступили Тролли-Боги, велев Гверигу придать Беллиому облик Сапфирной Розы. Человек по природе своей изменчив и непостоянен, и алчность извечно таится в его душе, а тролли суть скопище худших человеческих черт. Потому и сделали Тролли-Боги кольца ключом к могуществу Беллиома, иначе же всякий, кто обладал бы силой, мог бы повелевать им. Оттого Афраэль похитила кольца у Гверига и тем лишила его власти над Беллиомом, и сделала так, что ни один смертный не мог им повелевать. Тролли-Боги же, полагая свою власть непревзойденной, мало интересовались Камнем-Цветком и, не доверяя друг другу, наложили на него чары, дабы ни один из них не мог, помимо прочих, наложить руку на Беллиом. Лишь совместно могли они повелевать им, и устроили они так, чтобы они, боги, действуя вместе, могли управлять силой Беллиома без колец. — Она замолчала, размышляя, быть может, над странностями Троллей-Богов.
— Воистину, — продолжала она, — Тролли-Боги суть стихии, а потому, взятые отдельно, ограничены так, что разум одного из них нельзя счесть целым и завершенным. Лишь объединившись, что случается весьма редко, способны они достичь той завершенности и целостности, что доступна и уму обычного человеческого дитяти. С другими богами, однако, дело обстоит иначе. Разум Азеша, как бы ни был он уродлив и мерзок, был однако целостен, и в целостности своей мог бы он повелевать Беллиомом без колец. Вот какова была опасность, грозившая тебе, Анакха, когда предпринял ты путешествие в Земох, дабы сойтись в поединке с Азешем. Случись Азешу отнять у тебя Беллиом, он силой принудил бы камень подчиниться ему и слить его силу со своею.
— Это было бы не слишком приятно, — пробормотал Келтэн.
— Что-то я не понимаю, — сказал Телэн. — В последнее время Спархок несколько раз заставлял Беллиом исполнять его приказы без помощи колец. Это значит, что Спархок — бог?
— Нет, юный господин, — улыбнулась Ксанетия. — Анакха — создание Беллиома, а посему в некоей мере является частью его — равно как и кольца. Потому Анакха не нуждается в кольцах. Заласта понял сие. Когда Анакха убил Гверига и взял в руки свои Беллиом, Заласта усилил надзор за ним, следуя за кольцами. Так надзирал он за продвижением Анакхи, таким же образом следил и за его подругой.
— Отлично, Спархок, — зловещим тоном проговорила Элана. — Как ты добыл мое кольцо? И что такое вот это? — Она вытянула руку, на пальце которой красовалось кольцо с рубином. — Дешевая стекляшка?
Спархок вздохнул.
— Твое кольцо похитила для меня Афраэль, — сознался он. — Она же и принесла замену. Сомневаюсь, чтобы она стала использовать стекло.
Элана сорвала с пальца подмененное кольцо и швырнула его через всю комнату.
— Верни мне мое кольцо! Немедленно верни мне мое кольцо, вор!
— Я его не крал, Элана, — возразил он. — Это сделала Афраэль.
— Но ты взял у нее кольцо, верно? Значит, ты — соучастник кражи. Верни мне мое кольцо!
— Хорошо, любовь моя, — покорно ответил он. — Я и сам собирался это сделать, да как-то вылетело из головы. — Он вынул шкатулку и велел: — Откройся!
Он не стал при этом прикасаться к крышке кольцом, решив проверить, подчинится ли шкатулка его приказу.
Она подчинилась. Спархок вынул кольцо своей жены и протянул его ей.
— Надень его туда, где ему надлежит быть, — потребовала она.
— Хорошо. Подержи вот это. — Спархок передал Элане шкатулку и сам надел кольцо на ее палец. Затем он протянул руку за шкатулкой.
— Нет, подожди. — Элана отдернула шкатулку и взглянула на Сапфирную Розу. — Он знает, кто я такая?
— Думаю да. Почему бы тебе самой не спросить у него об этом? Назови его «Голубая Роза». Так звал его Гвериг, и он привык к этому имени.
— Голубая Роза, — сказала Элана, — ты знаешь меня?
Лазурное сияние Беллиома на миг померкло и вновь усилилось.
— Анакха, — прозвучал неестественно-ровный голос Телэна, — желаешь ли ты, чтобы я отвечал на вопросы твоей подруги?
— Я был бы доволен, если бы ты ответил ей, — сказал Спархок. — Наши с нею жизни сплетены так тесно, что мы разделяем с нею одни на двоих мысли. Желаем мы того или нет, но нас трое, и вам с ней следует узнать друг друга ближе.
— Сего не было в моих замыслах, Анакха, — в голосе Телэна прозвучала легкая нотка упрека.
— Мир изменчив, Голубая Роза, — сказала Элана, — и нет замысла столь совершенного, чтобы его нельзя было исправить. — Ее речь, как и речь Спархока, стала торжественно-архаичной. — Говорили мне, будто бы подвергну я свою жизнь опасности, буде пожелаю коснуться тебя. Истинно ли это?
На оцепеневшем лице Телэна появилось выражение мрачной решимости.