— Нет, Спархок, — прошептала она, — категорически нет. Она только что заснула. — Сефрения вышла в коридор, прикрыла за собой дверь и демонстративно прислонилась к ней спиной.
— Я не причиню ей вреда, Сефрения.
— Можешь биться об этом об заклад хоть со всей Дарезией, — ответила она со стальным блеском в глазах. — О чем ты хотел ее спросить?
— Могу я использовать Беллиом, чтобы прекратить эту бурю?
— Возможно.
— Почему бы тогда мне этого не сделать?
— Ты хочешь уничтожить Джорсан — и всех его жителей заодно?
Остолбеневший Спархок воззрился на нее.
— Ты не имеешь представления о том, какие силы заключены в природных явлениях, верно, Спархок?
— Отчего же, — сказал он, — имею… некоторое.
— Нет, дорогой, думаю, что нет. Кто бы ни вызвал этот ураган, он очень могуществен и точно знает что делает, однако ураган все же остается природным явлением. Конечно, ты можешь использовать Беллиом, чтобы прекратить его, но тогда вся сила, заключенная в урагане, освободится одновременно и в одном месте. Когда пыль осядет, ты не найдешь и следов Джорсана.
— Наверное, мне лучше отказаться от этой идеи.
— На твоем месте я бы так и сделала. А теперь уходи. Мне нужно присматривать за Афраэлью.
И Спархок пошел назад по коридору, чувствуя себя отчасти мальчиком, которого только что отослали в его комнату.
Навстречу ему поднимался по лестнице Улаф.
— Можно тебя на два слова, Спархок? — спросил он.
— Конечно.
— Думаю, тебе нужно смотреть за Келтэном в оба.
— Вот как?
— Он лелеет кое-какие нехорошие мысли насчет Берита.
— Стало быть, это продолжается?
— А ты, значит, знал об этом — я разумею чувства, которые Келтэн питает к камеристке твоей жены? Спархок кивнул.
— Знаешь, чем больше он пьет, тем хуже, — а в такую бурю больше и заняться нечем, кроме выпивки. У этих его подозрений есть какое-то основание?
— Ни малейшего. Он попросту высосал их из пальца. На самом деле девушка обожает его.
— Я так и думал. Бериту хватило хлопот с супругой императора, чтобы искать себе кого-то еще. И часто с Келтэном такое случается? Я имею в виду — часто он влюбляется так сильно?
— На моей памяти — впервые. Он всегда искал случайных приключений.
— Это, конечно, самое безопасное, — согласился Улаф, — но именно потому, что он ждал так долго, теперь его так крепко прихватило. Надо бы нам постараться держать его подальше от Берита, покуда мы не вернемся в Материон и Алиэн все ему не растолкует.
К ним по коридору подошел Халэд. Вид у оруженосца был недовольный. В руке он держал золотой флорин Келтэна.
— Ничего не выйдет, Спархок, — сказал он. — Я бы запросто мог покрыть камень золотом, но у тебя всякий раз уходило бы полчаса на то, чтобы открыть камень. Я думаю предпринять кое-что еще. Дай мне кольцо. Я собираюсь сходить к ювелиру, и мне понадобятся точные мерки.
Спархок ощутил сильнейшее нежелание расставаться с кольцом.
— А не можешь ты просто… Халэд покачал головой:
— Что бы мы с ювелиром ни придумали, нам все равно придется точно пригнать на место нашу задумку. Полагаю, Спархок, вопрос в том, насколько ты мне доверяешь.
Спархок вздохнул.
— Обязательно нужно было представить это именно в таком свете?
— Я подумал, мой лорд, что так будет быстрее всего. — Халэд протянул руку, и Спархок, сняв кольцо с пальца, положил его на ладонь оруженосца.
— Благодарю, — сказал Халэд. — Твоя вера в меня просто трогательна.
— Хорошо сказано, — пробормотал Улаф.
Позднее, когда Спархок и Улаф отнесли Келтэна наверх и уложили в постель, все собрались в общем зале поужинать. Спархок обменялся несколькими словами с трактирщиком, и ужин Сефрении отнесли в ее спальню.
— Где Телэн? — спросил Бевьер озираясь.
— Сказал, что пойдет подышать свежим воздухом, — ответил Берит.
— В такую бурю?
— По-моему, ему просто на месте не сидится.
— Или не терпится что-нибудь украсть, — добавил Улаф.
Входная дверь с грохотом распахнулась настежь, и порыв ветра внес в общий зал Телэна. Под плащом на нем были камзол и обтягивающие штаны, у пояса прицеплена шпага, которую он носил привычно и ловко. Он привалился спиной к двери, изо всех сил стараясь захлопнуть ее. Мальчик промок до нитки, по лицу текла струями вода, и тем не менее он широко ухмылялся.
— Я только что раскрыл тайну, — со смехом сообщил он, подойдя к друзьям.
— Вот как? — заинтересовался Улаф.
— Сколько, по-вашему, господа, стоит настоящее имя Ребала?
— Как ты узнал его? — требовательно спросил Берит.
— Чистое везение, и более ничего. Я вышел осмотреться. Ветер прокатил меня по узкой улочке и прижал к дверям лавки в конце тупика. Я решил зайти отдышаться, и первое, что я увидел там, было знакомое лицо. Наш загадочный Ребал на самом деле — почтенный торговец из Джорсана. Он сам мне это сказал. В фартуке у него вид не такой впечатляющий.
— Торговец? — недоверчиво переспросил Бевьер.
— Вот именно, сэр рыцарь, причем один из столпов местного общества, судя по его же словам. Он даже входит в городской совет.
— Так тебе удалось узнать его имя? — спросил Вэнион.
— Конечно, мой лорд. Он сам представился, как только ветер внес меня в лавку. Его зовут Амадор. Я даже купил у него кое-что, чтобы заставить его разговориться.
— Чем же он торгует? — спросил Берит.
Телэн запустил руку под рубашку и извлек оттуда полоску ярко-розовой ткани, промокшую и изрядно помятую.
— Правда, прелесть? — спросил он. — Пожалуй, я высушу ее и подарю Флейте.
— Ты шутишь! — расхохотался Вэнион. — Он продает вот это?