— Но ведь мы едем не в Материон, мой лорд. Каждый наш шаг приближает нас к Дэльфиусу. Мы уже Два дня вертимся вокруг этих гор — и все равно едем на север. Если все дороги ведут туда, куда мы не хотим попасть, с какой стати вообще куда-то ехать? Почему бы не найти удобное место для лагеря и не задержаться там? Пускай они придут к нам, а не наоборот.
— Это дельная мысль, лорд Вэнион, — поддержал его Итайн. — Пока мы едем, все, что остается делать дэльфам, — это подталкивать нас в нужном направлении. Если мы остановимся, им придется изменить тактику, а это, быть может, даст леди Сефрении кое-какие намеки относительно их возможностей. В дипломатических кругах такой ход именуется «разумное бездействие».
— Что, если дэльфы попросту решат пересидеть нас? — возразил Улаф. — Осень в горах не самое приятное время. Когда мы покинули пустыню и оказались в предгорьях, было еще не так уж плохо, но сейчас, высоко в горах, мешкать нам не стоит.
— Не думаю, сэр Улаф, что они станут долго выжидать, — ответил Итайн.
— А почему бы и нет? У них ведь все преимущества.
— Назовем это дипломатическим инстинктом. Когда они являлись нам, я ощутил, что от них исходит некий привкус нетерпения и срочности. Да, они хотят привести нас в Дэльфиус, но им важно также, чтобы это случилось как можно скорее.
— Хотел бы я знать, как это вы до этого додумались, ваше превосходительство, — скептически заметил Келтэн.
— Все дело, сэр Келтэн, в сочетании тысячи разных мелочей — тембр голоса, незначительные изменения в выражении лица, поза, даже ритм дыхания. Дэльфы вовсе не были так уверены в себе, какими хотели казаться, и им нужно, чтобы мы оказались в Дэльфиусе как можно скорее. Пока мы едем, у них нет причины еще раз встречаться с нами, но, думаю, если мы надолго остановимся, они появятся и начнут делать уступки. Я уже много раз видел, как такое происходит.
— Долго ли нужно учиться на дипломата, ваше превосходительство? — с задумчивым видом осведомился Телэн.
— Это зависит исключительно от твоих природных дарований, мастер Телэн.
— Я быстро учусь. Похоже, дипломатия — весьма занятное ремесло.
— Это лучшая игра в мире, — улыбнулся Итайн. — Никакая другая в подметки ей не годится.
— Ты опять задумал переменить профессию, Телэн? — спросил Халэд.
— Из меня никогда не получится рыцарь — разве что Спархок велит Беллиому увеличить меня раза в четыре.
— Кажется, за последний год это уже третье занятие, которое пришлось тебе по вкусу? — спросил Спархок. — Разве ты уже отказался от мысли стать императором воров или арихипрелатом карманников?
— Мне ни к чему спешить с окончательным решением, Спархок. Я пока еще молод. — Телэн задумался. — А что, ваше превосходительство, ведь дипломата нельзя арестовать, верно? Я имею в виду — полиция и пальцем не может его тронуть, что бы он ни натворил.
— Такова освященная веками традиция, мастер Телэн. Если я брошу в темницу твоих дипломатов, ты немедленно сделаешь то же самое с моими, не так ли? Это ставит дипломата более или менее выше закона.
— Ну вот, — Телэн расплылся в блаженной ухмылке, — есть над чем подумать, правда?
— Мне нравятся пещеры, — пожал плечами Улаф.
— Ты уверен, что среди твоих предков не было троллей? — осведомился Келтэн.
— Даже троллю или огру когда-нибудь может прийти в голову хорошая идея. Пещера укроет от непогоды, и в ней никто не подберется к тебе со спины. Эта пещера вполне нам подходит, и к тому же в ней уже кто-то жил. Он потратил много времени на то, чтобы оградить камнями этот родник, так что воды у нас будет вдоволь.
— А что, если этот человек вернется и потребует, чтобы мы убирались из его пещеры?
— Это вряд ли, Келтэн. — Рослый талесиец поднял искусно высеченный из кремня наконечник копья. — Он оставил в пещере вот это. Я бы сказал, что он слишком уж почтенного возраста, чтобы причинить нам беспокойство, — ему лет этак тысяч пятнадцать, а то и все двадцать. — Улаф осторожно потрогал пальцем зазубренный край наконечника. — Он неплохо поработал. И еще разрисовал стену в пещере изображениями животных.
Келтэна передернуло.
— По-моему, это все равно, что поселиться в могиле.
— Не совсем. Время едино, Келтэн, и прошлое всегда рядом с нами. Пещера хорошо послужила малому, который смастерил вот этот наконечник, и качество его работы склоняет меня поверить его опыту. Здесь есть все, что нам нужно: укрытие, вода, много дров для костра совсем недалеко, а в сотне ярдов к югу отсюда холмистый лужок, на котором смогут пастись кони.
— И что же мы будем есть? Через пару недель, когда нашей припасы иссякнут, нам придется варить суп из камней.
— Здесь есть дичь, сэр Келтэн, — вставил Халэд. — Я сам видел у реки оленя, а выше по склону стадо диких коз.
— Коз?! — Келтэн скривился.
— Но это же лучше, чем похлебка из камней, верно?
— Сэр Улаф прав, господа, — сказал Бевьер. — Эта пещера — отличная оборонительная позиция. Насколько мы знаем, дэльфам нужно подобраться к нам вплотную, чтобы причинить нам вред. Бруствер и полоса заостренных кольев на этом крутом приречном склоне удержат их на расстоянии. Если посол Итайн прав и дэльфов действительно поджимает время, наши укрепления помогут им поскорее усесться за стол переговоров.
— Ну так за дело, — сказал Вэнион, — и не будем мешкать. Дэльфы, судя по всему, обычно появляются ночью, так что нам еще до заката было бы недурно возвести кое-какие укрепления.
Тучи, которые всю неделю заволакивали небо свинцовой непроницаемой завесой, наутро рассеялись, и осеннее солнце, игравшее на трепещущих листьях осиновой рощицы по ту сторону ущелья, наполняло день золотистым мерцающим светом. Все вокруг казалось неестественно четким и ясным. Валуны в речном ложе сверкали белизной, и бурная вода, пронизанная солнцем, отливала темной зеленью. Птичье пение и верещанье шустрых белок заполняли ущелье.
Рыцари продолжали трудиться над укреплениями, возводя прочную, высотой по грудь человеку, стену из валунов по краю полукруглого уступа над входом в пещеру и устанавливая частокол из заостренных кольев на крутом склоне, который спускался к самой реке.