Но их чувства не были взаимны. Женечка никак не хотел отвязаться от нее.
– Постойте! – догнал он Лизу уже у самых дверей. – Я правильно понял, если Вика и ее мать мертвы, то квартира полностью моя?
– Да. Ваша.
– И я смогу продать ее, разменять на две комнаты, в одной жить, вторую сдавать? Да? Так?
Вот он о чем беспокоится! Вот чего дергается. Ну и урод! И угораздило же Вику связаться с таким жалким типом!
Но Лизочка постаралась взять себя в руки. Какое-то шестое чувство подсказало ей, что нужно сейчас собраться и еще немного послушать, как это существо жует свои сопли.
– Вы сможете распоряжаться этой квартирой по своему усмотрению, продать, обменять, разделить или что-то еще, но только лишь после того, как будет доказан факт смерти вашей жены и тещи, – как можно спокойней и официальней ответила Лиза.
– Что?
– Пока что женщины считаются пропавшими. Но для того, чтобы признать их мертвыми, должно пройти три года или должны быть найдены их тела.
– Три года! Так долго! Но как же я буду жить эти три года? На что?
– У вас ведь есть пенсия, – напомнила ему Лизочка.
Но, кажется, Женя теперь уже не считал свою пенсию такой уж значительной.
– Да что пенсия! – презрительно хмыкнул мужчина, словно это и не он вовсе еще несколько минут назад с пеной у рта доказывал, какую серьезную лепту в выплату кредита он вносил. – Жалкие копейки! Разве на них можно прожить?
– Значит, вас содержала Вика?
– Содержала – это громко сказано. Моя пенсия…
– Вика давала вам деньги, и на эти деньги вы жили, – припечатала Лиза. – Почему она вам их давала?
– Ну… Наверное, потому что любила меня.
– Не врите! Вика ушла от вас! Ушла даже не к другому мужчине, а к своей маме! Это потом уже у нее появился… Кстати, кто у нее появился? Вы знаете его имя? Не врите мне, будто бы Вика вам совсем ничего не рассказывала. Раз она давала вам деньги, значит, какие-то чувства у нее к вам остались. И уж точно она делилась с вами своими планами.
– Нет, я ничего не знаю.
– И даже имени ее мужчины?
– Дима. Его звали Дмитрий.
Так, уже легче.
– Значит, уйдя от вас, Вика в скором времени познакомилась с этим Димой. Так?
– Да.
– И она сразу же начала давать вам деньги?
Женя замялся, засмущался, начал бормотать, что ему пора принимать таблетки, да и в нос закапать тоже не помешает, а то сенная лихорадка вконец его измучила. Но Лизочка умела быть очень твердой, когда этого требовали обстоятельства. Ей это совсем не нравилось. И сама себе она в этот момент совсем не нравилась, но умела. Не сразу у нее это стало получаться, но постепенно научилась.
И вот теперь Лиза не позволила Жене увильнуть от разговора.
– Так что? Когда Вика в первый раз привезла тебе деньги?
Женя еще немного помялся, но потом все же признался, что безумно любящая и заботливая Вика все-таки покинула его на целых четыре ужасных года. Эти годы – голодные и полные лишений – Женечка вспоминать не любил. Чтобы как-то протянуть, ему приходилось выходить «в люди» и знакомиться там с разными женщинами. Женечка искал замену Вике. Но, увы, ни одна из встреченных им кандидаток и в подметки ей не годилась.
– Ни одна из этих женщин даже не хотела прибраться в моей квартире. Они считали, что я обязан развлекать их и баловать. А за что? Только за то, что они женщины?
Хиленький Женя не хотел жарких постельных утех, он требовал от женщин совсем иного рода развлечений. Сытного горячего обеда. Забитого вкусной едой холодильника. Оплаченных счетов. И конечно, аккуратно прибранной квартиры и постиранного белья.
– На все ведь нужны деньги. Я это пытался донести до их сознания, но они меня словно не слышали!
И в самый разгар финансового кризиса, когда от Жени отвернулась его очередная пассия, обозвав никчемным хлюпиком и жалким альфонсом-недомерком, на горизонте вновь появилась добрая и щедрая Вика. Она дала Жене денег. Купила продуктов. И даже пообещала, что пришлет одну женщину, которая раньше убиралась в доме Димы, но теперь потеряла работу и будет рада любому приработку.
– И она действительно прислала бабу Тоню. И потом еще приезжала ко мне каждый месяц и регулярно привозила деньги и продукты.
– Кто? Баба Тоня?
– Нет. Вика. То есть баба Тоня тоже приходила. Но продукты и деньги привозила мне Вика.
И Женечка лучезарно улыбнулся. Да и чего бы ему было не улыбаться? Вика оказалась для него поистине выигрышным билетом. Сначала снабдила его квартирой, потом деньгами. А за что? За какие такие, позвольте спросить, личные заслуги?
И тут Женечка сказал поистине удивительную вещь:
– Наверное, это она делала из-за детей.
– Детей? Каких детей? У вас ведь не может быть детей.
– Верно. Но Вика-то их завела.
– От Димы?
– Ну, раз она жила с ним, значит, от него.
Некоторое время Лизочка размышляла об услышанном. И все равно она не понимала, зачем Вике, даже уйдя от своего Димы, выплачивать этому пенсионеру прибавку к его пенсии. Да еще заботиться о его быте, присылая бывшую домработницу. Домработницу?
– Стоп! – воскликнула Лизочка. – А что это за баба Тоня такая?
– Баба Тоня? Очень милая женщина. Заботливая такая.
– Так, хорошо… И что эта баба Тоня? Она часто приезжала?
– Раз в неделю. Пирожки мне привозила. Лекарства разные. У нее у самой невестка постоянно болеет, вот она мне ее лекарства и привозила. Ну, те, которые ее невестке не подошли.
Пирожки. Лекарства. Похоже, гипноз Женечки подействовал и на бабу Тоню. Значит, пожилой женщине было мало одной вечно хнычущей невестки. Она решила взять шефство еще и над плаксой Женечкой.
– Значит, баба Тоня?
– Ага.
– Хорошая?
– Ага.
– А телефон можете мне дать?
– Ага.
Женечка стал как-то немногословен. То ли всерьез задумался о своей горькой судьбинушке, то ли устрашился финансового кризиса, распахнувшего ему свои объятия. Скорей всего, последнее, потому что Женечка жалобно посмотрел на Лизу и неожиданно воскликнул:
– Слушайте, три года – это слишком долго! Я не могу столько ждать! Мне ведь нужно что-то есть и что-то пить. Баба Тоня не захочет приходить ко мне, готовить и убирать, если я или Вика не будем ей платить!
– И давно она уже к вам не ходит?
Женечка снова стал как-то мяться, но, в конце концов, признался, что Вика не платит бабе Тоне, а баба Тоня не приходит к Женечке вот уже почти полгода или около того.