– Доставлена сообщница курьера, – сказал человек из спецназа, впихнувший Киру в эту машину.
Он исчез, а Кира принялась возмущаться, обращаясь к двум своим собеседникам:
– Какая сообщница? Какой курьер? Ваш человек не разобрался в ситуации. Он – тупица! Там в доме человек! Никита! Наш одноклассник!
– Одноклассник? – переспросил у нее один из мужчин, и тут же последовал быстрый вопрос: – Где и в какой школе учились?
Слегка опешившая от всего пережитого Кира все же назвала номер своей школы. Никакой тайны она в этом не видела. Второй мужчина быстро защелкал по клавишам лежащего у него на коленях нетбука и кивнул головой:
– Все верно. Они учились вместе.
– Как долго?
– Все классы.
Кира наконец пришла в себя и возмутилась:
– Слушайте, что тут происходит? Вы не могли примчаться на взрыв так быстро! Я знаю! Вы тоже следили за Никитой!
Но мужчины не пожелали с ней разговаривать. Они переглядывались друг с другом и, похоже, обладали способностью вести разговор без слов.
Виновата? Скорей всего, нет. Но ведет себя подозрительно. Согласен. Задержать? Без сомнения!
– Эй, – осторожно произнесла Кира. – Вы кто такие? И что вам нужно от Никиты?
Она уже поняла, что попала в крутую заварушку. И скорей всего, если ее сочтут соучастницей, то ей будет своими силами уже не выкрутиться. Но Кира не отчаивалась. На ее стороне была правда. А как известно, сила всегда на стороне правого.
– Если Никита жив, он может быть опасен, – тихо произнесла Кира. – Мы считаем, что Никита убил трех человек. И возможно, именно сегодня он замышлял еще одно убийство.
Мужчины переглянулись и хором спросили:
– Мы – это кто?
– Долго объяснять! – отмахнулась Кира. – Да и неважно! Но мы считаем, что Никита убивал с помощью вирусов и бактерий редких или нынче вовсе исчезнувших болезней.
– Это каких же?
– Разных. Не в том суть! Вы должны обыскать его квартиру!
– Зачем?
– Там могут быть доказательства вины Никиты.
На лице мужчины, который вел диалог с Кирой, отразилось нечто вроде досады.
– Квартиру, – проскрипел он. – Какую квартиру, девочка? Оглянись по сторонам хорошенько! От самого дома ничего не останется через пару минут. Что уж там говорить про квартиру!
Кира посмотрела в окно. Мрачный дядька был совершенно прав. Дом полыхал. И несмотря на усилия подъехавших к нему пожарных, становилось ясно, что дом уже не спасти. Максимум, что могли сделать в таком случае пожарные, – это оградить соседние здания от опасности. Ну, и, рискуя собственной жизнью, не дать людям спасти какое-то барахло из полыхающего дома.
– Ишь, быстро как все занялось! – раздавались с улицы голоса зевак.
– А что вы хотели? Перекрытия-то деревянные.
– Да и сам дом – одна фикция, давно на снос просился. Неудивительно, что полыхнул, словно факел.
Киру из машины не выпускали. И пока пожарные тушили пожар, она излагала ход их с подругами расследования мрачному господину. С каждым новым словом Киры он мрачнел все больше и больше. Но потом дверь машины снова отворилась, в салоне пахнуло гарью, мелькнули руки, сжимающие автомат, и на сиденье рядом с Кирой рухнул какой-то человек.
– Никита! – ахнула Кира, с трудом узнавая в этом погорельце их щеголеватого приятеля. – Что с тобой?
– Отстань!
Никита явно не был расположен к болтовне. Он смотрел на Киру еще более хмуро, чем господин в черном, и совсем не скрывал, что видеть ее не рад.
– Никита! Ты живой! Но как же тебе удалось выжить? Я видела, ты вошел в дом буквально за пару минут до взрыва!
– Отстань!
– Я думала, что ты погиб во время взрыва!
– Отвали!
– А кстати, что взорвалось? Мне показалось, что взрыв раздался в твоей квартире!
Никита отодвинулся от Киры как можно дальше и мрачно буркнул:
– Стукачка!
– О чем ты говоришь? – искренне удивилась девушка. – Кто стукачка? Я? Но я никому не успела рассказать, чем ты занимался. Все произошло так внезапно, что…
И тут она наткнулась на ненавидящий взгляд, которым буравил ее Никита, и почувствовала, как ее смущение сменяет бурное негодование.
– Что ты вообще себе позволяешь? Отправил на тот свет Владика неизвестно за что! Отомстил Ленке, которая тебя бросила! Потом Кольке отплатил за унижения, которым он подвергал тебя в школе. А теперь, наверное, убил еще и свою невесту! Это ведь она была там в квартире, которая взорвалась? Чем бедная девушка тебе не угодила? Тоже бросила тебя, как и Ленка? Или что она натворила? Изменила тебе? Только почему ты не убил ее тихо, как других? Зачем тебе понадобилась эта шумиха со взрывом?
Теперь Никита смотрел на Киру, не скрывая удивления.
– Не понимаю, о чем ты говоришь? В чем ты меня обвиняешь? – И неожиданно повернувшись к мрачному господину в черном, взмолился: – Начальник, не слушай ты ее!
– Нет, отчего же, – произнес тот. – Напротив, послушаю с большим удовольствием. Ты у нас, курьер, оказывается, не только кокаин синтетический в кустарных условиях производил. Ты у нас еще, оказывается, и Мечников! – И видя, как сжался в тугой комок Никита, заорал на него: – Что? Лавры старика Павлова покоя не дают? Что ты там у себя в лаборатории производил?
– Ничего! Какая лаборатория, о чем вы говорите?
– Можешь прикидываться дурачком, сколько тебе влезет, – зло произнес мужчина в костюме. – А только эксперты весь пепел по крупинке просеют, но найдут и следы твоей лаборатории, и то зелье, которым ты половину города перетравил!
– Ничего не знаю. И вообще, это гнусный поклеп на мое доброе имя.
– Скажешь, наркотиками не торговал?
– Нет.
– И кокс искусственный у себя в домашней лаборатории не производил?
– Это не я! – быстро отозвался Никита. – Это мои соседи! И если чего нехорошее на пепелище найдете, то это тоже их! Моей вины в том никакой нету!
– Какой ты у нас невиноватый. Просто ангел, только крыльев тебе не хватает.
Никита между тем уже совсем успокоился и повеселел. Он чувствовал злость господина в черном костюме и понимал, что злость эта от бессилья. На этот раз, похоже, ничего Никите предъявить не удастся. Все следы уничтожил огонь и взрыв. Очень трудно будет доказать, что и где находилось в доме, чьи внутренности были переворочены взрывом.
– Взрывчатку-то где взял?
– Это не моя. Говорю же, это все у соседей! Там семья кавказская жила. Наверняка их взрывчатка!
Господин только крякнул с досады и вылез из машины. Весь его вид говорил о стойком и непримиримом желании засадить негодяя за решетку и обелить доброе имя тех, кого сейчас бессовестным образом оговаривал Никита.