– Кира, Леся, немедленно уберите эту особу отсюда! – распорядилась Вера Иоанновна.
Оказывается, она отлично помнила их имена. Но что они должны убрать? Девушки растерянно взглянули на хозяйку дома и увидели, что ее палец уткнулся в Эльзу.
– Вынесите ее отсюда! Еще не хватало, чтобы муж увидел девчонку в таком состоянии!
– Но ей плохо. У нее обморок!
– Чушь! Она просто пьяна! Отвезите ее куда-нибудь. Пусть проспится.
– Ей нужен врач. Вы же видите, она разбила голову в кровь. Ее нужно перевязать. А для этого нужен врач.
– Нет! Только не в этом доме! Заберите ее и отвезите куда-нибудь…
– Куда же?
– Увезите ее!
– Куда?
– Например, в травму!
Вера Иоанновна была настроена категорически против визита врача в ее квартиру. Совсем ни к чему, чтобы соседи были в курсе некрасивой ситуации, которая имела место на этой кухне. В высшем обществе не бывает невесток, которые напиваются и пьяными разбивают себе головы о кафель. А если даже такое горе и случается в семье, то его надлежит тщательно скрывать от всех.
– Дуся, а с вами что? Почему вы тут разлеглись?
– Ей тоже плохо.
– Просто лазарет какой-то! – поморщилась Вера Иоанновна. – Девочки, я буду вам очень благодарна, если вы заберете этих двух пьянчужек отсюда!
И не успела Кира опомниться, как ей в руку была всунута бумажка.
– Это должно покрыть ваши расходы.
С этими словами хозяйка квартиры повернулась и вновь скрылась в своих апартаментах. Кира машинально глянула на деньги, которые ей дала Вера Иоанновна. Тысяча рублей! Не дорого же ценит их хозяйка время подруг!
Но все эти мысли пришли в голову Кире уже позднее. А в тот момент на кухне возник охранник Гаврила, который поднял Эльзу и на руках отнес к машине Киры. Дуся к этому времени уже пришла в себя, и увидев, что кухня и холодильник отмыты от пугающих ее пятен крови, сказала, что останется на службе.
Женщина явно трусила, как бы за свой обморок не поплатиться хорошим местом. Ведь что бы ни рассказывали служанки о своих хозяевах, терять место было совсем не в их интересах.
Подруги были уверены, что им предстоит путь в травму, очередь там, а потом транспортировка Эльзы в больницу, но все обошлось. Эльза неожиданно быстро пришла в себя и ехать в травму отказалась. Кира с Лесей пытались настаивать:
– У тебя может быть сотрясение мозга! Нельзя так рисковать своим здоровьем!
– Мне все равно! Коля умер, я никому не нужна на этом свете!
– Еще появится человек, которому ты будешь необходима!
– Ты встретишь другого мужчину. И ему не понравится, если ты достанешься ему в подпорченном виде.
– Брат любит сестру богатую, а муж жену здоровую!
Но Эльза лишь упрямо трясла головой.
– Со мной все в полном порядке.
– У тебя на волосах до сих пор кровь!
– Полежу до завтра, и все будет хорошо.
– Но если у тебя сотрясение мозга? Что тогда?
– Ну, сотрясение и сотрясение. Ну и что с того? Насколько я знаю, оно лечится полным покоем. А я бегать и прыгать вовсе не собираюсь.
И как ни уговаривали подруги Эльзу, она твердо стояла на своем решении. Она едет к себе домой и отдыхает там. В конце концов девушки сдались.
– Ладно. Отвезем тебя домой. И оставим в покое.
– Но если тебе станет хуже, звони нам.
– Немедленно! – обрадованно согласилась Эльза. – В ту же минуту позвоню!
И все же Кира с Лесей тревожились. Их смущало странно приподнятое настроение Эльзы. Ее поездка оказалась провальной по всем статьям. Мать Коли ясно дала понять девушке, что не заинтересована в дальнейшем с ней общении. Ровней себе она ее не считает. И вообще, Эльзе следует выметаться с занимаемых ею метров как можно быстрей.
Это было унизительно и оскорбительно уже само по себе. Да еще плюс разбитая голова Эльзы с запекшейся на волосах кровью. Наверное, Эльзе должно было быть очень больно и обидно. Но все равно она улыбалась всю дорогу до своего дома загадочной улыбкой.
– Ох, не нравится мне ее поведение, – проворчала Леся, когда подруги доставили Эльзу до ее порога и повернулись, чтобы уходить.
– Мне тоже. Слышишь?
Из-за запертой двери доносилось громкое пение. Едва оставшись наедине сама с собой, Эльза принялась громко распевать.
– Что-то странное с ней происходит, ты не находишь? – еще более встревоженно взглянула на подругу Леся.
– Она сильно треснулась головой. Другого объяснения у меня нет.
Девушки пошли вниз, но внезапно Леся остановилась:
– Может, не стоит ее оставлять в таком состоянии одну? Вдруг эта веселость показная? Вдруг она что-нибудь с собой сделает?
И подруги повернули назад.
– Эльза! Поехали с нами!
– Отстаньте! – раздался жизнерадостный голос из-за двери.
– Мы за тебя боимся.
– У меня все в полном порядке, клянусь вам!
– Эльза, открой!
– Не валяйте дурака! Все в порядке! Проваливайте.
И так как Эльза не открывала им дверь, подругам только и оставалось, что неуверенно осведомиться у нее:
– Клянешься?
– Даю вам самое честное-пречестное слово. Отстаньте. Я стою голая, и мне холодно. Я только залезла в ванну, а тут снова вы! Пока! Завтра созвонимся!
Девушки еще немного потоптались возле двери, но понимая, что Эльза им все равно не откроет, что бы она там ни замыслила, стали спускаться по лестнице. На душе у них было неспокойно. Они не могли понять причины хорошего настроения Эльзы, и это расстраивало их еще сильней. Загадки вокруг них роились со страшной силой. Их становилось все больше, а вот ответов что-то пока не находилось.
* * *
Оказавшись дома, подруги сначала привели себя в порядок, передохнули после тяжелого и насыщенного событиями дня, а потом спустились в гостиную, где налили себе по бокалу спиртного. Оно им было просто необходимо, чтобы немного расслабиться и прийти в себя.
Общение с Верой Иоанновной далось им куда трудней, чем они предполагали. Мать Коли оказала им до такой степени холодный прием, что девушек «колбасило» до сих пор.
– Бр-р… Ну и денек!
Леся пила сухое вино, а Кира свой любимый коньяк. Вообще-то Леся вино тоже не любила. Особенно такую кислятину! Она предпочитала всем другим напиткам сливочный ликер. Но ее смущало, что недавно она прочла о калорийности этого напитка.
Оказалось, что стаканчик «Бейлиза» равнялся приличной свиной отбивной, да еще не в одиночестве, а в компании с картошкой и хлебцами. Вот и приходилось бедной жертве строгой диеты давиться кислым вином, прелесть которого могут понять лишь те, кто пьет его с пеленок, как французы, наверное, просто привыкли.