Мы уже почти закончили приготовления (едва я начала резать лук, слезы потоком хлынули из глаз), как в двери постучали. На секунду мы замерли, а потом словно по команде метнулись все по своим местам. Я нырнула в разобранную Агной постель. Меган кинулась к распахнутому окну, чтобы скинуть с подоконника вниз разделочную доску с луком и затворить ставни. А Агна, лицо которой приняло скорбно-заботливое выражение, подошла к двери, чтобы открыть.
Стук повторился. Меган еще раз окинула взором комнату, чтобы убедиться, что все в порядке, и дала команду Агне. Та распахнула дверь.
На пороге оказался невысокий лысоватый толстячок в смешном пенсне, которое, впрочем, его не спасало – он подслеповато щурился. Доктор был облачен в потертый камзол, явно узковатые ему кюлоты и сероватые чулки, носившие следы неоднократных штопок. На плечах у него был плащ, который он тут же скинул в подставленные руки Агны. За его спиной маячил один из наших конвоиров. Видимо, лично решил пронаблюдать и услышать диагноз.
– Так вы наша больная? – несколько невнятно начал он, приближаясь к кровати, на которой я лежала с безучастным видом. – Ну что ж, посмотрим, посмотрим…
Он уселся на пуфик, заботливо подставленный Меган, взял мою безвольно лежащую поверх одеяла руку и принялся нащупывать пульс.
Естественно, я только внешне выглядела спокойно, а вот внутренне… Я ж не йог, способный контролировать ритмы сердца, а оно-то у меня стучало лихорадочно, выделывая кульбиты. Доктора это озадачило. Он внимательно осмотрел мое несколько опухшее лицо, заплаканные глаза и еще раз внимательно посчитал пульс. Результаты вновь сошлись.
– Что беспокоит миссис…
– Миледи Кларенс Мейнмор, – подсказала Меган.
Оказалось, она стояла у него за спиной и не спускала с доктора напряженного взгляда.
– О-о-о! – взволнованно выдохнул тот. Похоже, он не ожидал, что его позовут к столь высокородной пациентке. – Прошу прощения, миледи! – Врач нервно поерзал на пуфике. – Я прошу, поделитесь, что…
Я собралась с духом и как можно правдоподобнее постаралась разрыдаться, но вышло нечто среднее между воплем и ревом:
– Он отослал меня-а-а!.. Он меня не люби-и-ит!.. Я… Я-а-а… А он… Ох…
И, повернувшись, уткнулась в подушку, чтобы хоть как-то задавить внезапно накативший смех.
Не знаю отчего, но неожиданно меня начало распирать от хохота. Я старалась сдержать его, однако некоторые всхлипы прорывались наружу, а плечи вздрагивали.
– Ну-ну, миледи… – Я почувствовала на спине успокаивающую руку доктора.
Но тут как разъяренная фурия подлетела Меган и оторвала от меня мужчину. Слава богу, тот счел, что я рыдаю.
– Посмотрите, что вы наделали! Мы только кое-как успокоили ее! А вы?! Миледи, миледи, – тут же заворковала она возле меня, обежав кровать и подойдя с другой стороны, но, увидев мои смеющиеся глаза, еще больше покрасневшее лицо и закушенную от хохота губу, все мгновенно поняла. – Миледи, успокойтесь, – продолжила уговаривать она, не спеша отрывать меня от подушки, и просто гладила по плечу. – Все будет хорошо… Все замечательно… Мы с вами лишь съездим туда, посмотрим, что там происходит, а потом сразу-сразу вернемся обратно. Вот увидите, как только мы приедем, ваш супруг все поймет и пошлет за вами… И любить вас будет пуще прежнего… – И тут же зло бросила доктору: – Вы что, не видите, что у миледи нервы?! Спросили бы все у меня. Я ее камеристка.
Я наконец-то справилась со смехом и смогла оторваться от подушки. Сделав вид, что более или менее успокоилась и выбилась из сил, я безвольно перекатилась на бок, чтобы из-под полуопущенных ресниц наблюдать за доктором.
Лицо у того, надо сказать, было растерянным, похоже, до этого ему не попадались пациенты такого высокого полета и такие дерзкие камеристки.
А тем временем Меган вновь как пуля обежала кровать и, ухватив доктора за руку, потащила к окну. Я проследила за ними взглядом, как вдруг заметила, что на подоконнике… О боже! Там, на подоконнике, мы забыли половину луковицы! Если доктор ее сейчас заметит… А Меган, как назло, тянет его именно к этому из двух окон в комнате.
«Надо что-то сделать!» – мелькнула мысль, и я начала изображать, что задыхаюсь.
Взгляды всех присутствующих тут же обратились ко мне. Ближе всех ко мне была Агна. Она добежала первой и уже склонилась, как я поднялась к ней и, будто бы стремясь распахнуть себе ворот ночнушки, прошипела:
– Лук на подоконнике! – а потом громче, со стоном, добавила для всех: – Окно… Окно…
Началась некоторая сумятица. Доктор, не врубившись, что происходит, ринулся назад, Меган за ним, а Агна как раз устремилась на их место. Они на пару секунд застряли в узком проходе у изножия кровати, но тут Агна проскочила и, незаметно захватив лук одной рукой, другой распахнула настежь неплотно затворенные рамы.
Я с облегченным вздохом откинулась на подушки – вроде как успокоилась. А доктор наконец-то добрался до меня, потрогал вспотевший от испуга лоб, пощупал лихорадочный пульс. Едва он закончил, его в сторону вновь оттащила Меган, теперь уже предусмотрительно к двери, и начала что-то тихо втолковывать, периодически указывая на меня и строя при этом скорбные рожицы.
Минут пять они о чем-то поговорили. Вернее, говорила одна девушка, а доктор задавал ей какие-то короткие вопросы. Я же все это время старалась лежать с безучастным видом. А потом доктор направился ко мне.
Достав стетоскоп, он в распахнутый ворот принялся прослушивать меня вовсе без всяких указаний, то есть не говоря, дышать мне или, наоборот, не дышать. Потом еще раз пощупал мой лоб, проверил пульс, посмотрел в глаза…
– Я пропишу миледи лауданум. Давайте ей в указанной дозировке два раза в день. Он ей поможет.
И тут подал голос наш конвоир, до этого молчаливо стоящий столбом в стороне:
– А когда мы сможем продолжить путь?
– Думаю, денька через два-три. Миледи полегчает, и тогда без вреда для ее здоровья сможете смело ехать, – ответил доктор.
– А если с вредом для здоровья? – угрюмо уточнил гвардеец.
Доктор вскинул на него поверх пенсне удивленные глаза:
– Тогда я вам не гарантирую, что нервические припадки у миледи прекратятся. Боюсь, они даже усилятся.
Когда я увидела, как после этих слов вздрогнул здоровяк, то едва не издала торжествующий крик. У нас все получилось! Меган и Агна едва заметно кивнули друг другу. Глаза их светились затаенной радостью.
А доктор тем временем отдал рецепт конвоиру и, подхватив чемоданчик, который он, заходя, поставил на комод у двери, покинул комнату. Гвардеец еще раз окинул нас угрюмым взглядом и тоже вышел, закрыв за собой дверь.
Когда мы остались втроем, то все же шепотом издали ликующий вопль. У нас вышло обмануть охрану и выиграть время на закупку нужных вещей для ссылки в усадьбу.
На следующее утро я, Меган и миссис Порриман отправились на базар. Агну оставили вместо меня в зависимости от ситуации изображать больную или следить за больной.