– Да.
– Ты один следил за принцем? – продолжил допытываться его светлость.
– Естественно, нет.
– Хорошо, – облегченно выдохнул герцог, немного расслабившись, но тут Себастьян продолжил:
– За парком приглядывали люди, но внутрь они не входили. Мы оцепили его, а в самом парке были я и… Ну, в общем, еще один.
Его светлость, проявив неожиданную для больного силу, вцепился сыну в руку.
– Он был далеко от кавалькады?! Или близко?! Ну же!!! – в страшном нетерпении уточнил он.
Себастьян пожал плечами. Странные, чтобы не сказать страстные, вопросы отца настораживали и нехорошо холодили в груди.
– Я был в одном конце парка, а… он, в общем, был в противоположном, – осторожно ответил он.
– Ты… ты видел, как появилась Аннель? – сбивчиво уточнил герцог, но, не давая ответить, тут же высказал предположение: – Или ты увидел ее сразу с Кларенсом?!
– Видел, – односложно произнес Себастьян, стараясь отвечать отцу так, чтобы как можно меньше волновать его. – Я видел, как она шла по аллее, а потом ее окружили всадники.
– О господи!.. – едва слышно простонал его светлость, будто все силы разом оставили его.
Себастьян бросился было к дверям, но герцог замахал рукой.
– Не ходи, не ходи… – прошелестел он, – лучше иди сюда, нам надо закончить разговор.
Себастьян нехотя повиновался.
– Достань там, в бюро… книга. Достань книгу… – продолжал тихо приказывать герцог.
Себастьян открыл бюро и вытащил небольшую, переплетенную в кожу книжицу, заполненную корявым, похожим на детский, почерком.
– Там, где закладка, прочти… Внимательно прочти… – продолжал настаивать отец. И, когда сын открыл на нужной странице, еще тише выдохнул: – Не думал, что все обернется так…
Себастьян, осторожно посматривая на отца, не стало ли тому хуже, заскользил глазами по строчкам.
– Но… но это же всем известная история Флоренс Пришедшей, бабки нашего короля! – с удивлением протянул он. – Я не совсем понимаю…
– А ты читай, внимательно читай! – неожиданно для сына прикрикнул герцог. – Это не та версия, что рассказывают влюбленным юнцам! Это то, что на самом деле происходит с теми, кто готов призвать свою судьбу!
Все в хрониках писали, какой мы были красивой парой, как красиво любили, как дополняли друг друга. Но хронисты, как всегда, врут. Мы не были красивой парой, мы были посмешищем, нелепыми уродцами при дворе, немощный король и королева гренадерского роста, которая таскала его на руках. Короля уже мало кто помнит, разве что по парадным портретам, где его изображали преувеличено мужественным и красивым, а меня стройной и миловидной… Так пусть все сторонние так и запомнят, а я же хочу, чтобы мои потомки помнили, какой на самом деле была Флоренс Пришедшая, как меня здесь назвали или как там – Флоренс из Оклахомы.
Его величество Даниэль Первый родился весьма слабым и болезненным ребенком. Но поскольку у короля Филиппа Четвертого он был единственным наследником мужского пола (восемь дочерей наследницами считать не хотелось), его выхаживали всем двором и всем двором оберегали в дальнейшем. Однако не уберегли. В шесть лет мальчик упал с пони и повредил спину, вследствие чего его здоровье еще сильнее пошатнулось, а потом лейб-медики заметили, что ребенок как-то неправильно растет. Уже к девяти годам у несчастного сформировался горб, что отнюдь не добавило ему особой популярности при дворе и среди подданных. Однако Даниэль был ребенком сообразительным и, несмотря на увечье, часами изучал науки, постигал методы управления государством и уже к девятнадцати годам стал опорой и помощником своему венценосному отцу.
Его сестры-принцессы были выданы замуж за принцев и курфюрстов соседствующих стран, и его величество король Филипп счел, что обеспечил спокойное правление своему сыну, однако все вышло не совсем так.
Со временем вожжи, натянутые сильной и уверенной королевской рукой, начали ослабевать – Филипп Четвертый постарел, его влияние на сопредельные государства упало, а сын, сколько бы он ни помогал отцу, из-за собственной непопулярности не то что в сопредельных государствах, но даже и у собственного народа так и не смог восстановить это равновесие. И когда король внезапно отбыл в мир иной, то наспех коронованный принц понял, что не удержит долго власть в своих руках, если за его спиной не будет опоры – человека, которому он сможет довериться всей душой без остатка.
Король Даниэль стал подыскивать себе супругу. Однако начало происходить нечто странное: неожиданно принцессы, ранее стремившиеся заключить союз, воротили нос, другие, наоборот, преувеличенно навязывались в супруги. И после череды покушений и заговора, раскрытого советниками короля (тогда много голов полетело даже из ближнего окружения монарха), выяснилось, что государи добрососедских стран, мужья родных сестер Даниэля, ждут не дождутся, чтобы при помощи своих супруг если не присоединить его государство, то хотя бы занять чужой трон, раз свой чрезвычайно расшатался.
Среди венценосных особ нет родственных связей и чувств – родство забывается, едва чадо выходит из-под опеки родителя и отбывает в чужую страну. А чужое, наоборот, сразу же становится своим.
Так случилось и здесь. Даниэль понял, что, женившись на одной из принцесс, он ничего не приобретет – ни поддержки, ни понимания, в лучшем случае лишь затаенную насмешку, а в худшем – яд в бокал или подушку на лицо среди ночи.
Заставив копаться своих библиотекарей в королевских архивах, он нашел то, что передавалось как сказка, как старинная легенда, на что решались самые отчаянные сорвиголовы или молодые дуралеи. Он отыскал точное описание, как вызвать судьбу из другого мира. Долго изучая текст, сравнивая потом его со старыми хрониками, король наконец-то решился.
Собрав семь друзей, несходных цветом, статью и душой, в лунную ночь он отправился в старый парк и…
Она появилась потная, грязная, в насквозь пропыленных одеждах. На лице у нее была повязана странная косынка, закрывающая рот и нос и оставляющая открытыми лишь глаза, на голове – шляпа с большими полями, рубашка в потных разводах, распахнутый жилет, штаны и тяжелые сапоги с загнутыми носами на ногах. Он чуть было с ужасом не подумал, что это мужчина, если бы не могучая грудь, стремящаяся вырваться на свободу из-под рубашки. И самое удивительное – девушка была большой. Очень большой!
Она шла, удивлено оглядываясь по сторонам, рассматривая все вокруг. И, дойдя до группы всадников, остановилась, стянула с лица косынку и в совершенно невоспитанной манере смачно сплюнула себе под ноги.
– Адово пекло! – странно перекатывая слова, словно у нее был полный рот каши, недовольно рявкнула она. – Какого черта здесь происходит?! И кто вы, черт бы вас побрал, такие?!
Такой была Флоренс, пришедшая по воле короля Даниэля в этот мир.
Я всегда была крупной девочкой. Мать с трудом разродилась мной, и повитуха все удивлялась, как, такая большая, я смогла появиться на свет. Впрочем, ничего поразительного в моем размере не было – отец, погонщик скота Билли из Эдмонта, тоже был немалых размеров, ему даже прозвище соответствующее дали – Медведь Билли. Году эдак в тысяча восемьсот девяностом отец решил получить участок земли и стать обладателем ранчо. Мы – я, отец, мать, четверо моих братьев и трое сестер – даже стали участниками Земельных Гонок. Мы вырвали себе участок, где братья с отцом и построили дом. Я же уже в четырнадцать лет могла в драке уделать соседских парнишек, а в пятнадцать и вовсе предпочла не топтаться в доме с матерью и сестрами, а помогать отцу.