Меня несколько отпустило.
– А что я могла подумать после ваших слов?! – все еще возмущенно начала оправдываться я. – И кто такая леди Иннес?
– Леди Иннес, – начал просвещать меня Себастьян, – бессменная фаворитка короля вот уже пятнадцать лет. После того как королева умерла родами, эта женщина… Ее наследная принцесса второй матерью считает!
– Я не разбираюсь во всей этой околодворцовой мишуре, – успокаиваясь, продолжила я. – И вообще, вы могли бы напрямую сказать – зачем я нужна королю, а не устраивать сердечный приступ! И если у него есть дама, которая ему… составляет компанию по ночам, могли бы…
– Больше никогда не говорите так о леди Иннес! – неожиданно холодно ответил Себастьян. – Даже в мыслях! – Я опешила, а он добавил мягче: – Если, конечно, не желаете лишиться головы. Леди не только, как вы изволили выразиться, составляет компанию, она знатная дама, в отличие от вас – получившей титул при замужестве, и опытный политик. Поэтому поостерегитесь в следующий раз называть ее так.
В его словах сквозило столько угрозы, что я невольно поежилась.
Себастьян замолчал, поднялся с кровати и принялся прохаживаться по комнате. Я за его передвижениями следила, как кролик за удавом.
– Одно дело – говорить подобное при мне, другое… – как бы про себя сказал Себастьян и, развернувшись, в упор посмотрел на меня: – На все ваши вопросы я отвечу, когда мы будем уже в пути, а пока вам придется удовлетвориться этим.
– То есть выбора у меня нет и ехать придется однозначно? – констатировала я своим вопросом.
– Да, – односложно подтвердил Себастьян. – Выбора у вас нет. Хотите или нет, и даже если будете сопротивляться, мне придется…
– Если не хотите, чтобы я сопротивлялась, – ухватилась я за последнее слово, – и не устраивала сцен на каждой остановке, дайте мне гарантии, что ни Кларенс, ни ваш отец не станут принуждать меня с ним жить.
Мне требовалась хоть какая-то защита от этих двоих. Я по-прежнему боялась, что, едва появлюсь в столице, герцог станет вновь подкладывать меня под своего племянничка, а тот, чего доброго, не добившись желаемого, начнет поднимать на меня руку.
– Насчет Кларенса я обещать не могу, хотя, если вы будете проживать во дворце, там он вас не достанет. Ему запретили появляться при дворе в связи с его неблаговидным поведением. А вот насчет отца я могу вам с твердой уверенностью сказать – он не станет пытаться свести вас. – И, как-то грустно усмехнувшись, добавил: – Пожалуй, он даже препятствовать будет тому, чтобы вы с Кларенсом виделись. Надеюсь, теперь вы удовлетворены и сюрпризов с вашей стороны не предвидится?
Я только кивнула, а потом не удержалась и еще раз повторила вопрос, который донимал меня больше всего:
– Так как же вы все-таки меня нашли? Или… – Тут меня посетила нехорошая мысль. – Подсказал кто-нибудь из слуг?
Но Себастьян лишь вновь усмехнулся:
– Нет, они ни в чем не виноваты и даже простого слова мне не говорят, всецело преданные вам. Просто у меня свои методы. – И, так и оставив меня в неведенье, вышел из комнаты. Я поднялась с кровати и поспешила следом.
Ужин проходил в напряженной обстановке. Агна и Меган смотрели на Себастьяна и его спутников волками и порой излишне резко отвечали Питеру, словно он был в сговоре с остальными мужчинами. Мои нервы тоже были словно натянутая струна, и пристальные взгляды визитеров я ощущала всей кожей. Вернее, взгляды одного – Себастьяна, ведь только он так внимательно наблюдал за мной. Только он неотрывно провожал меня взглядом, когда я вставала и отходила от стола, чтобы помочь девушкам. Наконец я не выдержала и, невзирая на посторонних, рявкнула:
– Да не сбегу я! Хватит следить за мной!
На что этот наглец лишь изогнул бровь, словно ничего не происходило, а я сама себе все это напридумывала. А мне в этот миг так захотелось расколотить об его голову последний горшочек с лечо, что я бережно сохраняла всю дорогу, а теперь доставала к столу.
Доедали в полной тишине. Разве что, когда Себастьян с опаской посмотрел на лечо, я резко бросила:
– Не отравлено, – не поднимая на него взгляда. – А впрочем, не хотите – не ешьте, нам больше достанется!
Словно подтверждая мои слова, Питер уверенно положил лечо себе в тарелку и принялся уплетать с картофелем и вареной фасолью со шкварками. Переглянувшись, Себастьян и его спутники взяли по небольшой ложке каждый, а едва распробовав, поспешили за добавкой.
Лишь в самом конце, когда мы с девушками начали убирать со стола (посуды после ужина на девять человек было испачкано много), маркиз, прислонившись к перилам лестницы, что вела на второй этаж, заметил:
– Я знаю, под каким соусом можно будет подать ваш визит ко двору.
– Рада за вас! – огрызнулась я. Меня постоянно подмывало говорить ему гадости.
– Вы бы лучше порадовались за себя, – подхватил мое начинание и продолжил пикировку он. И, тут же сменив тон, уточнил: – Вы сможете еще раз приготовить то интересное кушанье, что подавали сегодня?
– Это было последнее из того, что я захватила с собой, – мстительно ответила я. – И приготовить я его смогу не раньше, чем поспеет новый урожай помидоров!
– Жаль… – разочарованно протянул Себастьян, но тут же вновь воодушевился: – Но помнится мне, когда я был у вас в усадьбе, вы радовали нас невероятнейшими по вкусноте блюдами…
Но я лишь дернула плечом и буркнула:
– Не подлизывайтесь, вам это не поможет.
– А что поможет? – кажется, вполне искренне спросил мужчина. – Что мне сможет помочь, чтобы путь к его величеству не был для вас таким печальным?
– Забудьте, где именно я нахожусь, – озвучила я первую же пришедшую на ум мысль.
– А помимо этого? – сразу же поскучнел Себастьян.
– Помимо?! – неожиданно разъярилась я. – Помимо этого, забудьте, что я вообще существую! Представьте, что меня нет и никогда не было!
Лицо Себастьяна застыло. Несколько минут он справлялся с собой, а потом, ни к кому не обращаясь, ответил:
– Я бы рад был исполнить ваше желание, но уже не властен что-либо изменить. – И, тряхнув головой, словно отгоняя непрошеные мысли, завершил разговор в ином ключе: – Готовьтесь, завтра выезжаем.
Вот так закончилась моя свобода – даже не начавшись. Теперь я, надутая на весь белый свет как мышь на крупу, ехала в санях обратно в столицу. Такие же невеселые, прижавшись по бокам, ехали мои девушки. Меган и Агна поддерживали меня, хотя злиться на маркиза им было не за что.
Поначалу Себастьян еще пытался подступиться ко мне, как-то развеселить, но после пары особо желчных пикировок, когда я за словом в карман не лезла, он отстал и лишь внимательно продолжал изучать меня издали. На мои вопросы, наполненные скрытым сарказмом и ядовитым подтекстом, он не отвечал, просто переводил разговор на другую тему или вообще игнорировал. На третий день пути я даже начала себя корить за подобное поведение (Меган молчала, из Агны тоже слова не вытянуть, а ехать было необычайно скучно), однако стоило мне открыть рот, как гадость произносилась сама собой. И от этого атмосфера становилась еще более напряженной. Меня уже начала одолевать паранойя – казалось, я всей кожей чувствовала взгляд Себастьяна, которым тот провожал меня каждый раз. Или это только мне чудилось, а на самом деле он вовсе не смотрел на меня и даже стоял спиной, а я при этом безошибочно могла сказать, в какой стороне он находится, за какой стенкой, в каком помещении (например, в трактире). Меня это уже откровенно начало бесить, и на вечер четвертого дня, когда мы в очередной раз остановились на ночлег, я была зла на весь мир, а еще больше на саму себя. Ну что это за дурь?! Что за сумасшествие?! Вела себя как… Да я не знаю, как кто! Наверное, как неврастеничка. Дергалась беспрестанно, вздрагивала, оборачивалась, при этом меня постоянно преследовала навязчивая идея…