– Душевные метания… – произнесла Сибилла тихо. – Если бы мне сказали десять лет назад, что такое чудовище способно испытывать душевные муки, я бы лопнула со смеху.
– Не надо преувеличивать. Какие там муки? Буриданов осел просто не знает, какую из возможностей выбрать… Обе одинаково соблазнительны.
– Браги из Шидама, ты поражаешь меня все сильнее! Ну и как же зовут ту чародейку, с которой у тебя было связано столько надежд?
– Пацца Фиани. Говорили, она может, ибо зело великомудрая и опытная в подобных делах, – сказал Страшила, имитируя чью-то речь, очевидно принадлежащую «надежным источникам».
Сибилла уставилась на Браги, потом отвела взгляд, словно поняла, что позволяет себе слишком много. Ее руки, как бы невзначай, совершали некие движения.
– Пацца Феани, значит.
– Ты ее знаешь? – спросил огр.
– Знаю? В некотором роде. Пацца Феани – это я.
– О!
Это все, что Страшила смог сказать.
– Та страшная, как твердит молва, колдунья, живущая в мрачном замке Мраккмор, это я и есть. Сибилла из Геденбю.
– Не понимаю.
– Скажем, для того, чтобы замаскироваться таким образом, у меня были причины.
– Связь с эльфьим подпольем? – предположил Страшила.
– Отчасти.
– Хорошо. Не можешь, не говори. Остается вопрос. Могла бы Пацца сделать то, о чем пока однозначно не может сказать Сибилла из Геденбю? Вдруг окажется, что страшная ведьма знает больше прекрасной женщины с золотистыми волосами?
Чародейка покачала головой.
– Даже если бы ты приехал ко мне в Мраккмор, я бы не дала тебе однозначного ответа так быстро.
– Понимаю. Честно говоря, я устал от всех этих разговоров. Я доберусь до Источника, до Крепости Мечты, или как там ее еще называют. Сделаю то, что скажет Наэварра. А потом… Если останусь таким же, поеду в Блендибог, авось повезет попасть на турнир, грамота-пропуск до сих пор у меня. На турнире я, как всегда, надаю всем доблестным рыцарям по б*!*о*!*шкам, за что меня засудят, но ввиду очевидного преимущества не посмеют не дать приз и деньги. Я обрету еще некоторое количество потенциальных недругов, особенно из числа молодых и амбициозных рыцарей. И тех, кто считает, что нелюдям не место на турнире и в воинском сословии в частности. Я уеду в дальнейшие странствия – снова сворачивать шеи чудищам, с которыми не могут справиться люди или эльфы, истреблять разбойников и спасать принцесс. Кстати, давненько я этого не делал, соскучился. Все вернется на круги своя.
– А если не останешься прежним? – спросила Сибилла.
– Не хочу ломать над этим голову. Это причиняет лишние душевные муки. Когда состоится мое возвращение в человеческий облик, я буду думать, как поступить. Не раньше.
– Здраво. Но что бы ты сказал, если бы я, Пацца Феани, предложила тебе свои услуги? И тебе не пришлось бы платить сто пятьдесят флоринов золотом. Вообще нисколько.
– Зачем?
– Ну, предположим, старая страшная ведьма захотела бы помочь кому-то бескорыстно.
– Верю. Раз в год и палка стреляет. И ведьм ни с того ни с сего поражает мания совершать добрые дела. – Огр махнул рукой. – Нет, Сибилла, не надо жалости. Не хочу.
– При чем тут жалость?
– Мне кажется, ты вздумала пожалеть несчастное чудище, сходящее с ума от душевных мук.
– Ты так считаешь? – Сибилла сбросила свою иллюзию. Голубые глаза чародейки сделались злыми.
– Предполагаю. Наэварра хочет отплатить мне за то, что я помог ему. Я понимаю его мотивы. И принимаю их. В твоем случае, Сибилла, я не понимаю и не верю. Прости.
– Ты действительно ничего не понял, огр, – сказала чародейка.
– Я никогда не учился в Университете. Умом не блещу.
– По-моему, привычку изворачиваться ты приобрел у своего друга. Нет?
– Может быть.
– Я сниму с тебя чары, если ты согласишься.
– Но я еду к Источнику.
– Это эльфья магия, древняя, реликтовая. По-настоящему в ней разбираются только они, а Наэварра не чародей, он не сможет удержать ситуацию под контролем. Поверь, эта сила может тебе только навредить, ведь ты не эльф. Кто знает, что произойдет, когда ты переступишь черту? Ты… ты можешь попросту исчезнуть.
– Серьезно? – приподнял бровь Страшила.
Сибилла вздернула голову. «Похоже, я смог ее разозлить», – подумал рыцарь.
– Я не могу предсказать последствия, – сказала она.
– И не надо. Я привык к тому, что они непредсказуемы.
– Разве? Это относится и к случаю с Наэваррой? Что ты намеревался делать дальше? Взять его в странствия по свету?
– Мысль не из самых плохих. Если бы он согласился.
– Не верю. Он бандит и разбойник…
– С точки зрения сытых бюргеров.
– Интересы которых ты представляешь.
– Отчасти.
– Тем не менее свой меч он, не раздумывая, обратит против тех, кого ты привычно защищаешь от разбойников и страшных монстров. В их глазах Наэварра именно тот, о ком я сказала. Какое дело купцу, чей караван он разграбил и сжег, что эльф борется за свободу и независимость? Какое дело малолетней дочери барона, которую пригвоздили к дереву стрелой, когда она пыталась убежать в лес, видя, что на ее карету напали средь бела дня?
– Я спас Наэварру и должен был убедиться, что…
– Знаю. Мы в ответе за тех, кого приручили, – чуть не сплюнула Сибилла.
– Согласен.
– Не думала, что ты настолько банален. И настолько недальновиден. Все, кого Вридаль отправит в будущем к праотцам, будут на твоей совести, Браги из Шидама.
Огр помолчал.
– И на твоей тоже, чародейка, помогающая фрилакам.
Ее глаза сыпанули искрами ярости.
– Верно подмечено. Однако я не претендую на статус защитницы несправедливо обиженных и угнетенных. Я не езжу по дорогам, ведя учет героическим подвигам. Мне нет до этого никакого дела. Я помогаю, когда мне платят. Когда мне платят, я насылаю проклятья, демонов, злых духов, говорю с черными божествами, обитающими в подземном мире, и направляю их гнев на того, кто указан в качестве жертвы в договоре. У меня нет твоих принципов, Страшила. Я – чародейка, черная ведьма. Острие моего меча может повернуться в любую сторону, но особенно охотно оно склоняется туда, где больше платят, туда, где монета звонче.
– Зачем же тебе помогать какому-то огру бесплатно? – спросил Браги.
– Профессиональная специфика, наверное. – Лицо Сибиллы на миг превратилось в страшную маску. Проглянула кошмарная старуха, ведьма в черном колпаке и длинной оборванной хламиде. Именно так представляют себе колдуний маленькие дети. – Вызов. Поиск ответа на вопрос: могу ли я?