Дневной свет падал через широкие окна и через забранные потрескавшимися стеклами дыры в потолке. Так, что мы имеем? Зал тоже с потрохами выдавал неспособность хозяина заботиться о своем жилище, но именно эта неспособность многое мне сказала. В пыли перед большим каменным троном и вокруг него я нашел просто кучу следов. Следы перемешивались, танцевали, вроде бы даже подпрыгивали, и было неясно, что это значит. Кроме одного. Следы были совсем свежие.
Почесав репу, я оглянулся, и меня озарило. Словно во мраке ночном вспыхнул фонарь, указывая путникам дорогу.
Кто-то проник в замок раньше меня! От двери тянулась цепочка чьих-то отпечатков, и именно она вливалась в мешанину следов, какую я наблюдал возле трона.
Загадка, с которой Избранный только что столкнулся, грозила свернуть его мозги набекрень. Вспомните только, что мне пришлось снести половину ворот, чтобы попасть сюда, а, оказывается, я не первый. Как ему, таинственному конкуренту, удалось миновать то, что сломал я? Через стену, что ли, он перепрыгнул?
Ну и куда теперь идти? Здесь нет ни дракона, ни прочих созданий, которые могли бы прояснить ситуацию, поэтому я зашел в тупик. Не привыкнув еще думать по-настоящему, я даже забыл, что для решения задачи можно подключить мозги.
Впрочем, от необходимости шевелить содержимым головы меня избавили быстро. Я имею в виду, что я увидел его. То есть Бреккелота. То есть хозяина замка и мировое зло.
Кряхтя, словно древний старец, дракон выполз откуда-то из задней части залы и уставился на меня. Я представлял себе нашу встречу как некую драматическую сцену с громами, молниями и зловещим музыкальным сопровождением, и был разочарован такой обыденностью.
Я мог сравнить Бреккелота с тем драконом, которого недавно отправил на тот свет, и сравнение оказалось бы не в пользу первого. Этот казался маленьким и хилым, словно его плохо кормили последние лет четыреста, и не производил впечатления ужасного существа, если вы понимаете, о чем речь. Чешуя на нем не блестела, зубы не поражали своей остротой, глаза не испепеляли на месте и не внушали панического ужаса, а уж размерами бедолага и вовсе не вышел. Если судить в абсолютных величинах, то он едва дотягивал до першерона по лошадиным меркам, а, следовательно, в моих глазах был словно очень большая собака, не более.
Так мы рассматривали друг друга. Не знаю, что подумал обо мне хозяин замка, он мне не сказал, но, кажется, на моей физиономии явственно отпечаталось разочарование.
– Кто ты такой? – спросил Бреккелот.
Напомнив себе, что надо быть смирным и вежливым, я откашлялся.
– Добрый день, о господин дракон. Меня зовут Фплиф из Вороньего Глаза. Я пришел…
– Вижу, что пришел. Знаешь, кто я?
– Знаю.
– И что? Зачем ты явился? – Дракон подозрительно щурился и крутил носом.
– В некотором роде… хм… в некотором роде…
– Ну чего ты там бормочешь?
– Я – Избранный!
– Из… Избранный? Так-так! Еще один!
Дракон взобрался на каменный трон и подвернул под себя хвост.
– Как это – еще один? Вроде бы Избранные бывают только в единственном экземпляре, – сказал я.
– Много ты знаешь, Вороний Глаз.
– Я не Вороний Глаз, а из Вороньего Глаза.
– Все равно. Э…
– Ладно. Значит, ты – Избранный. И для чего тебя избрали?
– Понимаете, дело деликатное, не совсем обычное…
– Кстати, это ты тут чем-то гремел?
– Я. Я не смог войти в ворота.
– Так ты их сломал? – изумился Бреккелот.
– Я.
– Ворота, запечатанные нерушимым заклятьем моего брата? С ума сойти! Очень занимательно. Как, говоришь, тебя зовут?
– Фплиф…
– Постой-постой. Что-то такое… мм… словом, мне твое имя не так уж незнакомо.
– Я Изб…
– Ну заладил. Я понял, что ты он и есть… Небось хочешь, чтобы твой народ избавился от Проклятия?
Какой проницательный дракон! Это восклицание тут же отразилось на моем лице, и Бреккелот поморщился.
– Да, я проницательный и умный дракон Бреккелот, если ты хочешь уточнить. А ты небось думал, что я какая-нибудь безмозглая кровожадная скотина, которая жрет всех подряд? Ничуть не бывало. Уже полтысячи лет я никого не ел… И вот она тоже думала, что я ужасное чудовище. И тоже назвала себя Избранной. Чудно, согласись!
– Кто она?
– Твоя сообщница, надо полагать.
– У меня нет…
Тут меня, словно гигантским гвоздем, пришпилило к полу догадкой.
– Простите, о господин дракон, а тот, то есть… та, первая Избранная, она случайно не назвалась Бьянкой?
– Не назвалась. Нам было не до этого. Как только твоя сообщница вошла в зал, а я приготовился встретить ее, потому что странным образом она вдруг материализовалась во дворе, мне пришлось туго.
– Туго?
– Троллиха накинулась на меня, размахивая здоровенной палицей с шипами. Причем орала так, что в сравнении с ней горный обвал просто глухонемой. Пока она гонялась за мной вокруг трона, то успела многое мне такое сообщить, чего я о себе не знал никогда. За словом в карман она явно не лезет…
Я залился краской по самую макушку. Теперь сомнений нет, речь шла о моей невесте. Кстати, заодно выяснилось, что казенную палицу я не потерял.
– У меня сложилось впечатление, будто она считает меня самым злодейским злодеем во вселенной и ее долг избавить мир от моего существования. Фплиф, она что, ненормальная?
– Трудно сказать, господин дракон… Вероятно, речь идет о неверной расстановке акцентов.
– И я тоже так подумал. Если кто-то неверно информирован, он, как правило, склонен совершать неадекватные ситуации поступки.
Я подумал, что Аспарагус был прав, когда настаивал, что тактика огревания по башке не принесет своих плодов.
– В жизни не встречал таких невоспитанных девиц. Даже среди троллей. С непривычки я растерялся, мне стоило труда увернуться от ее орудия возмездия, иначе мне пришел бы каюк, как выражаются невоспитанные народы… Значит, ее зовут Бьянка?
– Да.
– И кто она?
– В некотором роде она моя невеста.
– Ты ее послал впереди себя?
– Нет. Все несколько иначе…
– Ты выражаешься, будто профессор, – заметил Бреккелот. – А я думал, что все ваше племя, мягко говоря, не блещет умом. Особенно после того, что на вас наслал мой братец Креккелот.
– Так сложились обстоятельства, господин дракон, что сейчас я умный.
– Постой-постой. Теперь я вспомнил. Недавно мне снился сон, и ты там был, и твоя чокнутая невеста, и еще кто-то… эх, память меня подводит, но одно знаю точно – наша встреча судьбоносная.